Игорь Христофоров - Бой без правил (Танцы со змеями - 2)
Майгатов обвел взглядом комнату и ощутил странное жжение в груди. Он вдруг понял, что это не просто комната. Это - ее комната. Диван, на котором она спала. Книги, которые она читала. Телевизор, который она смотрела. Ваза, красивая китайская ваза с лепниной розы на боку, которой она любовалась. Воздух, которым она дышала.
- Уже готово. Угощайтесь, - внесла она на подносе дымящиеся чашечки с чаем, сахарницу, блюдечко с печеньем, поставила это все на лакированный журнальный столик.
- Лена рассказывала, что у вас коммуналка, - вспомнил он их больничный разговор.
- Была когда-то. Сосед у нас жил во второй комнате. Умер уже. А внучка его, которая после него тут жила, вышла замуж и уехала за Урал. Она Лену в медучилище и сагитировала. Лена вот закончила и мучается, а она бросила и теперь, говорят, неплохо живет. Всяко в жизни бывает...
Он положил в чашку два кусочка рафинада, хотя любил очень сладкий чай, помешал их, стараясь как можно реже касаться хрупких фарфоровых стенок и спросил:
- Эдуард... он какой из себя?
Мама помолчала, словно сейчас ей меньше всего хотелось говорить о нем, и все-таки описала Эдуарда:
- Невзрачный такой. Рост - ниже среднего. Чуть ли не ниже Лены. Бороденку себе отпустил. Лысеть начал.
- Он, наверно, сосед ваш?
- Был. Этажом ниже. Он ведь с Леной в одном классе десять лет отсидел. К несчастью, за одной партой. Честно говоря, очень средних способностей мальчик. У Лены списывал все подряд. У меня такое ощущение, что она к нему хорошо относится только потому, что давала ему списывать. Знаете, люди, как ни странно, хорошо относятся к тем, кому они что-то отдают по своей воле. То ли оттого, что оставляют у них часть самого себя, то ли оттого, что такие люди, принимая дар, дают им возможность ощутить собственную значимость... В общем, она всегда ему помогала. И в школе, где он бы без нее из двоек-троек не вылезал, и в спорте...
- В спорте? - удивился Майгатов.
Что-то он не припоминал, чтобы Лена хоть что-то говорила о своем спортивном прошлом.
- Лена еще в восьмом классе увлекалась стрельбой. Пистолетом, кажется. Мне не нравилось это занятие. В нем было что-то мужское, грубое. Но она быстро дошла до кандидата в мастера. Эдуард где-то в классе девятом приклеился к ней еще и в этом. Она привела его в секцию. Там вдвоем пропуляли почти два года. Лена, правда, на кандидате в мастера застопорилась, приличных мест на соревнованиях не занимала, а он,.. - она все-таки не назвала его по имени, - бронзу на Союзе имел, норматив мастера спорта выполнил. Потом Лена ушла в медучилище, стрельбу забросила, а он еще пулял какое-то время, по стране ездил. А как Лена в Йемен отправилась, его родители квартиру, - она показала вниз, на паркет, - продали. Себе купили где-то на окраине и ему, если я не ошибаюсь, тоже купили. А, может, это и не они, а он купил...
- На гонорары от спорта? - удивился он, прихлебывая уже остывающий чай и с трудом сдерживая себя, чтобы не взять печенье.
- Да какой там спорт! - махнула она рукой. - В коммерцию он ушел или, как сейчас модно говорить, в бизнес. Его однокашники или в армии отслужили или еще служат, кто в институтах - учатся, а он и не служил, и не учится. Говорят, справку купил, что у него с головой что-то...
- Значит, вы не знаете, куда они уехали?
- К сожалению, нет. Единственное, что поняла, - это где-то в Подмосковье.
- По такому снегопаду? - удивленно посмотрел в окно Майгатов. Шторы и тюль на нем были отдернуты, но от тихого, густо падающего на улице снега казалось, что они занавешаны белым-белым тюлем. - Там сплошные заторы.
- Если б моя воля, никуда бы я ее не пускала. Не нужны нам эти винные реки с кисельными берегами, не нужны эти непонятно откуда пришедшие деньги. Но что теперь изменишь? - безвольно опустила она подрагивающую в ее тонких, совсем не постаревших пальчиках, чашку на блюдечко. - Где я их найду?
- А та подруга, - вдруг вспомнил он хмурые небоскребы Совинцентра, ну, Ленина подруга, что в немецкой фирме, знает его новый адрес?
Мама пожала плечами. Она и о подруге, может, слышала когда-то мельком, в полуха.
- Где у вас телефон?
- На кухне.
Она проводила его туда с видом ни во что не верящего человека.
Но в Майгатове что-то проснулось. То ли вспомнил он сцену с Мишкиным розыском Иванова, то ли усиливалась неприязнь к Эдуарду, который оказался не высоким, не мощным и вроде бы совсем не красавчиком, но только пальцы накручивали диск с такой энергией, точно хотели проткнуть телефон и дотронуться, ухватить за шиворот этого Эдуарда, так нагло увезшего его Лену.
