Ирина Иванова - Охотники за наследством
– Какая теперь разница! – заорала я на нее, хотя тут же поняла, что абсолютно несправедлива: Алиса к нашим бедам не имела ровно никакого отношения, а отыгрываться на друзьях – последнее дело. – Какая теперь разница, – повторила я тише, вынимая из сумки телефон и шагая дальше вперед, в противоположную двум далеким небоскребам сторону.
– Госпожа Вандельхох… – сказала я, набрав номер, но не успела договорить, как Олег Викторович перебил меня.
– Да-да, в курсе, – спокойно ответил он, хотя внутри, возможно, тоже бился в злобном исступлении. – Мы получили письмо от ее юристов. Она написала из Коломбо и потребовала немедленно все отменить, причин не объяснила. Так они говорят.
– Что мне делать? – спросила я, сразу успокоившись.
– Как можно скорее… – Его, как всегда, стальной голос взял новую высоту. – Вы слушаете? Как можно скорее вернуться в Москву – у нас истекает срок действия договора. Возможно, все было придумано только для этого. Я позвоню Лю, он проводит вас в аэропорт прямо сейчас. Никуда не ходите одна.
– Спасибо, – ответила я и положила трубку.
Алиса внимательно смотрела на меня.
– Мы возвращаемся, как можно быстрее. У нас истекает срок действия договора, возможно, все для этого и было придумано, – повторила я слова Олега Викторовича. – Алис, срочно любой рейс до Москвы: с пересадкой, без пересадки – не важно.
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, решила отложить разговор и схватилась за телефон.
Свернув направо, мы пошли по тонкому железному пирсу, уходящему в море метров на пятьдесят. Наверное, он предназначался для дайвинговых лодок, которые с утра забирали туристов. Но сейчас мост был абсолютно пуст, только рыбы плавали внизу. Я засмотрелась на них и, как мне показалось, увидела небольшого ската. Волны, которые с грохотом разбивались у берега, здесь вели себя абсолютно смирно. Единственным желанием в эту минуту было положить сумку на середину дырявой проволоки и прыгнуть с моста в голубоватую прозрачную воду.
– Все, – облегченно произнесла Алиса. – Ближайший рейс наш, через Дубаи.
– Все, – повторила я за ней.
Я развернулась раньше, поэтому стоявшего на берегу Саверио Корсо заметила первой. Он был в темных очках, светлой рубашке с коротким рукавом и темно-синих джинсах. Ветер растрепал его черные волосы. Как и в первую встречу, Саверио приветливо улыбался нам. За его спиной виднелись два молодчика, встреча с которыми, напротив, не обещала ничего хорошего.
– Трое на двоих, – прошептала я, широко улыбнувшись.
– На троих, – поправила меня Алиса, указав на спешащего к нам на выручку Лю-Диму.
Он был еще очень далеко, к тому же ни на какую выручку, конечно, не спешил, потому как вряд ли представлял, что трое мужчин на берегу закрыли нам выход, а не просто любуются океаном.
– Я думаю, вдвоем мы их задержим, а ты беги к отелю, – прошипела Алиса, вставая в боевую стойку, как будто кто-то собирался напасть на нас прямо на мостике.
– Не надо, ничего не надо, – тихо сказала я, доставая из сумочки шкатулку.
Заметивший мои действия Корсо сделал шаг назад.
– Кара, что ты делаешь? – испуганно спросила Алиса, глядя, как я помахиваю шкатулкой. – Ты же не собираешься ее ему кинуть, правда?
– Ничего, – все так же спокойно отвела я.
– Ты что делаешь! – закричала она, но шкатулка уже улетела далеко в море, насколько у меня хватило сил ее добросить.
– Ничего, – прошептала я, взяв ее за руку.
Когда вдвоем мы прошли вперед, Саверио Корсо не смотрел на нас. Он хохотал, глядя на волны, как человек, за секунду потерявший что-то очень важное. Трудно представить, о чем он думал тогда. Пытался запомнить, где надо будет нырять водолазам? Или заранее попрощался с имуществом? В эту секунду на берегу был еще один человек, лишившийся своей мечты, правда воплощенной в виде толстозадой лошади с именем бога-прорицателя. Но на то она и мечта, чтобы выглядеть как угодно.
Никто не стал нас останавливать. Мы просто прошли мимо и через пять минут встретились на набережной с Лю-Димой. Подхватив гида под руку, я резким движением развернула его в сторону отеля, куда мы и направились втроем.
– А… – пролепетал он, – лусские любят что-то блосать в воду. Хотят, чтобы велнуться.
– Да, мы любим что-то бросать в воду, чтобы вернуться, – согласилась я.
