Татьяна Гармаш-Роффе - Ведь я еще жива
– Я придумала! – повторила Лена Грушицкая, стягивая перчатки и отправляя их вслед своей куртке. – Теперь все у нас получится отлично!
Одна ее перчатка упала на пол, не достигнув кресла. Фролов бросился поднимать, но Лена не удостоила его даже взглядом.
Алексей вновь испытал, как два дня назад, ниспровергающее чувство восхищения, смешанное с легким раздражением, в присутствии этой женщины.
– И что же вы придумали? – спросил он осторожно.
– А вот что! Я останусь здесь! И тогда мой муж будет вынужден вмешаться! Я ему скажу, что моя жизнь под угрозой! И к нам на помощь придут лучшие силы! Весь московский спецназ!
У Фролова при этих словах перекосилось лицо. Странный человек, неужели он до сих пор не понял, что рискует поплатиться жизнью за свои «секретные документы»? Неужто он согласен умереть, только бы не выдать их?
Подобное допущение превосходило понимание детектива. На том свете секреты ему не понадобятся… Оставалось только предположить, что он тоже, по распространенной русской привычке, полагался на авось? Ну-ну.
– Лена, – спокойно произнес Кис, – вы переведите немного дух. И объясните мне подробнее, что у вас на уме.
– Так я уже сказала! – удивилась Грушицкая. – Я позвоню мужу и объясню, что нахожусь в этом доме, а на него собираются напасть бандиты и всех перестрелять. И тогда он поднимет весь московский спецназ. Или кого вызывают в таких случаях? ОМОН, может? Я не разбираюсь. Главное, что он всех нас выручит! Настенку, вас, меня и даже Фролова, – она небрежно мотнула подбородком в сторону хозяина. – Вот и все, собственно… А подробности вы мне расскажете. Даже не мне, а спецназу. Или ОМОНУ. Им же нужно будет дать инструкции! Вы их и дадите.
– Лена, а вы уверены, что ваш супруг…
– Разумеется! – перебила его Лена. – Я не могла просить его повлиять на ход событий, я вам объясняла, он же белый и пушистый. Но если под угрозой жизнь его жены, то можете не сомневаться, он на них повлияет!
Алексей некоторое время молчал, переваривая услышанное. Фролов за это время очнулся от ступора и предложил незваной гостье напитки. Лена выбрала зеленый чай.
Откуда-то возникла горничная, – Алексей не видел ее во время обхода дома, – недавно пришла, пока он размышлял, закрыв глаза, в кресле? – и принесла чай, печенье, конфеты и чашки. Еще одна потенциальная жертва предстоящего вечернего нападения? Или она уйдет раньше?
Фролов уже овладел собой и принял вид радушного хозяина. Леша мелькнул в проеме двери – держал ухо востро и руку на пульсе, анализировал ситуацию. Кис незаметно подмигнул ему, мол, подробности расскажу позже.
– Кто эта женщина? – спросил детектив. – Горничная? Кухарка?
– Она готовит мне ужин, ну и подает, когда гости.
– Отправьте ее домой, пожалуйста. Мало ли что.
Фролов побледнел немного, но при этом, глядя почему-то на детектива, окликнул женщину:
– Лиля, как закончите с чаем, идите домой. На сегодня вы свободны.
– А как же ужин? Я только начала готовить!
– Сами справимся. Оставьте все и уходите.
Фролов по-прежнему не сводил с детектива напряженных глаз, и Алексей толком не понимал, что он хочет ему послать взглядом. Упрек в том, что ужин никто не приготовит? Или, совсем иначе, – вот, мол, я тебя слушаюсь, детектив, – теперь не подведи и ты? Или он с трудом сдерживался, чтобы не послать детектива, с которым в его дом пришли неприятности, к чертовой бабушке?
Кис не смог расшифровать этот взгляд, но зависать не стал. Как бы то ни было, он выдавал что-то из личных фроловских чувств, а они, признаться, интересовали детектива меньше всего. Его страхи, его надежды, его трусость, его «авось», его компромат на кого-то и вытекающий из оного шантаж – все это являлось подробностями биографии Павла Николаевича Фролова. О которых он к тому же решительно не желал распространяться, хоть и знал, что жизнь Кристины зависит от этой информации.
Игнорируя его взгляд, детектив обратился к Лене:
– Елена Васильевна, я оценил ваш ход. И ваше мужество. И ваши человеческие, дружеские чувства к Насте и Криске. Мало кто способен на такие…
– Кончайте п…ть, – высказалась Грушицкая. – В чем проблема?
Кис оценил прямоту.
– Я должен скоординировать действия с теми силами, которые может предоставить ваш муж нам в помощь. То есть мы должны заранее договориться, как, в какой момент и кто вступает в действие. По этой причине я бы хотел, чтобы вы связали меня прямо сейчас… Не с вашим мужем, разумеется, а с тем человеком, который будет руководить операцией.
