Лев Гроссман - Кодекс
Зеф для порядка повозился с клавишами, перемещая ракурс туда-сюда. Даже Эдварду, желавшему как-то развеяться после осложнений, обвалившихся на него этим утром, противно было на это смотреть. Ему следовало, и не мешкая, принять несколько нелегких решений, а он вместо этого пялился на экран. Картинка, которую он там видел, всю последнюю неделю оставалась одной и той же: подземный лагерь племени, во главе которого он как бы стоял. Снег сыпал сквозь решетки на потолке и таял на бетонной платформе, где безучастно, ожидая его приказаний, сидели его соплеменники. На путях бесшумно горел дымный костер, сложенный из деревянного крепежа. Плоский пейзажик в ящике, жалкая имитация трехмерного мира.
— Как ты довел до такого? — допытывался Зеф. Он отрастил себе курчавую бороденку и стал еще больше смахивать на людоеда. — В жизни еще не видел, чтобы кто-то умудрился так напортачить в игре. А я, уж поверь, всякое повидал. Постыдился бы.
— Я и стыжусь.
— Как ты вообще здесь очутился? — Зеф хлопнул себя по ляжкам. — С тех пор как я дал тебе тот диск, я выиграл в «Момус» три раза — по одному на каждый уровень! Да ты к этому времени уже должен строить базы на Луне. Разрабатывать кометы и заниматься сексом с инопланетными штучками. — Зеф от расстройства стал брызгать слюной. — У тебя должна быть защитная спутниковая система! Развел, понимаешь, клан Пещерного Медведя! Нет, все, это каюк. Полный капец.
— Я как раз и хочу как-то это закончить.
Зеф прав. Он не уделял игре должного внимания. Делал ошибки, упускал ключи, а теперь уже ничего не исправишь. Он никогда не уделял должного внимания тому, что действительно важно. Какие ключи он упускает теперь?
— Все пошло не так с самого начала. — Эдвард старался выразить голосом сожаление, хотя ему было уже все равно. — У меня не было оружия, или было, но не то, или я не знал, где его взять и против кого применить, а когда я его получал, становилось поздно. А инопланетяне тут же выдумывали что-то новенькое, и фокусничали с временем, и бог знает что еще вытворяли. Теперь даже и люди, и те на меня ополчились. — Эдвард запустил руки в волосы. — Да еще эта фигня с солнцем.
Зеф в ужасе округлил глаза.
— Ты позволил им испоганить солнце?
— Сам погляди.
Эдвард пролез к клавиатуре и вывел виртуального себя по ступенькам наружу. Ослабевшее солнце струило негреющие лучи сквозь инопланетную линзу. Пока они смотрели на это, прибежали злобные воины из другого племени и убили Эдварда. Он рухнул в снег, истекая кровью, но по-прежнему глядя вверх.
— Мать-перемать, — сказал Зеф. — Сроду такого не видал.
— А почему здесь холодрыга такая, как по-твоему?
Зеф, мрачнее тучи, встал и подошел к окну, сцепив руки за спиной, — ни дать ни взять врач из реанимации, столкнувшийся с неизвестным ранее случаем. В квартире было темно.
— Давай рассказывай с самого начала, — потребовал наконец он.
Эдвард начал описывать начальную стадию игры.
— Так ты не взял письмо из ящика? — очень скоро прервал его Зеф. — Не спас мост?
— Ни хрена я не спасал. Как я мог это сделать?
— Тебе полагалось засесть под мостом и убить подрывника.
— Какого еще подрывника? О чем ты? Как я убил бы его?
— Из пистолета. Тут все работает как часы, одно с другим сцеплено. Ладно, не бери в голову. Поздняк объяснять. Ты все запорол в самом начале. У тебя не было ни единого шанса.
Оба помолчали. Эдвард запустил пару вентиляторов, но они помогали плохо, и даже ночь не спасала от жары. Воздух, сырой и тяжелый, как будто уже прошел через легкие восьми миллионов других манхэттенцев. Эдвард принес с кухни бутылку скотча и два стакана со льдом.
— Ладно, не переживай. — Зеф, философски позванивая кубиками льда, сел в кресло. — Я вот один раз чуть не завоевал средневековую Японию, но этот даймио[62] взял и построил мост через… нет, лучше я тебе нарисую.
— Зеф, — Эдвард заставил себя говорить ровно, — постарайся сосредоточиться. Средневековая Япония мне ни к чему. Скажи, как выиграть в «Момус».
— Не знаю, возможно ли это. Я бы сказал, что ты в полной заднице, если бы не одна вещь. Игра, по идее, давно уже должна кончиться. Просто остановиться, и все. — Зеф задумчиво потер заросший подбородок.
— И что с того? — угрюмо сказал Эдвард.
