Владислав Вишневский - Следы на воде
— Да, не будем мешать. — Сказал он. — Извините.
Но Мелена решительно запротестовала.
— Нет, нет, что вы! Вы нам совсем не мешаете, — заявила она. — И вообще, Фил, дорогой, я что-то устала. Давайте вместе с нашими новыми друзьями посидим в баре, а? Отметим наше знакомство. Как вы смотрите?
Хельма с Яцеком переглянулись…
— С удовольствием, но…
— Неудобно как-то, — засмущалась Хелена.
— Никаких но, мы приглашаем, — заявила Мелена. — Там и сфотографируемся на память.
— Оу, Мелена, вы любите фотографироваться? — Обрадовалась Хельма.
— Да, и фотографировать тоже, — подчеркнула Мелена. — Я профессиональный фотограф, журналистка.
— Как интересно! Представляете, Мелена, Фил, а я только любительски. У нас дома целый альбом.
— Даже несколько, — подчеркнул Яцек, и предупредил. — Только платим мы. Мы вас побеспокоили, нам и расплачиваться. — Шутливо, но в категорическом тоне заявил он.
На что Мелена с Филом так же шутливо не возражали.
Ну, надо же, какое приятное знакомство! Это удачное событие закрепили не только в двух ресторанах, на другие желания не хватило, но и на танцполе дискотеки.
И хобби у женщин оказалось удивительно схожим. И собой приятные. Даже очень. Одна великолепна своей красотой и молодостью, другая не сказать что красивая, но обаятельная и привлекательная, причём, на пороге спелой зрелости. И мужчины приятными. Один продюсер чего-то там, другой программист тоже чего-то где-то. Оба спортивно сложенные, немногословны, оба галантны. Понравились друг другу. Познакомились! Мужчины крепкие напитки оказывается вообще не пьют, но с удовольствием танцуют. Фотографировались. Правда Фил чью-то дамскую шляпу шутливо себе всё время на глаза надвигал, и физиономию уморительно корчил. Хорошо было, весело. Менялись партнёршами. Даже на приз за самый «жаркий» танец чуть не вышли, французская пара куш сорвала. Потому что девушка в одном бикини, танцуя, осталась, а француз, пояс на брюках расстегнул, и… сексуально двигал бёдрами. Жюри, как и присутствующие, были в восторге.
И номера в отеле — что удивительно — оказались у них случайно близко, на одном этаже, почти напротив друг друга. Правда, Мелена с Филом, суток надвое — натрое раньше заселились. Но это ничего не решало, наоборот, гидами могли быть. Это и предложили австрийцам. Лёгкие коктейли за это пили. Оле, оле, оле… Чин-чин!
Расстались с сожалением.
Поздно ночью, уставшие после ночной танцевальной дискотеки, когда в обоих номерах энергично сотрясались двуспальные матрасы на двуспальных же койках, из одного номера посредством того же чёрного коммуникатора BlekBerri ушла непонятная абракадабра к своему абоненту, с непонятным для непосвященного смыслом: «Телеграмму прочёл. Готовлюсь к юбилею бабушки. Цитрон».
Цитрон, кстати, это не конфеты, кто так подумал, это позывной нашего сотрудника в данной операции.
Часть III
30
Артак совсем и не врал ребятам, когда говорил, что деньги для операции уже собирает. Зачем — это отдельный вопрос. Потому что тайна. В своё время он всё рекрутам объяснит, а вот как деньги зарабатывает, это не секрет, это, пожалуйста. Артак не жадный, перенимайте опыт, граждане!
Как только во дворе он объявил, что открывает платные курсы по обучению езде на японском скоростном мокике, так длинным шлангом выстроилась нетерпеливая очередь. Впереди те, которые до шестого класса, последними — дошкольники. И девчонки и мальчишки. Много их. Артак даже и считать не стал. Как в очередь за мороженым. С носа — двадцать рублей. Уронил мокик, ещё двадцать. Научился не падать — получай бонус — пять минут езды за двадцать пять рублей. Кто со своим бензином — шагай без очереди, и все дела. Потом можно было всё это на коэффициент инфляции цены умножить. Так папа маме объяснял тактику своего бизнеса. Потом на увеличивающиеся цены на энергопотребление, ещё чего-то, Артак всё сразу не запомнил. Справедливо решив, у бабушки спросит — она объяснит. Папа всегда — понятное дело, занят. У него свой бизнес. И свой мерс. Естественно пятисотый. Мог бы, говорит, и шестисотый купить, но не хочет светиться. У настоящего армянина ниже пятисотого машины вообще быть не может, с папиных слов, с гордостью повторял Артак. Потому и мокик у Артака японский. А следующим у него будет уже кроссовый «Кавасаки» — папа обещал. Кончишь восьмой класс без четвёрок, сказал, будет тебе кавасаки. Золотую медаль за школу принесёшь — подарю тебе мерс. Потому что ты — армянин, это раз, потому что папа у тебя — тоже армянин, мама армянка, и все бабушки с дедушками тоже, а это уже больше чем достаточно. Ты не простой мальчик, а мой сын. А нам с мамой, своему сыну ничего не жалко, тем более внуку. Главное, учись, сынок. Не просто, а лучше всех. Меня с мамой слушай, и бабушку с дедушкой тоже. Артак так и делал: учился только на «отлично», всё остальное он часто оставлял за скобками.