– Если я позвоню сейчас мужу и скажу, что моя жизнь под угрозой, то у нас через полчаса сюда во двор спустятся вертолеты. Вам это нужно?
– Нет.
– А если моя жизнь не прямо сейчас под угрозой, он начнет настаивать, чтобы я покинула этот дом. В этом случае вертолет может прилететь за мной. И весь мой план насмарку! Так что разумнее подождать. Я позвоню ему по вашей команде, Алексей, но эту команду вы должны дать ближе к делу, понимаете?
Это было почти то же самое, что «авось», который так не любил Кис. Он верил Лене Грушицкой: люди будут! Но… но в последний момент! Что придавало хаотичность и неопределенность всей операции…
Боевик. Мускулы, машины, оружие. Кис намертво влип в этот жанр, как актер, подписавший договор со студией, опрометчиво не прочитав заранее сценарий… И теперь ему не выкрутиться.
…После чая Лена попросила обрисовать ей ситуацию полностью. Она обошла весь дом и двор, исследовала местность за забором. Задавала вопросы, высказывала свои мнения – Алексея это не напрягало. Она ко всему подходила здраво, логично и разумно, и детектива не могло это не радовать, поскольку ее подход соответствовал его собственному. От его решений зависела жизнь многих людей, и тот факт, что Лена Грушицкая, с ее развитым здравым смыслом, одобрила все его гипотезы, являлся для детектива добрым знаком.
Но его по-прежнему сильно напрягал «авось» – то есть невозможность планировать заранее, невозможность прикинуть мозгами, раскинуть умом. Невозможность действовать по законам детектива, если угодно. А не по беззаконию боевика. Отчего Алексей хмурился и тревожился.
…Серега позвонил как раз тогда, когда они с Леной Грушицкой заканчивали обход фроловских владений, обсуждая местоположения предстоящих горячих точек.
– Шесть человек! – сообщил он радостно. – Кис, я тебе шесть человек даю!
Шесть – это маловато. Вот она, обратная сторона медали их с Серегой дружеских неформальных отношений! Все бумажки, отложенные на потом (чтобы не терять драгоценное время!), то есть не существующие на данный момент! – отчего они не могли являться официальным основанием для некоторых особо важных и сопряженных со множеством иерархических подписей решений…
Эти неформальные отношения выручали Киса много раз, да что там «много» – до сих пор выручали исправно и всегда! Просто не было у Алексея Кисанова еще такого дела, с вооруженным нападением, в котором ему пришлось бы запрашивать слишком много людей, включая особые подразделения в виде спецназа. До сих пор все обходилось операми с Петровки, в придачу к нему самому, частному детективу. И вот надо же было выпасть такому делу, такой подлянке – боевику, чтоб ему пусто было! Где количество вооруженных и тренированных людей переходит в качество…
А недо-количество неизбежно обернется недо-качеством!!!
– Присылай срочно. Нужно их разместить, дать инструкции. – Кис старался не выдать своего разочарования.
– Парни уже выехали, Димыч с ними за главного.
Димыч был давним приятелем Алексея со времен работы на Петровке, и Алексея это порадовало.
– Что же до «тяжелых», то пока туго, – продолжал Серега. – У них там разборы полетов идут по заяве одного депутата. Переусердствовали где-то парни, теперь их трясут и никому не дают до конца проверки, а это может и несколько дней длиться… Я подключил все свои каналы, но пока в подвешенном состоянии. Помочь обещали, жду подтверждения.
Дать отмазку Сереге, положившись на обещания Лены Грушицкой, Алексей не мог. Не то чтоб он не верил Елене Васильевне, но… вдруг она искренне заблуждается насчет своего мужа?
Оставалось меньше трех часов до приезда Насти с Геной. Равно как и до приезда бандитов.
Кис собрал всех охранников и прибывших оперов в гостиной и изложил им свое понимание ситуации, а также сомнения, выдвинутые Лешей. Павел Фролов и Лена Грушицкая сидели тут же: Кис решил ничего ни от кого не скрывать.
– Встречные соображения есть? – закончив, спросил он, обведя глазами собравшихся.
– Да чего там, – ответил один оперативник. – Так и есть: бандиты могут по вашему сценарию, а могут и от балды действовать.
– Могут, – ответил Алексей. – Но я напоминаю: Анастасию Тышкевич вынудили набросать план дома, затем привести Гену в гости к Фролову в качестве своего нового любовника. Где Гена этот план уточнил, внеся в него нужные сведения и детали. Все эти усилия свидетельствуют в пользу того, что банда намерена взять дом и его хозяина по-тихому. Схему дальнейших наших действий я изложил. Ваши возражения?
