Игорь Христофоров - Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
- Брат, ну выручи! - уже чуть ли не взмолился Майгатов. - Я - тоже спортсмен... Вот, - отвернул куртку и показал приколотый к ее бортику с изнанки значок мастера спорта СССР.
- А какой вид? - с интересом рассматривал он значок.
- Бокс.
- А-а, понятно, - оценил он вбитый нос Майгатова. - Нам уже такие значки, к сожалению, не дают. Все только деньгами меряют.
- Ну так что? - уже посмотрел на второй газующий "жигуленок", но там за рулем сидел такой завмаговского вида неприступный мужик с двумя подбородками, что к нему и подходить не хотелось.
- Ладно. Садись, - дрогнуло что-то внутри парня. - Полчаса на тебя угроблю...
На проспекте Майгатов мысленно возблагодарил небеса. Они так густо сыпали снегом, так заставляли скользить автомобили своими лысыми шинами по леденеющему асфальту, что те, сталкиваясь, сооружали "пробку" за "пробкой". Красный кузов "Вольво" торчал в одной из них.
- Вон он, - показал Майгатов.
- Да вижу, - недовольно ответил парень. - Я твоего кореша, кажется, знаю. Он недавно эту красотку купил. Верно?
- Да, - подтвердил Майгатов, вспомнив слова пацана.
- Хорошая машина для наших дорог. И для погоды - тоже, - оглядываясь назад, и подрабатывая газом, он пристроился в соседний с "Вольво" ряд. До того оставалось метров пятьдесят. - Может, пешком дойдешь до своего кореша? Все равно стоим.
А Майгатов вдруг понял, что не должен он сейчас встречаться с Эдуардом. Лены, судя по тому, как он успел разглядеть салон отъезжающей машины, в "Вольво" не было. Значит, он уже отвез ее в Подмосковье, а домой просто возвращался. Побыл немного - и опять поехал. Но куда? А вдруг опять в Подмосковье, опять туда, где Лена.
Эдуард казался сейчас крючком, который он не может, нет, просто не должен подсекать раньше времени. И он признался в этом парню.
- Ну ты даешь! - возмутился тот. - То - подбрось до "Вольво", то хочу посмотреть, куда он поедет. Я - не мент.
- Я - тоже, - хмуро ответил Майгатов, достал удостоверение личности и отдал его парню.
- Черноморский флот? Старлей? А я - только младший, хоть и лейтенант.
- "ЦСКА"? - понял Майгатов.
- Точно. Бывшая слава советского хоккея. И середняк - российского... Этот, в "Вольво", - кивнул он вперед, - соперник в любви, что ли?
- Примерно, - ответил Майгатов.
Он хотя и представлял иногда Эдуарда между ним и Леной, но соперником его почему-то не считал.
- Мою тут тоже один хотел захомутать. Теперь ребра сращивает.
- Дрались?
- Не совсем. Он - из "Крыльев Советов". Я его недавно так силовым по борту размазал, что им теперь нового защитника искать нужно.
"Пробка" рассасывалась. Машины объезжали сцепившихся мертвой хваткой две подержанные иномарки и устремлялись вперед на чудовищно быстрой для этой погоды скорости километров шестьдесят в час.
Хоккеист осторожно объехал место столкновения и вдруг направил машину за уходящей в переулок "Вольво". Рука Майгатова до боли в пальцах вцепилась в пластиковую ручку над дверью.
Они немного проехали по улицам, где было еще больше снега, но меньше "пробок", потом свернули на Новый Арбат, и Майгатов, впервые вживую, а не на открытке, увидевший небоскребы-книжки, восхищенно оценил их:
- Красиво!
- Вставная челюсть Москвы, - решил просветить провинциала хоккеист. Всеми архитекторами мира признано, что эти дурищи в центр Москвы не вписываются.
- А все равно красиво!
- Проголодался твой визави, - вдруг совсем не о зданиях сказал хоккеист.
Майгатов еле нашел в строю припаркованных прямо на тротуаре, там, где ходили люди, автомашин красную "Вольво". Эдуарда за рулем не было. Он уже хотел выйти из машины, но хоккеист остановил его:
- Поостыть, что ли, решил? Сиди. Он сейчас спустится. Здесь на втором этаже - "Ирландский торговый дом". Жрачки купит - и спустится...
Хоккеист то и дело поглядывал на часы, и каждый раз, когда это происходило, Майгатов боялся, что уже сейчас, что вот в этот раз он точно откажется везти его дальше. И не мог придумать, что же он будет делать тогда. И от того, что не мог придумать, хоккеист становился ему все ближе и ближе, точно у него одного в Москве была машина и только он один знал, как ехать за красным "Вольво", чтобы их не заметили.
- Все. Вышел, - первым заметил он невысокого человечка в обливной дубленке коричневого цвета, который нес к машине два огромных зеленых пакета. - Богатый Буратино. Смотри, сколько набрал! Долларов на триста, небось.
Майгатов опять вспомнил о своей одинокой пятидесятидолларовой бумажке, и теперь она показалась ему уж настолько мелкой, что ее впору было выбрасывать в урну.
