KnigaRead.com/

Камилла Лэкберг - Укрощение

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Камилла Лэкберг, "Укрощение" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Писательница сама слышала, с какой безнадежностью звучит ее голос.

— Расскажите, как она? Какое у нее настроение? — спросил ее собеседник.

Эрика почувствовала, что разговор начал принимать не то направление. Она ведь сама намеревалась задавать вопросы, а не наоборот! Однако женщина решила пойти навстречу новому знакомому — не только получить, но и дать.

— Она собранна. Держится спокойно. Но, кажется, ее что-то тревожит, — рассказала Фальк.

— Как на ваш взгляд — она испытывает чувство вины? За убийство? За то, что она делала с дочерью?

Гостья задумалась:

— И да, и нет. У меня не сложилось впечатления, что Лайла раскаивается — хотя она явно берет на себя ответственность за происшедшее. Это трудно объяснить. Поскольку она, строго говоря, ничего не рассказывает об этом, я могу только догадываться, и возможно, что я интерпретирую неверно, под воздействием собственных чувств.

— Да, жуткая история, — кивнул Вильхельм. — Вы были в доме?

— Да, побывала там позавчера. Там все в ужасном состоянии, ведь дом долго простоял пустой. Но даже сами стены сохранили атмосферу… и подвал…

Фальк содрогнулась от воспоминаний.

— Прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул Мусандер. — Трудно представить себе, как можно обращаться с собственным ребенком так, как это делал Владек. И как Лайла могла это допустить. Лично я считаю, что это делает ее не менее виноватой, чем ее муж, хотя она и жила в страхе перед тем, что он еще вытворит. Выход всегда есть, и меня не покидает мысль, что материнский инстинкт должен быть сильнее страха.

— С сыном они так не обращались. Как вы думаете, почему Петеру выпала другая доля?

— Мне так и не удалось прояснить этот вопрос. Вы наверняка читали статью, в которой я расспрашивал об этом нескольких психологов.

— Да, тех, которые считали, что из-за ненависти к женщинам Владек проявлял насилие только по отношению к членам семьи женского пола. Но это не совсем соответствует действительности. Судя по медицинской карточке, у Петера тоже были травмы. Вывих руки, глубокая резаная рана.

— Это верно, однако не идет ни в какое сравнение с тем, чему подвергалась Луиза.

— Вам известно, что стало с Петером? Мне пока не удалось напасть на его след.

— У меня это тоже не получилось. Если вам удастся выяснить его местонахождение, сообщите мне, ладно?

— А вы разве не на пенсии? — спросила Эрика и тут же поняла, какой это, по сути, нелепый вопрос. Дело Ковальских давно перестало быть для Вильхельма просто журналистским заданием — если вообще когда-то было таковым. В его взгляде читалась страстная жажда докопаться до истины, с годами превратившаяся почти что в манию. Он даже не ответил на вопрос, а продолжал говорить о Петере:

— Это просто загадка какая-то. Как вам наверняка известно, после убийства он жил у бабушки по материнской линии, и ему там было хорошо. Но когда ему было пятнадцать лет, бабушку убили во время ограбления их дома. Петер был тогда в спортивном лагере в Гётеборге. И после этого он как сквозь землю провалился.

— Может быть, он покончил с собой? — задумчиво проговорила Эрика. — Таким способом, что тело не нашли?

— Кто знает. Это стало бы еще одной трагедией этой семьи.

— Вы намекаете на смерть Луизы?

— Да, она утонула, когда жила у приемных родителей. Ее поместили не к бабушке, а в другую семью, которая, как сочли социальные работники, могла оказать ей больше поддержки после того, что ей пришлось вынести.

— Загадочная история, не так ли? — спросила Эрика, пытаясь вспомнить подробности, о которых читала.

— Да, и Луиза, и вторая девочка, воспитывавшаяся в той семье, ее ровесница, попали в водоворот — их так и не нашли. Трагический конец трагической жизни.

— Стало быть, единственная родственница, оставшаяся в живых, — сестра Лайлы, живущая в Испании?

— Да, но они с Лайлой мало общались после убийства. Я не раз пытался поговорить с ней, но она не хотела даже слышать о сестре. А Владек потерял связь со своей семьей и своим прошлым, когда решил остаться в Швеции с Лайлой.

— Такая странная смесь любви… и зла, — сказала Фальк, не находя более подходящих слов, чтобы выразить свое изумление.

У Вильхельма вдруг сделался усталый вид:

— Да уж, то, что я увидел в их гостиной и в том подвале, — самое страшное зло, какое мне доводилось видеть.

— Вы были на месте преступления?

