Марина Крамер - Привилегия женщин (сборник)
— Не удивлюсь. Мэри упряма, как стадо бизонов. И даже если вдруг она что-то к тебе испытывает, то ни за что не покажет.
— Почему так?
— Ну, вот такая она. Поверь — ей и без тебя хватает мужского внимания.
— Не сомневаюсь. Но с ее характером наверняка всегда бывают проблемы.
— Бывают. Но она вряд ли поделится ими с тобой, — сладко отомстила Марго, довольная тем, что хоть кто-то щелкнул самоуверенного Алекса по носу.
— Ладно, оставим Мэри в покое. Я не об этом хотел говорить. Тебе надо уехать.
— Зачем?
— Затем. Этот человек пришел не за тобой. Он пришел за мной.
«Ага — значит, я правильно вычислила все. Дело не во мне, а в нем, на самом деле в нем». Вслух же она сказала:
— Тогда к чему мне уезжать?
— Пока ты в пределах его досягаемости, ты в опасности, а я уязвим. Чтобы иметь возможность устранить его, я должен сперва вывести тебя из-под удара. Ты стоишь как раз на линии огня, Марго, и кто бы из нас ни выстрелил, попадет в тебя. Я этого, как ты понимаешь, не хочу.
— Зачем ему ты?
— Я не буду объяснять. Просто послушайся и сделай так, как я сказал. Уезжай завтра же. Я узнал — есть утренний самолет, ты купишь билет и улетишь к Мэри, поживешь пока у нее. Новый год отметишь в Сибири — согласись, есть в этом экзотика. Снег, мороз и настоящие елки по всему городу. Потом я дам знать.
Марго опешила. Как у него все просто — берешь билет и улетаешь! А как она может улететь, когда здесь Рома? И традиция отмечать праздник вместе, звать его сестру с детьми, готовить любимые блюда, пить французское шампанское и надевать разные чулки на ноги — белый и черный, чтобы в наступившем году уравновешивалось счастье и горе. А потом — непременная прогулка по праздничной Москве, в шумной толпе таких же гуляющих горожан, и поздравления, произносимые незнакомыми людьми, и пожелания удачи в ответ. Как бросить все и уехать?
— Твой муж никому не нужен, успокойся, — словно поймав ее мысль, скривился Алекс. — Поживет пока один — если не хочет жить один остаток своих дней. Собирайся.
И Марго сдалась, понимая, что спорить и возражать бесполезно. Она прошла в спальню, торопливо покидала в сумку какие-то вещи, взяла из комода документы, сунула в чехол ноутбук. Рома безмятежно храпел, забывшись пьяным сном.
Они с Алексом вышли в темный пустой двор, приминая свежий снег ногами, прошли к припаркованной машине, и Марго села на переднее сиденье. Алекс слегка замешкался, перекладывая что-то из своей сумки в карман, и, когда он уже открыл дверцу водительского места, напротив машины показался силуэт человека. Марго, вглядевшись в темноту, разглядела в руках у него оружие.
— Але-е-екс! — закричала она, и в тот же момент раздались два выстрела.
Марго упала на сиденья, больно ударившись головой о руль, так, что потемнело в глазах, и увидела, как у открытой дверцы медленно оседает на снег Алекс. Больше не было выстрелов, и вообще никаких звуков, и Марго, полежав еще пару минут, осторожно села и посмотрела в лобовое стекло. Никого не было. Она вышла из машины и бегом кинулась к Алексу. Тот был жив, сидел на снегу, зажимая рукой правое плечо. Его пистолет валялся рядом, Марго подняла его и ощутила горячий металл — значит, Алекс тоже успел выстрелить.
— Помоги… встать помоги… — процедил Алекс, пытаясь подняться.
Марго подставила плечо, он оперся и встал, тут же охнув и неловко завалившись на бок.
— Черт… зацепил все-таки… но идиот — из «калашникова» одиночным… я бы очередь дал…
— Где он? — озираясь, спросила Марго шепотом.
— А я знаю? Если я попал, то должен быть тут.
— Нет здесь никого. И шагов не было…
— Значит, как-то ушел все-таки. Плохо… я старею… пора умирать.
— Дурак ты! — взревела Марго.
— Что — страшно? — ухмыльнулся он, пытаясь левой рукой открыть бардачок. — Помоги-ка, там аптечка…
Марго боялась крови, от ее вида у нее начинала кружиться голова, но сейчас было не до дамских штучек — Алекс истекал кровью. Она вынула аптечку, бинт и принялась неумело накладывать повязку, стараясь не слушать бранных комментариев Алекса по поводу ее безрукости. Кое-как справившись, она перевела дух и спросила:
— Что теперь делать? Тебе в больницу надо.
— Угу — с огнестрельным ранением. Самое то, — кивнул он.
