Вадим Новосадов - Подлец
Ему предстояла не менее мучительная процедура передать услышанное Карине. Похитители специально позвонили именно ему, наверняка зная номер телефона и Карины, и Ольги, чтобы после первого потрясения он испытал бы ещё и тяжкую необходимость известить о несчастье родню. Хорошо, что жил он с ними порознь, и это избавляло его от беспомощных воплей и раздражающих обвинений. Набирая номер Карины, он уже был хладнокровен. Сообщив ей, он сначала расслышал громкое и сбивчивое дыхание, потом она разразилась тирадой.
- Ты так говоришь, будто у тебя обокрали квартиру или угнали машину, - её голос звучал надрывно. – Нужно заплатить выкуп.
- У меня нет таких денег, - отвечал он с тем хладнокровием. Когда защищаются от нагнетания истерии и в без того сложном положении.
- Не гневи Бога. Это же твой сын. Найди, найди ты эти чёртовы деньги, - заревела она.
Сергей решил не слушать далее эту бессмысленную сцену и нажал кнопку. Давнее предчувствие, что он пожизненно будет нести вину в её глазах за всё плохое, что бы ни случилось в жизни, красноречиво сейчас обнаружилось. Её слова звучали как проклятие.
Кошки заскребли у Щеглова на душе – в такие горькие минуты он даже не знал, с кем разделить несчастье. И вдруг его осенило: Ирина. Он набрал её номер и всё объяснил.
- Боже мой, несчастный мальчик! – воскликнула она с таким состраданием, что Сергей был безмерно тронут.
Несмотря на ночное время, она сорвалась к нему. Ночь они провели лежа на диване в обнимку, одетые, прикрывшись пледом.
***
Прошло две недели со дня похищения сына и с первого звонка похитителей до второго. На телефонных аппаратах Сергея стояла вся необходимая аппаратура для записывания и определения номера. Он был уверен, что бандиты заломили сумму выкупа намного выше того, на что в самом деле рассчитывали, и надеялся сторговаться. Он узнал голос, только изменённый электронным шифратором. Хотя, затяжные гласные кавказского акцента он не менял.
- Ты приготовил деньги?
- Я не имею такой суммы.
- Эй, кому ты лапшу на уши вешаешь? А то мы не знаем, какой ты бедный!
- У меня нет миллионов, и никогда не было. Вы требуете невозможного.
- Не хочешь, значит, платить. Ладно, мы подождём, нам спешить некуда. Там к твоему дому дискету подбросили. Посмотри на досуге.
Во дворе особняка он обнаружил мягкий свёрток с дискетой. Он долго не решался просмотреть её. Что измениться, если он увидит страдания своего ребёнка? Станет невольником своих страшных впечатлений, на что и делают расчёт эти отморозки? Хотя, если он откажется от просмотра, его станут истязать жуткие кошмары воображения. У страха глаза огромные. И всё же он отказался смотреть это провокационное зрелище.
Его хладнокровие далеко не исчерпывалось одним лишь желанием спасти сына, оно ещё питалось и тем, в чём он раньше боялся бы себе признаться, но сейчас стыд перед собственным цинизмом проигрывал обострённому чувству реальности: в какой-то мере он утратил отцовское чувство к сыну. Только сейчас он отдавал себе в этом отчёт. Его обещание встречаться с ним каждое воскресенье, которое выполнялось с нарушением, скорее, сглаживало существующую отчуждённость, которая всё равно вплывала, как пузырь в море подарков и развлечений. А Саша никогда не унывал, если отец вдруг не появлялся, у него так много было друзей во дворе, что приезд отца сулил лишь одно из развлечений, которому он отдавала предпочтение в силу обязанности родства и разнообразия. Ещё одной причиной нежелания платить выкуп являлось уверенность, что кавказские бандиты не посмели бы пролить кровь малолетнего ребёнка. Детоубийство нанесло бы ущерб на ещё слабо присутствующий в глазах общественности дух мести и борьбы за независимость, хоть как-то сглаживающий злодеяние сепаратистов. А уж Сергей постарается разнести это преступление на весь мир.
В тот же вечер ему позвонила Ольга, голос её то дрожал, то звучал ультимативно.
- Сергей, нам прислали диск. Сашеньку держат в яме, на цепи… Когда мы это увидели, нам пришлось «скорую» вызывать. Нужно немедленно спасать ребёнка. Они изведут его. Что ты молчишь? Хоть бы приехал, побыл с нами. Это же кошмар какой-то! Сергей, однако, не терял олимпийского спокойствия.
- Послушай меня и передай Карине. Ваши вопли делу не помогут. Я буду этим заниматься а вам мой убедительный совет: не мешать мне.