Алиса ошарашенно молчала, глядя перед собой, поэтому сборы чемоданов мне пришлось взять на себя. На ресепшен немало удивились, что мы выезжаем, едва въехав, но одного взгляда на Алису было достаточно, чтобы не задавать вопросов. Когда мы спустились вниз, знакомый джип ждал у входа. Выскочив и отряхнувшись от несуществующей пыли, Миша распахнул нам двери, привычным жестом закинул вещи в багажник. Машина мягко вырулила с территории отеля: темно-зеленые деревья, торговцы, реклама и стоптанные по бокам белые ботинки прохожих замелькали мимо. Я смотрела в окно, прикидывая, когда удастся побывать в Коломбо в следующий раз и как это будет. Ничего не спрашивая, Лю-Дима постоянно на нас оглядывался и, видимо, пытался оценить ситуацию, хотя по его лицу ничего нельзя было сказать определенно.
Меньше чем через полчаса мы въезжали в аэропорт. На стойке регистрации Алиса немного ожила, и именно она регистрировала нас на рейс, пока я прощалась с проводниками. В конце концов, если кто-то помогает вам бесплатно, это еще не значит, что нельзя заплатить.
Но побывать в местном дьюти-фри нам так и не удалось – едва мы вошли в зал, как нас развернули обратно. Два невысоких ланкийских офицера с непроницаемыми лицами и мертвой хваткой, многозначительно покрякав над документами, провели нас в небольшую комнату, где попросили открыть чемоданы, снятые, как можно было догадаться, прямо с ленты.
– В чем дело, что они ищут? – шепнула Алиса, окончательно приходя в себя.
– Золото, они ищут золото.
В подтверждение моих слов в комнате появился соотечественник двухметрового роста, который, скорее всего, работал здесь гидом и в свободное время помогал таможенникам. Хотя, возможно, он трудился на постоянной основе, специализируясь на русских контрабандистах.
– Здравствуйте, девушки, золотые вещи какие-нибудь имеются у вас? – весело спросил он.
– Только то, что на мне, – я показала на кольцо с топазом, браслет и купленный на Маврикии цветочек, – у нее ничего нет.
– А мужские вещи? – уточнил он, совсем развеселившись.
– Откуда у нас мужские вещи, тем более золотые? – уныло откликнулась я.
Один из ланкийцев, уже перевернувших наши чемоданы, прощупал дно и каждую вещь в отдельности, что-то сердито квакнул.
– Придется вас задержать, – радостно объявил переводчик, ероша свои короткие рыжеватые волосы.
– А на каком основании?
– На основании вывоза ценностей.
– А где ценности? – уточнила я.
После того как на стоящей в зале машине просветили нашу обувь и ничего не нашли, ситуация стала и вовсе комичной.
– Звони адвокатам, – прошептала Алиса, – на рейс полюбому не успеем такими темпами.
– А это что? – взвизгнул вдруг соотечественник, указывая на брошь под платком, которая на пятый раз ощупывания детектором все-таки предательски пискнула.
– Брошка, – просто ответила я.
– С сапфиром? – не веря себе, спросил он.
– Конечно нет. Просто брошка, стеклянная.
Посмотреть на стеклянную брошку пришло человек десять таможенников. Наверное, здесь собралась вся смена, так что в этот момент нарушители порядка могли беспрепятственно переползать границу. В комнате началась давка. Кто-то на чем-то вроде даже поклялся, что это сапфир, а может, синий бриллиант, как в фильме, – скорее даже бриллиант, чем сапфир. Но в основном все только разевали рты.
– Звони, не трать время, – еще настойчивее прошептала Алиса.
– Вы утверждаете, что брошь стеклянная? – спросил переводчик с таким энтузиазмом, будто брал у меня интервью.
– Утверждаю, – ответила я, прислушиваясь к объявлениям на рейс.
– Мы не можем вас отпустить, пока не придут эксперты и не докажут, что это стекло или, наоборот, совсем не стекло, – запутался он.
По столу ползало существо, похожее на муху или, скорее, на слепня. Вопреки расхожему мнению, будто все насекомые не любят кондиционер, этот, похоже, чувствовал себя превосходно. Присутствие в грязной комнате начало меня донимать, тем более нам нужно было еще купить напитки в дорогу.
– Как вы мне все надоели! Дорогая, дай плоскогубцы, – обратилась я к Алисе.
– Чего?
– Плоскогубцы, – громко произнесла я.
Даже увидев клещи у меня в руках, никто вокруг не пошевелился, хотя мне почему-то казалось, что сейчас все примутся у меня их отнимать. В секунду я сжала украшение, как орех, между железными лапками, и ударила сверху пирамидкой, которая прижимала своим днищем изжеванные бланки на столе. Под таким напором брошь хрустнула и раскололась на куски. На пыльный линолеум покатились стразы, изображавшие бриллианты. Плоскогубцами я раскидала остатки главного камня по столу, рядом кто-то удивленно всхлипнул. Стало видно, что только снаружи камень был темно-синим и драгоценным, а под тонкой пленкой – белым, холодным и стеклянным.