— У меня дядя в Склифе хирургом, ты забыл? Решим сейчас, — безапелляционно заявила Марго, к которой вернулась уверенность. — Сейчас позвоню, узнаю.
Дядя оказался на дежурстве, особой радости не выразил, но, услышав о материальном вознаграждении, сменил гнев на милость. Марго усадила Алекса на заднее сиденье, завела двигатель и вывернула на пустую ночную Пятницкую.
Дядюшка ждал их в приемном покое, сам увел Алекса в перевязочную и долго возился там, вынимая из плеча пулю. Пообещав Марго не сообщать в полицию и организовать отдельную палату, он уже собрался уходить, как двери приемного покоя распахнулись, и санитары на каталке ввезли мужчину, всего в крови. Марго хватило одного взгляда, чтобы узнать пострадавшего…
Она метнулась к Алексу, которого уже везли к лифту, схватила за здоровую руку и зашептала:
— Он здесь! Он жив и здесь, слышишь?
Алекс, еще в полубреду после местного наркоза и от острой боли в ране, чуть приподнялся на каталке:
— Уходи отсюда, слышишь? Улетай к Мэри, улетай, Марго!
Она кивнула, уже твердо решив никуда не лететь. Алекса увезли, а Марго, притулившись на кушетке в коридоре, стала дожидаться выхода дяди из операционной. Ждать пришлось долго, она успела задремать и проснуться, когда санитарка невежливо толкнула ее в плечо:
— Ноги подбери, расселась. Не видишь — пол мою.
Марго встала и перебралась в другой угол холла. Дядя появился примерно через час, за окнами уже светало, наступало холодное и пасмурное утро.
— Ты еще здесь? — удивился он, обнаружив племянницу.
— Да… скажи, как тот, которого привезли?
— Тебе-то что? — буркнул уставший дядюшка, снимая с головы голубой медицинский чепчик.
— Знакомый…
— Ну и знакомые у тебя! Тяжелый, огнестрельное в живот, много крови потерял, но был в сознании. Под автомобилем каким-то лежал, говорит.
«Так вот почему мы его не нашли, — догадалась Марго. — Он под джип успел заползти».
— Езжай домой, утро уже.
Дядя развернулся и пошел к лифту, а Марго, постояв еще немного, вышла из Склифа и направилась к машине.
Рома был еще дома, демонстративно завтракал бутербродом с сыром, давая всем видом понять, что остался без полноценной трапезы по вине бесшабашной супруги, носившейся где-то с утра, но Марго так устала и вымоталась, что не стала обращать внимания на его недовольное лицо, ушла в спальню и уснула, едва коснувшись головой подушки.
Алекс позвонил назавтра в обед, голос его был бодр, как будто и не было вчерашней перестрелки, ранения и операции:
— Ты, конечно, никуда не полетела? Так я и думал. Вечно не слушаешься.
— Как ты? — игнорируя недовольный тон, спросила Марго.
— Я в порядке. А твой приятель умер.
— Что?! — вскрикнула Марго. — Ты…
— Удивишься — не я. Сердечный приступ. Но так даже лучше. Я не успел даже в палату войти. Он умер сам, без моей помощи. Сердце не выдержало. Хороший новогодний подарок. Живи спокойно, Марго.
И она поняла, что сейчас он снова пропадет на неопределенное время и появится снова только тогда, когда ей опять нужна будет его защита или помощь. Крест ангела-хранителя, который он сам на себя взвалил.
Весь вечер оказался заполнен хлопотами — приготовлением стола, украшением квартиры, телефонными звонками с поздравлениями. Марго уже еле держалась на ногах и не хотела никакого праздника. Но — надо, надо… Улучив момент, когда до прихода гостей оставался еще примерно час, она улизнула в спальню и легла на кровать, включив ноутбук.
Почти тут же в аську вышла Мэри.
— Как дела, киска?
— Плохо были, но сейчас уже наладились. Мэри…
— Что?
— Почему ты его отталкиваешь?
Мэри помолчала, потом прислала смайлик с разведенными в стороны ручками и виноватой улыбкой:
— Я не могу отнять у тебя твоего персонального ангела, Марго. А быть третьей не хочу.
— Ты не будешь третьей. Ты будешь первой — для него.
— Но не единственной. А это устраивает меня еще меньше.
— Мэри…
В ответ пришел смайлик-чертик, смешно потрясающий кулачком, и Мэри вышла из разговора.
Марго с сожалением закрыла ноутбук и подумала, что подруга права в чем-то. Наверное, в ее словах была правда — Алекс никогда не оставит ее, Марго, и Мэри будет на втором плане, а она не привыкла к такой роли. Значит, лучше и не начинать — чтобы потом не было больно. А уж какую боль может причинить своим поведением Алекс, Марго знала, как никто. И не пожелала бы подруге испытать это. Значит, пусть все останется, как есть.
