Лариса Соболева - Снежный король
21
Тем временем Света забежала за выступ стены дома, посмотрела назад. Того, убившего дядю Жору, не было видно. Она получила возможность немного передохнуть, от слишком быстрого бега драло в бронхах, пересохло во рту и почему-то было больно глотать. Периодически выглядывая из своего укрытия, Света бубнила:
– Господи! Что это? Что происходит? Папа... папочка, помоги! Егор... Как мне плохо без вас, как плохо... Я боюсь, не знаю, что делать... Господи, опять он! Я не могу больше... Я сейчас умру...
Эту кепку Света увидела бы в кромешной тьме. И эту рожу узнала бы из миллиона. Ну, зачем столько огней горит? Она с трудом оторвалась от холодной стены, сил хватило сделать несколько шагов. Остается поднять шум, позвать на помощь. Но поможет ли ей это? Она побежала вперед.
Доносившаяся музыка и пульсирующие огоньки внутри здания дали надежду. Выход есть, вернее, вход: бар! Но ее остановил охранник:
– Тебе сколько лет?
– Девятнадцать исполнится, – выпалила Света.
– Паспорт давай, а то потом с твоими родителями хлопот не оберешься.
– Нет у меня с собой паспорта, – чуть не плача, сказала она.
– А у нас нет мест. Сегодня целевой заход.
– Вы не имеете права. Пропустите, пожалуйста, мне очень нужно.
– Эта девушка со мной, – вдруг услышала она за спиной красивый низкий голос.
Высокая, стройная, шикарно одетая и броско накрашенная девица высокомерно взирала на охранника, презрительно опустив уголки губ. Света поспешила взять ее под руку, подтверждая, что они знакомы. И украдкой выглядывала из-за девицы в поисках знакомой кепки. Ужас – он все ближе, по сторонам ее выискивает... Стильная девица пропустила Свету внутрь бара, та юркнула за дверь и спряталась. Клетчатый прошел мимо. Наступило не то что облегчение, а полный упадок сил. Света спиной оперлась о стену, готовая рухнуть на пол.
– За тобой гнались? – улыбнулась незнакомка.
– Да. Спасибо тебе.
– Всегда пожалуйста. Идем кутить?
– У меня нет денег.
– А у меня их никогда не бывает, – захихикала незнакомка. – Но я имею здесь кредит. Пошли, посажу тебя за служебный столик. Давай твой макинтош.
– Это пальто, демисезонное, – сказала Света.
– Какая разница? Макинтош звучит изысканней.
– А почему меня не пускал тот? – спросила Света, следуя за спасительницей. – Здесь не дорожат клиентами?
– Дорожат. Просто недавно возник скандал из-за малолеток, хозяин озверел, приказал не пускать подростков. Дурь пройдет. Садись. Я тебя покину ненадолго. Жди меня.
В зале народу уйма – яблоку негде упасть. В полутьме вспыхивали яркие огни, стоял нескончаемый шум, танцующие визжали. Посетители показались Свете слишком вычурно одетыми, впрочем, это ерунда. Дядя Жора остался умирать в подворотне, а Света счастливо избежала... да, возможно, сегодня она была в шаге от смерти. По коже пробежал мороз.
На эстраде начался концерт, но она находилась мысленно на улицах города. Молодой официант поставил на стол длинный стакан с соломинкой и кружком лимона на ободке, манерно сказал:
– Дзевушка, вам пра-асили па-аднестци.
Света умирала от жажды. Залпом выдула коктейль, не понимая, что пьет спиртное. Официант удивленно произнес «О!» и убрался. По телу постепенно распространялся жар, принося расслабление. А на эстраде незнакомка, ее нечаянная спасительница, запела бодрую песню о дикой любви на английском языке. Пела здорово, двигаясь в такт музыке пластично в экстравагантном платье, сверкая блестками. Вокруг так ярко, красочно, весело, беззаботно. Почему же все это столь далеко от Светы?
Валерия, так назвалась незнакомка, после оглушительного успеха слушала Свету, потягивая пиво. Мешал непрекращающийся шум. Валерия предложила:
– Пойдем ко мне? Я живу недалеко.
– Я боюсь выйти отсюда.
– Не бойся, вдвоем мы как-нибудь отобьемся.
Чехарда в мыслях, боязнь остаться наедине с собой, непонимание происшедших событий просто приковали ее к Валерии. Да Света ни за что не рассталась бы с ней даже по приговору суда. Оделись, пожелали охраннику спокойной ночи, тот в ответ почему-то фыркнул – невежа, и вышли на параллельную улочку. Света вновь принялась рассказывать о жутких приключениях, не веря, что все это было с ней. Валерия же, напротив, не сомневалась в правдивости ее рассказа, изредка останавливалась и произносила:
– Отпад! Натуральный кошмар. Я б умерла на месте.