— А до тебя не доходит? Кто-то ведь запрограммировал этот сценарий, который ты раскручиваешь. Спрашивается зачем? Обычно, когда дело доходит до такой мертвой точки, твой персонаж падает мертвым и слышится голос: «Смертный, твое дело проиграно» или что-то типа того. Однако кто-то позаботился выстроить то, что ты видишь, — все эти планы, детали и звуковые эффекты. Позаботился заранее. Если ситуация безнадежная, зачем было все это делать?
— Не знаю. Может, есть все-таки способ выиграть, даже теперь.
— Вот-вот. — Зеф допил виски, встал и хлопнул Эдварда по плечу. — Не все потеряно, дружок. Унывать отнюдь не следует, как сказали бы твои английские коллеги. Раз есть сюжет, значит, его можно привести к какому-то концу. Но тебе нужна помощь, которую я оказать не могу. Надо тебе повидаться с одним человеком.
— С кем это?
— Позвонить ему нельзя — телефона у него нет, только Интернет подключен.
— Давай я пошлю ему электронное письмо.
— От незнакомого адресата он не примет. Придется тебе зайти к нему лично.
— Ну, не знаю. Послушать тебя, он не больно общительный.
— Смотри сам, — пожал плечами Зеф, — но это твой единственный шанс. Лучше него в «Момусе» никто не разбирается. Он входит в он-лайновый коллектив, обслуживающий кодовую базу игры. Ведет отдел новостей. По-моему, и графику большей частью тоже пишет он. У тебя ручка есть?
Эдвард дал ему ручку. Зеф, не найдя бумаги, достал из кармана дешевую фантастическую книжку, оторвал обложку с одной стороны и печатными буквами написал адрес в Нижнем Ист-Сайде, а также имя: АЛЬБЕРТО ИДАЛЬГО.
Написал и задумался, держа ручку над листком, точно забыл добавить нечто важное.
— Да ты вроде бы уже знаком с ним.
18
Ночью Эдвард получил письмо от герцогини.
Он обнаружил его, когда вышел проводить Зефа до метро, — плотный конверт курьерской службы, приклеенный красной резиновой лентой к его почтовому ящику. Она сказала, что напишет ему, но он как-то не принял этого всерьез. Он не стал вскрывать конверт сразу и взял его с собой в постель. Внутри лежало несколько кусков дорогой, большого формата бумаги, исписанных авторучкой с темно-синими чернилами. Почерк крупный, женский, торопливый, с прихотливыми завитушками, однако вполне разборчивый.
Каждый лист имел шапку — отпечатанное черной краской трехствольное дерево, без девиза. Герб их, что ли? Или печать? Дерево почему-то выглядело знакомым. Наверно, он видел его пару месяцев назад, когда занимался их делами у «Эсслина и Харта». Под ним четким классическим шрифтом значилось ЗАМОК УЭЙМАРШ. С ходом времени герцогиня отдалялась от него, вместо того чтобы стать ближе. Сначала личная встреча, потом ее голос в телефоне, теперь она сократилась до слов, написанных на бумаге.
В начале письма ни приветствия, ни даже даты.
Эдвард возвращался домой после долгого рабочего дня,
сообщалось в первой же фразе. Он нахмурился — это было совсем не то, чего он ожидал. Может, в конверте завалялся еще один лист? Нет, пусто. Может, страницы перепутаны? Нет — они даже пронумерованы, и на этой стоит цифра 1.
Он стал читать.
Эдвард работал в крупной финансовой фирме по адресу Манхэттен, город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США. Он был высок, хорош собой, с темными волосами. Было почти десять вечера, и Эдвард очень устал. Он шел мимо Централ-парка, глядя на небо.
Ему было жаль себя. Его карьера протекала успешно, и в свои двадцать пять лет он успел приобрести весьма значительное состояние, но чтобы добиться этого, ему приходилось очень много работать. После долгого общения с трудными клиентами, изучения рынка и тому подобных занятий он иногда спрашивал себя, стоит ли одно другого.
Был летний вечер, довольно теплый, но с погодой происходило что-то странное. Дул ветер, и воздух был насыщен электричеством. Надвигалась гроза.
Что-то слегка ударило Эдварда между лопатками. Он обернулся и увидел гонимый ветром листок бумаги.
По улице в его сторону бежала красивая темноволосая женщина — уже не первой молодости, возможно, намного старше его, но наделенная зрелым и каким-то колдовским очарованием. Ее шаг стесняла длинная юбка, и она скорее семенила, быстро перебирая ногами. Кожаный портфель у нее в руках каким-то образом раскрылся, и ветер помчал лежавшие в нем бумаги по улице. Женщина пыталась собрать их с помощью сопровождавшего ее человечка в темной униформе.
