Анна Данилова - Аромат желания
Городской психоневрологический диспансер сработал проворно, и вот сейчас перед Сергеем на столе лежал ответ на его запрос: никого с приметами «поэта» местные психиатры назвать не могли. Случались у них, конечно, среди пациентов люди, склонные к писательству и стихоплетству, но ни один из них никогда не смог бы всерьез заинтересовать серьезного издателя какой-нибудь идеей – у них на лицах темнела печать душевной болезни, и обмануться было просто невозможно. К тому же ни у кого из них не наблюдались отклонения в сексуальную сторону, никто не был замечен в насилии. Большинство из них были клинические импотенты. Конечно, имелось множество пациентов, сексуально озабоченных, но ни один из них не увлекался литературой, компьютером и, что самое важное, не был отягчен интеллектом в принципе. И уж, безусловно, никого из этих больных, которые годами наблюдались у своих психиатров, не интересовал социальный вопрос, и такие чувства, как зависть или обида по отношению к состоятельной женщине, отсутствовали. Получалось, что этот Женя был не совсем больной и что мания (какая именно, специалисты ответить пока что затруднялись) проявлялась лишь время от времени, и что в обычной жизни он мог быть обыкновенным работящим парнем, может, даже и женатым. Даже скорее всего женатым. И что многое из того, что он совершал во время своих кризисов, он потом благополучно забывал или, возможно даже, узнав от своих близких о том, что именно он совершил, испытывал чувство, похожее на угрызения совести. Диагноз сложный, и поведение такого человека просто непредсказуемо.
Вопрос, который мучил Сергея с самого начала, – почему убийца выбрал именно тихую улицу Яблочкова, небольшую площадку возле крыльца салона Султановой, – так и не прояснился. На месте происшествия был выставлен пост, но ничего подозрительного так выявлено и не было. В самом магазине Султановой дежурил человек, наблюдение велось и за Артистическим кафе. Даже в ресторане «Ностальжи» можно было увидеть людей из милиции, переодетых в штатское.
Были опрошены все жители дома на улице Яблочкова, но никто ничего существенного не рассказал, никто ничего не знал и не видел. Были исследованы автомобили жильцов этого дома на предмет улик, но и эта работа также не принесла результатов.
Зато, благодаря стараниям Глафиры, Мирошкин поверил сам, и ему удалось убедить свое руководство в том, что маньяк действовал все-таки по списку, соответствующему кругу знакомых Лили Самарцевой, время от времени собирающихся одним и тем же составом у Любы Гороховой. А потому вывод относительно салона Султановой напрашивался сам собой – для маньяка это было просто знаковое место, не более. И что самой Султановой ничего не грозит. Хотя хозяйка салона после всех убийств и обнаруженных рядом с ее магазином трупов предпочла улететь подальше от проклятого места, от страхов, от надвигающихся холодов и зимы она махнула аж в Новую Зеландию!!!
– Я тоже хочу в Новую Зеландию, – Мирошкин отшвырнул от себя ручку, которая отказывалась писать, откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул.
Он только что проводил подругу убитой Ирины Аленькой – Наталью Розову. Рыдала, просто закатывалась, захлебывалась в плаче, убивалась по своей подруге и все твердила, что подруга была Аленькая, а она вот – Розова, что их общие друзья всегда подшучивали по этому поводу, мол, куда Розова, туда и Аленькая… Что Ирина была чудесным человеком, не снобом и что ее убили незаслуженно, что она никогда и никому не причиняла зла, что она была ангелом. А то, что ей так не повезло в личной жизни и она встретила на своем пути человека, не чистого на руку, так это не ее вина. В сущности, многие женщины помогают своим возлюбленным проворачивать какие-то финансовые махинации, «отмывать» деньги, и все такое. И что Ирина не сразу пошла на это, что ее долго уговаривали, а уж когда поняла, что она просто должна это сделать, то выбрала этот нелегкий издательский путь…
Мирошкин с трудом от нее отделался. И вообще, тема Аленькой была закрыта: ему еще утром позвонили и доложили, что у любовника издательши, судмедэксперта по имени Никита, имеется железное алиби, что он на момент убийства Аленькой работал, и тому есть свидетели – студенты-медики, целая группа.
Беседовал он на днях и с Валентиной Конобеевой и сам лично убедился в том, что она – тоже замечательная, добрая женщина и что вряд ли наняла бы человека, так жестоко расправившегося с ее хозяйкой… И в Михайлово тоже все так считают.
