Лариса Соболева - Снежный король
Димыч, выпятив губы вперед, изучал Светлану, как неодушевленный предмет, словно соображал, что с ней делать: порезать на куски или порубить топором и выкинуть. Потрясенная Света, не представляя, чего ей еще сегодня ждать, робко проблеяла:
– Вы голубые?
– Что?!! – зарычал Димыч, а она втянула голову в плечи. – Я голубой?!! Еще одно слово в этом духе, и я спущу тебя с четвертого этажа без лифта.
– И я не голубой, – вставил «Валерия», но ему Света не поверила.
– Ты уже синий, как баклажан, – рыкнул на него Димыч. – Черт знает, что творится! Я прихожу уставший, как собака, мечтаю поспать, а тут эта орет. Все, я пошел курить.
Он удалился, Света перевела испуганные глаза на «Валерию»:
– А ты кто?
– Да не бойся, Валера я.
И умчался за Димычем. Света посидела некоторое время, потом набросила халат, решив не отрываться от коллектива. Димыч и Валера курили, второй пересказывал историю, слышанную от Светы. Димыч выпускал кольца дыма и с прищуром разглядывал их, всем своим видом показывая, что страшилки его не интересуют. Наконец встал:
– Ну, вы, блин, даете. Всем спать. Сказки на завтра оставим.
– А ко мне больше никто не придет? – проблеяла измученная Света.
– Я точно не приду, – заверил Димыч. – Ты не в моем вкусе.
– А мне нужна только подушка, – пожал плечами Валера, – так что будь спок.
С полным хаосом в головке Света улеглась и отключилась...
Вздрогнув, попала из тьмы в свет. Вчерашние приключения вспомнила сразу. Странное дело, реакция нулевая, будто посмотрела фильм, который оставил неприятнейший осадок. Откуда-то доносился бубнеж. Света пришла на кухню.
– Привет, Светка.
Вчерашняя Валерия, очень хорошенький мальчик примерно возраста Светланы, приветливо поднял руки вверх, он сидел у стены, положив скрещенные ноги на стул. Димыч колдовал над плитой и ограничился кивком. Валера предоставил Свете новую зубную щетку, она умылась и получила приглашение на завтрак. На пустую тарелку из ковша Димыч вывалил серую массу.
– Что это? – Света брезгливо поморщилась.
– Овсянка, мисс, – ответил Димыч, накладывая себе и Валере клейстер.
– Почему она такая серая? – Света понюхала.
– Ты что, впервые видишь овсяную кашу?
– Вообще-то, я каши не ем.
– А надо, – строго сказал Димыч, поглощая с аппетитом клейстер. – Ее трескают каждый день английские лорды с королевой на пару. Мы как они. Валера сунул нос в сахарницу.) Эй, Баклажан, сахар отдай даме. (Он великодушно вытряс весь сахар в тарелку Светы, ложки полторы.) Где мое яйцо?
– Светка съела, – нагло солгал Валера, делая непонятные ей знаки.
– Я? – Она пыталась проглотить серую гадость. – Мы же вдвоем...
– Баклажан, – нахмурился Димыч, – за вранье получишь в лоб, понял? Кстати, меня Дима зовут. Дмитрий.
– Очень приятно, – улыбнулась Света.
– Димыч ого-го, – принялся подхалимничать Валера. – Он мастер на все руки. Он служил на флоте, учится на менеджера, занимается бодибилдингом, а по ночам барабанит на ударнике в кабаке. Я бы без него пропал, честно.
Она искоса наблюдала за сосредоточенным на каше Димой. Он производил впечатление основательного, добротного комода, в котором всегда полный порядок, все разложено по местам. Лицо у него было не так чтобы очень, портила его короткая стрижка, зато тело атлета особенно бросалось в глаза, так как Дима не надел рубашку. А у Валеры мордаха славная, глаза синие, ресницы длинные, кудри ниже плеч свои собственные, но он явно мужчина. И все же странно, потому Света спросила:
– Валера, а почему ты одеваешься... как женщина? Это игра такая?
– Потому! – отчего-то рассердился он. – Я гениальный артист, поняла? Но сейчас это никому не нужно. У меня талант. Слышала, как я пою? Как Градский! Знаешь такого? Нет, я лучше! А попробуй пробиться. Мне сказали, что шоу-бизнесом заправляют голубые, через них можно пробиться. Я подумал: какой-то Дастин Хофман играл милашку, почему я не могу в трансвестита поиграть? Вон даже ты не догадалась, кто перед тобой!
– Да ладно прибедняться, – хохотнул Дима. – Есть в тебе нечто баклажанье. Расскажи лучше Светке про своих поклонников.
– Ага! – закивал Валера, смеясь. – За мной как стали толпы ходить... мамочка моя! Димыч выручил. Пару раз зашел за мной, а он, глянь, какой здоровый, внушает уважение.
– Так долго продолжаться не может, – сказал Дима. – Тебя раскусят на твоей баклажаньей грядке и вставят по первое число. Балясы в сторону. Давай, Светка, выкладывай, что с тобой стряслось. Только по порядку и медленно.