Прошло не меньше десяти минут, пока по замысловатой, еще более длинной, чем тогда у Мишки, "телефонной тропе" он вышел, наконец, на немецкую фирму в Совинцентре с названием на букву "О". Трубку сняла Ленина подруга.
И только в этот момент он понял, насколько маловероятным было то, что он все-таки дозвонился. Висящий на стене кухни календарь подсказал ему, что сегодня-то - воскресенье. Он переадресовал свое удивление Лениной подруге, и та заученно, явно словами шефа проговорила:
- В бизнесе не бывает выходных, - помолчала и все-таки уточнила: - Мы сегодня товар в нескольких трейлерах из Германии получаем. Надо контролировать ситуацию.
Он сразу, без всяких предисловий, попросил телефон Эдуарда.
- Я не знаю его. Эдик не из тех, кто дарит визитки. Но я была у него в гостях. Правда, всего один раз...
Впрочем, то, как она, не помня названия улицы, описала путь к дому от метро "Фрунзенская", а потом еще и назвала подъезд, этаж и номер квартиры, убедило Майгатова в том, что Ленина подруга довольно трепетно относилась к любому мужчине, видя в нем потенциального мужа. Кажется, не оказался исключением и Майгатов. С прихихикиваниями, придыханиями и манерничанием она начала выяснять, откуда берутся в холодной Москве такие горячие, такие загорелые, такие крепкие парни и до того явно напрашивалась на свидание, что он еле отбился от нее. Возможно, даже немного обидев. Но, говоря с ней, он уже мысленно строил будущий разговор с еще не до конца понятным ему Эдуардом, он уже был скорее на площадке его квартиры, чем на кухне у Лены, чтобы до конца понять, что он кому-то понравился.
3
Из-за плоской бронированной двери он не слышал ни единого звука, и от того казалось, что все его нажатия на кнопку звонка - напрасны. Когда ярость на глухих хозяев сделала движения более резкими, а подушечка указательного пальца заболела, мальчишеский голос заставил его отдернуть руку.
- Вы чиво: к дяди Эдику, да? - одним глазом выглядывая из-под съехавшей на ухо огромной, не по размеру, кроличьей шапки, тащил вверх по лестнице санки пацан лет четырех-пяти.
- Да, к нему.
- А чиво тада звоните?
Пацан был настолько вывалян в снегу, и настолько плотно белая корка обхватывала его куртчонку и брюки, что он напоминал скорее снеговика, чем мальчишку.
- Что-то я тебя не понимаю.
Видимо, пацан любил с взрослыми говорить по-взрослому, и Майгатову пришлось пристроиться под его манеру и тоже признать в пацане, хоть еще и малорослого, но уже взрослого человека.
- А чиво понимать! - шмыгнул он соплями. - Дядя Эдик ва двале масыну плагливает. Ты иво новую масыну видел?
- Нет, не видел. А какого она цвета?
- Класивово. Как выйдиш ис падъесда - слева.
Майгатов бросился вниз, чуть не сшибив пацана.
- Плывет йиму ат миня! - проорал ему в спину ходячий снеговик.
Майгатов вылетел из подъезда, прямо под белые струи снегопада, остановил заскользившие, совсем не годящиеся для такой погоды кроссовки и сразу бросил взгляд влево. Там, во дворе дома, парили дымками выхлопов сразу три машины, но "красивого" цвета была лишь одна. Между двумя светло-бежевыми "жигулями" прогревалась ярко-красная "Вольво". Но присыпана снегом она была чуть меньше своих невзрачных соседей.
Майгатов не успел даже обдумать, что же он должен в первую очередь спросить у Эдуарда, как вдруг квадратный, будто сплющенный сзади от удара, багажник "Вольво" дернулся, и машина поплыла вперед, оставляя место для падающего снега. Он побежал за красным пятном, которое медленно заглатывал проем между домами, но, вспомнив, что тут же за ней начинается оживленный проспект, способный явно сразу втянуть в свой поток и увлечь автомобиль, Майгатов изменил направление бега.
- Браток! - подъехав на скользящих кроссовках к ближайшему из "жигулей", обратился он к водителю - длинноволосому, студенческого возраста парню. - Мне край как надо мужика, что на "Вольво" уехал, догнать.
- Ну и догоняй, - безразлично ответил тот.
- Я заплачу, - вспомнил севастопольского квадратного мужичка, но у студента, кажется, в голове такого кассового аппарата, как у того, не было.
- Извини. Я на тренировку спешу.
Майгатов посмотрел на заднее сидение. Там лежали несколько хоккейных клюшек, шлем с прозрачным пластиковым забралом и толстый баул - явно с формой.
- Брат, ну выручи! - уже чуть ли не взмолился Майгатов. - Я - тоже спортсмен... Вот, - отвернул куртку и показал приколотый к ее бортику с изнанки значок мастера спорта СССР.