- Но они его сделают калекой, если не убьют. Я не понимаю твоего равнодушия… Ты и меня в могилу загонишь, - она разрыдалась.
- Ольга, я не буду возражать, если ты заплатишь выкуп, а у меня десяти миллионов долларов нет.
Сергей раздражённо оборвал разговор. У него были силы вынести их прессинг, однако он понимал, что их отчаяние имеет свой расчёт. Они не отстанут от него, они проклянут его, потому как знают, что в целом его состояние позволяет ему заплатить выкуп.
Стоп! У Сергея вдруг пробежал холодок по коже одного внезапного вопроса. Почему похищение сына произошло в самый критический и поворотный момент его карьеры? А не дело ли это рук его врагов под видом злосчастной случайности? Он ту же принялся проверять свою столь очевидную догадку с просмотра дискеты, чего категорически не собирался делать некоторое время назад.
Террористов было двое, оба в масках, в подвальной яме. Забившись. Как зверёк, в угол, испуганный и прикованный за руку цепью, сидел Александр. По их команде он заученно пробубнил просьбу к папе и маме вызволить его отсюда, потом горько и жалобно расплакался. В хладнокровной и сухой речи похитителей узнавался характерный чеченский акцент. Но вряд ли для Вепря составляло труда нанять пару чеченцев на роль похитителей.
Цель акции напрашивалась сама собой: предотвратить вхождение Сергея с его акциями в организованный тремя крупными воротилами конгломерат. Эта догадка имела как минимум два довода. Первое: недруги рассчитывали сломить Сергея на взлёте его успеха, хотя, скорее, это бы их просчет поскольку Сергей был двужильный и его энергия удваивалась при экстремальных обстоятельствах. Второе: сумма выкупа приближалась к той- с некоторым преувеличением для видимого манёвра в торге, - какую Сергей мог заплатить, продай свою долю акций. Если он не внесёт свои акции в новый холдинг и его примеру не последуют его сподвижники, то срывается сделка и он теряет свою репутацию. Чем не цинично завуалированная схема разрушить его планы?! И его могущественные покровители, обещавшие остепенить зарвавшегося бандита, не могли бы оспорить злую шутку изобретательной судьбы.
Глава 10
Магнаты чтили точность и порядок в делах, они приготовились подписать в срок, и любые проволочки, независимо от обстоятельности причин, могли бы расстроить соглашение. Нависшее несчастье легло тяжким бременем на Сергея, но ему и в голову не приходило разжалобить своих партнёров случившимся. Время поджимало, но он всё ещё колебался, заключать ли ему сделку или всё продавать, дабы собрать деньги на выкуп.
Незадолго до подписания договора он снова услышал по телефону пронзительный электронный голос, который с каждым разом звучал более зловеще и цинично.
- Что ты нам сегодня скажешь?
- То же, что и в прошлый раз.
- Ты всё ещё упираешься, как баран. Не бодайся со стенкой, а то башка твоя глупая отлетит. Но сначала ты получишь на подобное башку своего маленького гадёныша.
Из пересохшего горла Сергея вырвался какой-то чужой и потусторонний голос, пугающий его самого:
- Я не в состоянии выполнить ваше требование.
- Что это у тебя там такой голос, как будто ты на горшке… Я тебе подскажу. Где твои деньги. В акциях, а ещё у тебя огромный особняк.
- даже если я продам всё своё состояние, я не наскребу эту сумму.
- Не заговаривай нам зубы.
- Я не знаю, сколько могут стоить мои акции. Ни одна акция ещё не была продана.
- Предприятие доходное, поэтому никто и не продаёт его акции. А ты попробуй…
- За ваши старания я готов заплатить миллион.
В трубке послышалась озлобленная насмешка.
- Мы можем ещё постараться, пока цена не подскочит раз в десять.
- Это невозможно.
- Для нас нет ничего невозможного. Ищи деньги, не то будешь получать своего сына по частям. Хватит нам тебя уговаривать.
Выдержка всё больше таяла в вялотекущем изнуряющем стрессе. То, что во всём мире не принято было платить выкуп, не подбивало его следовать этому примеру. За свою отчуждённость сыну он все острее чувствовал вину и тем сильнее хотел её искупить. Сергей балансировал на грани двух противоположных состояний: страха за жизнь сына и уверенности, что он останется цел и невредим. Ведь цель злодеяния – вытеснить его из бизнеса. А убив сына, они разбудят в нём сатану, и тогда с неистовой энергией он только укрепит свои позиции и будет им мстить до конца своих дней. Но если он уступит, то им нечего будет терять и они исполнят угрозу. Эти люди шутить не любят.