Дима слушал, курил, перечитал несколько раз письмо Егора, после подумал и начал рассуждать вслух:
– Значит, тот, в кепке, видел, как ты отдала кольцо бомжу Жоре, и убил его из-за кольца, так? Ты случайно оказалась свидетельницей, он погнался за тобой, чтобы прикончить. Я бы тоже убрал свидетеля на его месте. Кто такой Егор?
– Это... это...
– Сопли в сторону, мисс. Егор пишет, что убили твоего отца. Как это случилось?
И пришлось Свете вернуться на несколько месяцев назад. Дима задавал вопросы, она сбивчиво отвечала, в конце концов он предложил:
– Давай попробуем узнать о Жоре. Если он жив – находится в больнице, если нет – в морге. Трупы не оставляют в подворотнях. Если Жора жив, ты хотя бы узнаешь имя убийцы твоего отца – бомж наверняка читал письмо. Баклажан, подай телефонную книгу. Здравствуйте... – дозвонился Дима. – Извините за беспокойство, мой сосед пропал, третий день отсутствует. К вам не попал? Приметы? Очень похож на бомжа, одет... – и так далее.
Это продолжалось больше часа. И вот, перечислив приметы, Дима переговаривался короткими фразами, слушал, затем положил трубку:
– Нашелся твой Жора. Скончался от двух ножевых ран в названном тобой переулке. Если честно, я сомневался в правдивости твоего базара. Меня пригласили на опознание.
– Так поехали? – подпрыгнула Света.
– Нам только пышных похорон не хватает, – усадил ее Дима на место за руку. – Это не все. На мои вопросы ответили, что при нем найдена небольшая сумма денег и кольцо, но не сказали, какое колечко, видимо, чтобы я из-за него не признал в Жоре папу родного. Выходит, убийца перстенек не взял.
– Наверное, я ему помешала, – предположила Света.
– Не исключено. Но есть и второй вариант: бомжа грохнули за письмо.
– Кому в этом городе нужны Жора и письмо? – с сомнением произнесла Света.
– Тому, кто убил Феликса и Егора, это же элементарно, Ватсон, – уверенно сказал Дима. – Жора мог еще кому-нибудь ляпнуть о письме, тогда тебе, мисс, не позавидуешь. Жлоб в кепке, возможно, искал письмо, а оно у тебя. И он не знает, что дошло оно до тебя в кастрированном виде.
– Кончай страху нагонять, – возмутился Валера.
– Я просто рассуждаю.
– Боже мой, – Света была ни жива ни мертва. – Кто же убил папу? Егор знал, он видел его...
– И это элементарно, – заявил Дима. – Убил тот, на кого ты никогда не подумаешь. Тут главное – мотив, он важен во всех преступлениях. Поскольку в нашей стране в последние годы выросла страсть к презренному металлу, за который гибнут люди, а у твоего отца этого металла вагон, то и вычисляй. Я бы не исключил даже твоего брата Германа.
– Ты дурак! – От негодования Света подпрыгнула, сжала кулачки. – Ты самый большой дурак! Герман?! Как ты можешь! Да никогда!
22
– Прошу тебя, Рита, – захлебываясь, говорил Герман в трубку. – Приезжай срочно ко мне. Это важно. Мне необходимо поговорить с тобой, слышишь? Необходимо! Чего ты боишься? Неужели меня?
– Но... я не могу уйти с работы, – сдалась Рита, так как позвонил он третий раз, и его голос звучит странно, предельно возбужденно.
– После работы приезжай, только не задерживайся. Бери машину и срочно ко мне. Я оплачу. Ты даже не представляешь, какие у меня новости.
– Но учти, если ты меня обманываешь...
– Я нашел убийцу отца.
В трубке раздались гудки. Рита растерялась. По тону он не врет, хотя... его отличает искренность во всем, что бы он ни сделал – поразительное свойство натуры.
– Что ж, я поеду, – сказала вслух удрученная Рита, она больше всего боялась себя. – Но если это уловка... я уничтожу тебя. Откуда ты свалился на мою голову!
Разъяренная Света переодевалась, летая пулей из кухни в спальню, из спальни назад, в кухню, выкрикивая слова обиды Диме:
– Герман любит папу, ты не смеешь говорить про него такое! Вы не знаете Германа. Он какой угодно, но убийца... это вообще! Что ты вообразил себе? Ты все-все понимаешь, все знаешь? Так легко обвинить человека! По-твоему, и я могла застрелить отца? У меня этот был... мотив. Нет, так дальше не пойдет, я должна ехать к брату, мы вместе найдем того негодяя... и этого, вчерашнего, тоже. Может, Герману сейчас нужна помощь, может, его тоже, как вчера меня... Я пошла, спасибо за приют.
– Стой, – рявкнул Дима. – Ты уверена, что не встретишь подонка, от которого вчера успешно слиняла?
– Не-нет. – Свет опустилась на стул. – Что же мне делать? У меня и денег нет... Мне надо к брату, я расскажу ему...