Допрашивал и Василису Иванову, надеясь узнать что-нибудь новое о Любови Гороховой, но долго общаться с ней не смог – понял, что она где-то в глубине души даже рада тому обстоятельству, что Гороховой уже нет в живых. Но это неприязнь уже на чисто женском уровне… И она, Василиса, тоже не имеет к этим убийствам никакого отношения.
Он сам лично беседовал с продавщицами из супермаркета, расположенного рядом с домом Ольги Болотниковой. Показывая им ее фотографию, он задавал один и тот же вопрос, не помнит ли кто из них, что обычно покупала в их магазине эта покупательница? И две девушки ответили, что она чаще других покупала биоактивный кефир. Из чего они сделали вывод, что у нее не в порядке желудок, поскольку вряд ли такая стройная девушка нуждалась в строгой кисломолочной диете…
Помощники Мирошкина побывали в Артистическом кафе на улице Яблочкова, показали фотографию Ирины Аленькой, спросили, не видели ли они эту женщину. Официантка сказала, что видела эту женщину несколько дней тому назад, она заходила в кафе, ждала кого-то, потом ей позвонили, и она вышла на улицу и больше уже не возвращалась. А потом, через сутки, им стало известно, что ее убили неподалеку от этого кафе, возле мехового салона… Но спутника ее они так и не увидели. И криков тоже не слышали.
Слесаря ЖЭКа, о котором говорила Лидия Наполова, Андрея, тоже проверили. За пару дней до первого убийства он уехал в Балашов к своей матери. Связались с УВД Балашова – он на самом деле всю последнюю неделю провел в своем родительском доме, ремонтировал крышу и заколол двух поросят. То есть алиби железное.
Глаша в эти дни потрясла Сергея своей работоспособностью, энергией. И пусть многое из того, что она сделала, было лишним, все равно она была умницей и здорово ему помогала. Получается, работала за двоих – за себя и Лизу. Это же надо было догадаться взять окурок, брошенный Вадимом Савельевым, чтобы отдать его Сергею с тем, чтобы сделали анализ ДНК. Правда, когда стало известно, что его ДНК не совпадает с ДНК насильника и убийцы, ему, Мирошкину, позвонили и упрекнули в излишней расточительности государственных средств, мол, с какой стати исследуют окурок никому не известного Савельева, так можно произвести анализ ДНК всего мужского населения города… Словом, попрекнули. Обидели. И что теперь? Да ничего. Надо не обращать внимания и работать дальше. Мало ли, кто чего скажет, упрекнет…
А как бы они там, наверху, запели, если бы выяснилось, что ДНК Савельева и ДНК маньяка совпадают? Вот тогда бы этот окурок привел к убийце… ДНК… Экспертизы… Все жертвы, если верить экспертизам, были сначала приведены в бессознательное состояние при помощи электрошокера. А это значит, что преступник засовывал жертву в машину и увозил туда, где уже насиловал и душил женщину, а потом так же, на машине, привозил почему-то именно на улицу Яблочкова…
Про машину Мирошкин догадался уже сам, вернее, просто понял, что иначе, без машины, план преступника бы не удался.
Так сложилось, что у него за целый день не выдалось ни одной свободной минутки, чтобы позвонить Ольге. Сергей вертел в руках уже третью ручку (две уже улетели в неизвестном направлении) и, удивительное дело, словно слышал голос ее бывшего владельца, оставившего ее здесь, на этом столе, – Ратманова Валерия Федоровича. Вдовца с безумными глазами. Он полчаса тому назад ушел, но в кабинете до сих пор пахло его крепкими духами и виски, которым он уже успел набраться по самые уши.
Ратманов показался Сергею, которому пришлось допрашивать его сразу после смерти жены, Кати, матери его троих маленьких детей, просто невменяемым. Он плакал и пытался шутить одновременно.
Сергей знал этого толстокожего и жесткого человека, ну просто непробиваемого, циничного. Знал и о его похождениях, особенно о том давнишнем, нашумевшем здесь, в этих стенах, деле, когда открылось, что Ратманов и два его друга удерживали на даче двух школьниц… Сергей знал, что только очень большие деньги помогли этим трем негодяям остаться на свободе. Знал и то, что его жена Катя, пока шло следствие, жила с детьми у своих родителей в Крыму… И даже после того, как всему городу стало известно, что представляет собой Ратманов, жена не бросила его, а вернулась с детьми и продолжала с ним жить. И никто не знал, чего ей это стоило.
И вот теперь ее убили. Это сделал какой-то грязный подонок. Но перед этим изнасиловал. Интересно, если бы он узнал, что у нее трое маленьких детей?