Ночной звонок рекрутов Артаку сон не перебил. Но проснулся он очень рано — в начале одиннадцатого. И не просто, а оттого, что в голове что-то щёлкнуло, панически затрещало, будильник словно: «Проспал! Скорее, вставай. Тебя ждут!» Он и вскочил. Хотя не мог понять за чем. Потом вспомнил ночной звонок, и своё обещание привести Наташу и Свету. Нет-нет, он только переговорить с ними сначала обещал. Но перед этим расскажет рекрутам свой план, потом уж и самолёты. В смысле девушки. Хотя рекруты настаивали на обратном — сначала девушки, потом — самолёты. Но Артак лучше знает, что раньше, что потом. Не для себя старается, для них же.
Валька с Серёгой от окна уже пару часов как не отходили. Нервничали. Почти извелись уже. И процедуры уже давно закончились, и обед уже был на подходе, а там и опять идти на эти самые, а сына гор всё не было.
— Звони ещё, звони! — в который уже раз отлипнув от оконного стекла, наваливался Валька на Серёгино ухо, требовал. Громко кричать нельзя было, не в туалете. Да и там сейчас нельзя — больные паровозами дымят, курят, за жизнь спорят, задохнуться можно.
— Да отключен, — нервно огрызался Серый. — Аппарат абонента отключен или недоступен, говорит, гад! — градусником встряхивая телефон, злился Серёга, одновременно, как и Валька, пытаясь заглядывать в окно. — Да придут они, сейчас придут. Артак же сказал.
— Ну всё. По шее он у меня уже точно заработал, или саечку в лоб.
— Ты подожди с саечкой, он же за моей Светкой пошёл, и за твой Наташкой.
Валька на секунду остывал…
— Если так только… — но на второй секунде вновь вскипал. — Но мог бы и предупредить! Мы же ждём! У нас же режим! И вообще, волноваться нам нельзя. Нам выписываться надо. А он… медкарту портит. Гад!
Нервничали так. Уж до того накалились, перебрасываясь нервами, что не услышали, как в палате открылась дверь.
— Эй, ребята, рекруты, я здесь!
Рекруты как по команде повернулись, уставились на гостя.
— О, а как ты тут очутился? — хлопая глазами, изумился Серёга.
— Ты же там должен был быть, — Валька указал на окно. — Рукой помахать нам, а мы…
При этом оба заглядывали за спину Артака.
— Кстати, а где… — Серёга проглотил окончание вопроса, потому что соседи по палате перестали книжки с газетами читать, уставились кто на Серёгу, кто на Артака.
Артак, положительно шмыгнул носом, какие, мол, наши годы, всё успеем, держа под локтями в гармошку собранный в боках белый медицинский халат, сделал шаг в палату. Халат с плеч сваливался, сзади даже пол подметал, но главное не в этом.
— Здравствуйте, товарищи больные. Выздоравливайте. — Кивая в разные стороны, каким-то старушечьим голосом почти пропел вежливый Артак. — Доброго всем здоровья.
— Ты чё! — подходя и приводя его в чувство, Валька ткнул Артака в плечо. — Мы же сегодня уже здоровались, по телефону, ночью. Забыл?
— Он забыл, — детсадовским голосом подсказал Серёга. — Проспал, Артюша, да, проспал?
— Я не Артюша, я Артак! — С вызовом, обидчиво заметил Сын Гор.
Мужики в койках на приветствие вежливо кивали головами, с интересом прислушивались к разговору. Понятное дело: телевизора в палате нет, к нему ещё в соседний корпус топать надо, в рекряцию, там обычно ходячие больные и собираются, как в красном уголке. Про политику, про Чубайса с демократами, про погоду, болячки, и прочую медицинскую муру часами языками чешут. Друг друга не слышат, больше спорят и ругаются. Правда телевизор только вечером включают. И то не всегда. А тут, и сейчас, и радио не надо. Соседи по палате, прислушиваясь, шуршали страницами газет. Один даже смачно на пальцы плюнул, якобы страницу книги переворачивая.
Валька с Серым, как две вороны, схватив брошенную детскую яркую игрушки в песочнице, быстренько протащили Артака на Валькину койку, сами с боков, прикрыли собой.
— Ну! — шёпотом потребовали. — Говори!