Журналист кивнул:

— В те времена проще было попадать во всякие места, где тебе не положено было находиться. У меня были связи в полиции, так что мне разрешили прийти туда и посмотреть. Гостиная была вся залита кровью. А Лайла, судя по всему, сидела посреди всего этого, когда приехала полиция. Она тогда и бровью не повела — просто молча последовала за ними.

— А Луиза сидела на цепи в подвале, — произнесла Эрика.

— Да, она была в подвале, измученная и исхудавшая…

Женщина сглотнула, увидев перед собой эту сцену:

— Вы общались с детьми?

— Нет. Петер был слишком мал, когда все это произошло. У журналистов хватило ума оставить детей в покое. А бабушка и приемные родители защищали их от постороннего внимания.

— Как вы думаете, почему Лайла сразу призналась?

— Вариантов было немного. Когда приехала полиция, она сидела рядом с телом Владека, сжимая в руке нож. Собственно, она же сама и позвонила. И уже по телефону она сказала: «Я убила своего мужа». Кстати, это единственное, что удалось выжать из нее по поводу убийства. Она повторила эти слова во время суда, и после этого никому не удавалось пробить стену ее молчания.

— Как вы думаете, почему же тогда она согласилась разговаривать со мной? — спросила Фальк.

— Да, хороший вопрос, — проговорил Мусандер, задумчиво глядя на нее. — С полицией она вынуждена была общаться, с психологами тоже. А вот с вами она встречается совершенно добровольно.

— Может быть, ей просто хочется компании, надоело видеть вокруг одни и те же лица? — предположила Эрика, хотя и сама не верила своим словам.

— К Лайле это не относится. Тут должно быть другое объяснение. Она не сказала чего-нибудь необычного, что зацепило бы вас, никакой подсказки по поводу того, что изменилось или что произошло тогда?

Мужчина еще сильнее потянулся вперед и сидел теперь на краю своего стула.

— Ну, есть одна вещь… — Писательница поколебалась, но потом сделала глубокий вдох и рассказала про статьи, которые Ковальская хранила в своей комнате. При этом она прекрасно понимала, насколько притянуто за уши ее предположение, что это может иметь отношение к их встречам. Но Вильхельм выслушал ее с большим интересом, и в его глазах гостья увидела блеск живого ума.

— А вы не задумывались насчет момента времени? — спросил он.

— В смысле?..

— Какого числа Лайла согласилась наконец встретиться с вами?

Эрика стала рыться в памяти. Прошло около четырех месяцев, но точной даты она, конечно, не помнила. Но вдруг ее осенило: ведь это было на следующий день после дня рождения Кристины! Она назвала эту дату Мусандеру, и тот с ухмылкой поднял с пола толстую подшивку старых номеров «Бохусленской газеты». Привычной рукой он стал перелистывать их и некоторое время был занят поисками, а потом с довольным лицом пробормотал: «Угу!» и придвинул собеседнице развернутую газету. Она мысленно прокляла собственную глупость. Конечно же! Именно так все и обстоит. Осталось только выяснить, что все это значит.

* * *

Воздух в сарае был затхлым, и когда она выдыхала, изо рта вырывался пар. Хельга плотнее запахнулась в пальто. Она знала, что для Юнаса и Марты эти ужины по пятницам были тоскливой обязанностью — это легко было заметить по их унылым лицам. Но эти ужины были для нее ориентирами в жизни, единственными моментами, когда она могла вообразить, что все они — настоящая семья.

Вчера поддерживать иллюзию оказалось труднее, чем обычно. Потому что это была именно иллюзия, бесплотная мечта. Так ей о многом когда-то мечталось. Когда Хельга повстречала Эйнара, он заполнил собой весь ее мир — широкоплечий, светловолосый, с улыбкой, которую она поначалу сочла нежной, и лишь потом поняла, что это нечто совсем другое.

Пожилая женщина остановилась перед машиной, о которой вчера говорила Молли. Она прекрасно знала, о каком именно автомобиле шла речь — будь она в возрасте внучки, тоже выбрала бы именно эту. Взгляд фру Перссон скользнул по силуэтам других автомобилей, хранившихся в сарае. Они стояли здесь, пустые, заброшенные, и постепенно ржавели.

О каждом из них хозяйка помнила, откуда он появился — помнила каждую поездку, предпринятую Эйнаром в поисках подходящего для восстановления объекта. Требовалось вложить немало труда, прежде чем машину можно было снова продать. Строго говоря, речь не шла о каких-то выдающихся доходах, но этого было достаточно для безбедной жизни, и ей никогда не приходилось волноваться из-за денег. По крайней мере, эту функцию ее муж выполнял — он всегда содержал ее и Юнаса.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*