- Хрен с ней, с этой тренировкой, - тронул хоккеист "жигуленок" вслед за "Вольво". - Главное, что за стоянку здесь не оштрафовали. Ты знаешь, не оборачиваясь, сказал он Майгатову, - этот Буратино уже и мне не нравится. Больно рожа плюгавая. Чего твоя в нем нашла?
"Вольво" съехала с тротуара на шоссе, вопреки всем правилам развернулась посредине улицы и помчала, выметывая снег из-под колес, от центра. Хоккеисту пришлось повторить этот маневр. Так они в связке, которая то удлиннялась, то укорачивалась, проехали Новый Арбат, Кутузовский, проспект маршала Гречко, Можайское шоссе, пересекли кольцевую и двинулись по "минке" в почти идеальном западном направлении. Или, как сказал бы штурман с "Альбатроса", в направлении "западо-западо-юг".
Хоккеист умело хитрил, меняя ряды, а иногда даже отпускал "Вольво" на два светофора вперед. Вряд ли Эдуард мог заметить в этой молоке, в этом чуть ли не кефире, который создавал на дороге густой-прегустой снегопад, что за ним ползет какой-то престарелый "жигуленок" первой модели да к тому же и с залепленными снегом номерами.
Но когда он свернул с "минки", и идущих за ним машин стало совсем мало, хоккеист почему-то пригнулся ближе к рулю и нервно поерзал на сидении. "Вольво" миновала какую-то деревню, сосновый бор и сделала правый поворот. "Жигуленок" последовал за ним, проехав метров триста, и остановился.
- Дальше нельзя. Может, он уже и без того нас заметил. Мы с ним на этой улице - как два тополя из трех, что были на Плющихе.
- Но ведь уйдет, - тихо сказал Майгатов.
- Знаешь, - нервно потянулся в кресле хоккеист, - если он тебе так нужен, выходи и топай за ним так. Если он и вправду ехал в этот дачный кооператив, то ты его и без меня найдешь. А если нет, то,.. - помолчал, подбирая слова, - то нет.
Ногой Майгатов по середину берцовой кости погрузился в снег. "Валенки бы сюда", - только и успел подумать, ощутив, как холодеет нога в дешевой кроссовке из кожезаменителя.
- Я подожду. Вон там, за лесочком, - кивнул назад, на сосняк, мимо которого они только что проехали. - Там хоть какие-то машины ездят, а здесь я... ну, как бельмо на глазу.
Майгатов поблагодарил, чем вызвал резкий взгляд хоккеиста, и вылез из машины. Он действительно стоял на краю шикарного дачного поселка. Двух-трехметровой высоты заборы, если не из железобетонных плит, то из широкой толстой вагонки, дома однообразно красного кирпича, словно все, кто здесь жил, воровали с одного кирпичного завода. "Вольво" уже давно свернула с этой, наверное, центральной улицы, и Майгатов пошел к тому углу, за которым скрылась машина.
Он широко ступал по глубокому, куриным пухом подрагивающему снегу и с удовольствием смотрел на высокие заборищи. Уж из-за них-то он вряд ли был виден.Потом додумался войти в шинный след "Вольво", потопав, отрусил кроссовки и низ джинсов от снега и пошел по елочке протекторов, как по нити волшебного путеводного клубка.
Дачный поселок оказался больше, чем он предполагал. След "Вольво" провел его еще через пару переулков и вдруг заставил остановиться. Машины на улице не было, но по перемешанному, исчирканному вдали, метрах в ста, снегу, он понял, что "Вольво", развернувшись, заехала именно в ворота дачи, стоящей последней по правой стороне. За ней виднелся пустырь, а дальше черной полосой просматривался лес.
За время хождения по следу шин Майгатов уже примерно понял расположение домов поселка. Он вернулся назад, поднялся по параллельной от той, где разворачивалась "Вольво", улице и, увидев уже знакомую по контуру крышу, подошел к забору.
Наверное, нет ничего хуже, чем пытаться в обычной одежде пробраться незаметно по снегу. Но ждать оттепели он не мог. Майгатов кожей чувствовал, что где-то здесь, где-то совсем рядом - Лена, и он почему-то решил, что ей плохо, что она жалеет об отъезде, что она надеется на него. И он решился.
По стволу растущего прямо у забора дуба он взобрался метра на четыре, стал ногами на бетонную плиту и, даже не посмотрев на дом, прыгнул вниз. Земля встретила больно. Земля отшвырнула вбок. Но снег спас. Он мягко принял его, сразу еще и замаскировав. Майгатов даже не стал отряхиваться. Он осмотрел огромный, с деревьями участок, дом из традиционного красного кирпича, какие-то пристройки.
Дом притягивал к себе, и Майгатов, забыв о всякой осторожности, перебежал под его стены. Прижался к кирпичам и с ужасом подумал о собаке. Такой огромный участок просто не мог быть без овчарки, ротвейлера или даже пит-буля. Но, то ли погода была такой, в которую хороший хозяин собаку не выпускает, то ли не успели еще завести волкодава, но только во дворе стояла гнетущая тишина.