Она была потрясающе красивая, Валерия. На каблуках вышагивает, будто родилась в них, танцевала на шпильках, а волосы у нее чудо из чудес – густые, пышные, пепельного цвета и в крупных локонах. Света же ростом достает ей до плеча, на каблуках ходит, как корова на льду, к тому же ноги устают, волосы так себе. Несправедливо в жизни устроено: одним все, а другим сплошные недостатки. У дома Валерии Света вспомнила о приличиях:
– А как посмотрят твои родители на то, что ты приведешь малознакомую девушку?
– Предки в Африке бабки заколачивают, кинули меня одну, а я такая неприспособленная, такая непрактичная. Готовить не умею, убирать ненавижу...
– Представь, я тоже терпеть не могу быт, – вставила Света, обрадовавшись, что она не единственная в мире неумеха.
– Ой, Светка! – Валерия приложила ладошку с длинными накрашенными ногтями к щеке. – У меня в холодильнике шаром покати.
– Я не хочу есть, – замахала руками Света. – Вот выпить бы да уснуть...
И смутилась, вдруг Валерия подумает, что она пьющая.
– Я сама не прочь выпить. Нам на четвертый, лифт не работает. Выпивку выжрал мой друг. Я тебя с ним познакомлю. Он та-акой – охо-хо! Тебе понравится.
Света не поняла значения «охо-хо», но уточнять не стала, поднялась за ней. На кухне Валерия изучала пустые полки холодильника:
– Блин, забыла еды купить. Вообще-то, если честно, у меня и денег-то нет. Они, заразы, куда-то деваются, не пойму – куда. Предки прислали триста баксов, так они испарились за два дня, представляешь? А я ничего не купила, только туфельки моднючие. Ух, ты! Яйцо! Сварим и поделим, а хлеба полно, даже сухарики есть. Иди пока в ванную.
Облачившись после душа в домашнюю одежду, которая пришлась ей впору, Света вернулась на уютную кухню. Валерия потрясла литровой бутылкой вина над головой:
– Не кончились запасы, живем! Вон твоя половина яйца. Свою я уже приговорила. Давай сразу по бокальчику жахнем?
Легко с ней, как со старым другом. Однако Света устала чертовски, бокальчик и обнаружил усталость, глаза слипались, а Валерия болтает и болтает:
– Ты такая хорошенькая, миниатюрная, а я каланча. Нет, честно, и ножка у тебя, как у Золушки, а у меня посмотри. – Она подняла ногу, обтянутую черным чулком, ступня на самом деле огромная. – Разве можно на эту ногу купить обувь? На заказ шью. Ой, ты спишь. Куда мне тебя положить? В спальню предков идем, там кровать – хоть вдоль ложись, хоть поперек. Я еще посижу и тоже в люлю пойду. Гудбай.
Погасив свет, Валерия ушла. Свете казалось, стоит только лечь, заснет немедленно, но не тут-то было. Вновь переживала ужас, когда бежала от...
Хлопнула входная дверь. Кто-то завозился в прихожей. А Валерия говорила, что живет одна. Дверь спальни отворилась, и Света разглядела мужской силуэт, который двигался к кровати на ощупь. Он споткнулся, вполголоса ругнулся и саданул ногой по Светиной сумке, которую Валерия бросила на пол. Света натянула одеяло на нос и не дышала. А он снял одежду, аккуратно сложил ее и повесил на спинку кровати. Света все больше вжималась в подушку. Он потянулся, крякнул и завалился на кровать.
Света завизжала так... Одновременно заорал он, подскочил как угорелый и зашарил руками по стене, щелкнул выключатель. Света жмурилась и визжала, распахнулась дверь...
– Что тут такое? – испуганно сказала Валерия.
Визг Светы замер на высокой ноте, бедняжка уставилась на свою новую подругу в мужских плавках. Что это? У Валерии напрочь отсутствует грудь, а раньше была! Под плавками, в том месте, где у женщины не должно быть ничего, выпирает! Когда это дошло до Светы, она завизжала еще громче, натягивая на себя одеяло. Валерия, или неизвестно кто, жестикулируя, говорила что-то молодому человеку, который заорал:
– Тихо!!! Всем заткнуться!!!
Мигом наступила тишина. У Светы зуб на зуб не попадал от страха, новое действующее лицо, тоже в трусах, уперев руки в боки, хмуро спросило:
– Что здесь происходит?
– Димыч, – сказал некто по кличке Валерия, – это девушка...
– Я не слепой, – рявкнул Димыч. – Почему она очутилась в моей кровати?
– Ее сегодня чуть не убили, – оправдывался «Валерия», – я ее спасла... то есть спас. Мы потусовались в клубе, потом я привел ее к нам. Не бросать же девчонку! Я подумал, ты сегодня не придешь, уложил ее здесь, в других комнатах бардак...
Димыч, выпятив губы вперед, изучал Светлану, как неодушевленный предмет, словно соображал, что с ней делать: порезать на куски или порубить топором и выкинуть. Потрясенная Света, не представляя, чего ей еще сегодня ждать, робко проблеяла:
