Сидни Шелдон - Если наступит завтра
После ужина она вышла на палубу. Вечер был фантастическим: бархатное покрывало неба усеяла россыпь звезд. Трейси стояла у поручней в лунном луче, любовалась мягким свечением волн и слушала посвист ночного ветерка. В это время Джеф снова приблизился к ней.
– Вы хоть представляете, как красиво здесь смотритесь? Вы верите в палубные романы?
– Конечно. Вот только не верю вам! – Трейси сделала движение, собираясь уйти.
– Подождите. У меня для вас новость: Макса Пьерпонта все-таки на борту не оказалось. В последнюю минуту он отменил путешествие.
– Какое несчастье! Зря потратились на билет!
– Не совсем. – Джеф задумчиво окинул ее взглядом. – Как насчет того, чтобы по дороге снять небольшую сумму?
Невероятный человек!
– Если только у вас в кармане найдется вертолет или подлодка, иначе как вы смоетесь с награбленным с корабля?
– Кто говорит об ограблении? Вы слышали о Борисе Мельникове и Петре Негулеску?
– Ну и что, если слышала?
– Они направляются в Россию, где состоится шахматный турнир. Если мне удастся устроить так, чтобы вы сыграли с ними обоими, мы выиграем кучу денег. Верный куш.
Трейси не поверила собственным ушам.
– Мне сыграть с ними обоими? Это вы называете верным кушем?
– Ну да… Вам нравится?
– Замечательно. Есть только одна маленькая загвоздка.
– Какая?
– Я не умею играть в шахматы.
– Не беда. Я научу вас, – снисходительно улыбнулся Джеф.
– Вы ненормальный. Хотите совет? Найдите себе хорошего психиатра. Спокойной ночи.
На следующее утро Трейси в буквальном смысле слова столкнулась с Борисом Мельниковым. Шахматист совершал пробежку на шлюпочной палубе, а она вынырнула из-за угла. Он налетел на нее и сбил с ног.
– Смотрите, куда идете! – рыкнул гроссмейстер и продолжил тренировку.
– Грубиян! – Трейси поднялась и отряхнулась.
К ней подошел стюард:
– Вы не ушиблись, мисс? Я видел, как он…
– Ничего. Все в порядке.
Никому не удастся испортить ей путешествие.
Вернувшись в каюту, Трейси обнаружила шесть записок с просьбой позвонить мистеру Джефу Стивенсу. Она не обратила на них внимания. Днем купалась, читала, наслаждалась массажем и к вечеру, когда отправилась в бар выпить коктейль, чувствовала себя великолепно. Но ее радостное настроение продлилось недолго. В баре сидел румын Петр Негулеску. При ее появлении он поднялся и предложил:
– Позвольте угостить вас коктейлем, прелестная леди.
Трейси, немного поколебавшись, ответила:
– Что ж, почему бы и нет…
– Что будете пить?
– Водку с тоником, пожалуйста.
Сделав заказ, он снова повернулся к ней.
– Я Петр Негулеску.
– Знаю.
– Разумеется. Все меня знают. Я великий шахматист. В моей стране меня считают национальным героем. – Румын придвинулся к Трейси и положил руку ей на колено. – А еще я отличный трахальщик.
Трейси решила, что ослышалась.
– Что?
– Отличный трахальщик.
Ее охватило желание плеснуть ему водкой в лицо. Но Трейси сдержалась.
– Я договорилась встретиться с приятелем, – сказала она и отправилась искать Джефа Стивенса. Он оказался в «Принсесс грилл». Трейси уже собиралась подойти к его столику, но тут заметила, что Джеф не один: рядом с ним расположилась эффектная блондинка в вечернем платье, которое сидело как влитое на ее стройной фигуре.
«Этого стоило ожидать», – подумала Трейси и, развернувшись, пошла по коридору. Но в следующую секунду Стивенс оказался рядом с ней.
– Вы хотели меня видеть?
– Не решаюсь отрывать вас от… ужина.
– Она – десерт, – легкомысленно заметил Джеф. – Чем могу служить?
– Вы говорили серьезно о Негулеску и Мельникове?
– Абсолютно. А что?
– Мне кажется, им обоим надо преподать урок хороших манер.
– Согласен. А заодно в процессе обучения заработаем немного денег.
– Отлично. И каков ваш план?
– Вы обыграете их в шахматы.
– Я серьезно.
– И я тоже.
– Я же сказала вам, что не умею играть в шахматы – не отличу пешку от короля.
– Не тревожьтесь, – успокоил ее Джеф. – Пара уроков, и вы положите их на лопатки.
– Обоих?
– Разве я не сказал вам? Вы будете играть с ними обоими одновременно.
* * *В баре «Музыкальный» Джеф подсел к Борису Мельникову.
– Эта женщина – потрясающая шахматистка. Путешествует инкогнито.
– Женщины ничего не смыслят в шахматах, – проворчал русский. – Они не способны мыслить.
– Эта способна. Она хвастает, что может легко победить вас.
Мельников расхохотался:
– Никому не дано меня победить – ни легко, ни трудно.
– Она готова поспорить на десять тысяч долларов, что будет одновременно играть с вами и Негулеску и по крайней мере одну партию сведет вничью.
Шахматист поперхнулся напитком.
– Абсурд! Это просто смешно! Женщина-дилетантка собирается играть одновременно с нами обоими?
– Именно. С каждым на десять тысяч долларов.
– Соглашусь только ради того, чтобы преподать безмозглой выскочке урок.
– Если вы выиграете, деньги будут переведены в любую страну мира, какую вы назовете.
Лицо русского выразило алчность.
– Я никогда не слышал о такой. Играть с нами обоими? Эта женщина, должно быть, сошла с ума!
– У нее есть двадцать тысяч долларов наличными.
– Какой она национальности?
– Американка.
– О! Это все объясняет. Все богатые американцы – ненормальные. Особенно женщины.
Джеф поднялся.
– Наверное, ей лучше сыграть с одним Негулеску.
– Негулеску согласился с ней играть?!
– Да. Ведь я же сказал вам, что она намерена сразиться с вами обоими. Если, конечно, вы не боитесь.
– Боюсь?! – взревел Мельников. – Это я-то боюсь? Я уничтожу ее! Когда состоится этот комичный турнир?
– Она хочет в пятницу, в последний вечер в открытом море.
Русский задумался.
– Победителем будет считаться тот, кто возьмет верх в двух партиях из трех.
– Нет. Состоится всего одна партия.
– Партия ценой в десять тысяч долларов?
– Точно.
– У меня нет с собой столько наличности, – вздохнул Мельников.
– Не беда, – успокоил его Джеф. – Мисс Уитни гордится честью сразиться со знаменитым гроссмейстером. Если победит она, вы подпишете ей портрет. Если возьмете верх вы, ваш выигрыш составит десять тысяч долларов.
– У кого будут храниться ставки? – с подозрением спросил шахматист.
– У судового казначея.
– Отлично, – согласился Мельников. – Значит, в пятницу. Начнем ровно в десять.
– Мисс Уитни обрадуется, – улыбнулся Джеф.
На следующее утро он разговаривал в тренажерном зале с Негулеску.
– Так вы утверждаете, что она американка? – переспросил румын. – Мне следовало догадаться. Все американки – ку-ку!
– Она отличная шахматистка.
Гроссмейстер презрительно махнул рукой.
– Отличная – это ерунда. В зачет идут только самые лучшие. А самый лучший – это я.
– Именно поэтому она хочет потягаться с вами. Если вы проиграете, вы подарите ей портрет с автографом. Если выиграете, получите десять тысяч долларов.
– Негулеску не играет с любителями…
– …которые переведут деньги в любую страну по вашему усмотрению.
– Исключено.
– Что ж, в таком случае ей придется сыграть с одним Борисом Мельниковым.
– Что? Вы утверждаете, что Борис Мельников согласился играть с этой особой?
– Конечно. Но она надеется провести игру одновременно с вами обоими.
– Никогда не приходилось сталкиваться с подобной… подобной… – румын никак не мог подобрать слово, – с подобной самонадеянностью! Что она о себе возомнила? Неужели надеется победить двух лучших мастеров мира? Видимо, сбежала из дурдома?
– Она немного эксцентрична, – согласился Джеф. – Но деньги при ней – наличными, это точно.
– Вы сказали, десять тысяч в случае ее поражения?
– Совершенно верно.
– И такую же сумму получит Борис Мельников?
– Если победит.
Петр Негулеску усмехнулся:
– Не сомневайтесь, победит. И я тоже.
– Между нами, я не удивился бы такому повороту событий.
– Кто будет хранителем ставок?
– Корабельный казначей.
«С какой стати деньги этой ненормальной достанутся одному Мельникову?» – подумал румын и ответил:
– По рукам, мой друг. Где и когда?
– Вечером в пятницу. В десять в «Королевском» салоне.
– Приду, – хищно улыбнулся он.
* * *– Так они согласились?! – воскликнула Трейси.
– Согласились.
– Мне сейчас станет дурно.
– Постойте, я принесу вам мокрое полотенце. – Джеф поспешил в ванную ее каюты, намочил холодной водой полотенце и вернулся.
Трейси растянулась в шезлонге. Он положил полотенце ей на голову и спросил:
– Ну, как себя чувствуете?
– Отвратительно.
– Раньше у вас бывали мигрени?
– Никогда.
– Значит, и сейчас нет. Послушайте, Трейси, неудивительно, что вы нервничаете, – вам предстоит небольшое испытание.
