Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)
Алевтина Ивановна проглотила комок, застрявший у нее в горле, и чужим голосом ответила:
– У Николая Сергеевича много приятелей. Это не значит, что я должна их всех знать.
С ее стороны это была ошибка. Я еще раз убедилась, что в области конспирации Алевтина Ивановна абсолютно наивна. Хотя, как часто случается с наивными, простоватыми людьми, она, видимо, полагала себя женщиной необычайно смекалистой, которую на мякине не проведешь. И ей наверняка не приходило в голову, что ее секреты шиты белыми нитками. Я решила намекнуть ей об этом.
– А я вот познакомилась с этим заведующим. Очень приятный мужчина, – задушевным тоном поведала я. – Только вы не подумайте, это было еще до того, как вы отказались от расследования. Больше я этим делом не занимаюсь. Просто в первый раз Николай Сергеевич назвал мне несколько фамилий – тех, кто мог знать о существовании пропавших марок, и я постаралась сразу с ним увидеться.
Алевтина Ивановна сверкнула исподлобья глазами и, не удержавшись, спросила:
– Зачем вы с ними встречались?
Несмотря на все ее старания, тон выдавал жгучую заинтересованность.
– Понимаете, по всему выходит, что кто-то из названных вашим мужем людей причастен к преступлению, – простодушно поведала я. – Но мне подозрительнее всех показался как раз психиатр. Если бы вы не отказались от расследования…
– Что за чушь! – резко перебила меня Кормильцева. – При чем здесь Еманов?
Она даже не заметила, как проговорилась.
– Вы, кажется, говорили, что не знаете этого человека, – напомнила я.
У Алевтины Ивановны побагровело лицо. Вообще она краснела так часто, что я заподозрила у нее проблемы климактерического свойства.
– Я и не сказала, что знаю его! – сердито выкрикнула она. – Но мне, конечно, известна его фамилия.
– Если вам известна лишь фамилия, откуда такая уверенность, что Еманов ни при чем? – возразила я.
Алевтина Ивановна дернулась, словно ее ударило током, и, задыхаясь, прошептала:
– Немедленно остановите машину, слышите… Я не позволю так с собой разговаривать! Вам уже было объявлено, что в ваших услугах не нуждаются. Но вас будто заклинило… Остановитесь же!
Я подъехала к тротуару. Алевтина Ивановна резко распахнула дверцу и пулей вылетела из машины. Не оглядываясь, она буквально бросилась прочь, сердито топая каблуками. М-да… Если Кормильцева действительно причастна к ограблению собственного мужа, то, надо сказать, преступником она оказалась никудышным – совершенно не умела контролировать эмоции.
Я захлопнула дверцу и внимательно проследила в зеркало заднего вида за передвижением Алевтины Ивановны. Как я и ожидала, поступила она прямолинейно и банально – перешла улицу и стала ждать автобуса, идущего в обратную сторону. Наверняка намеревалась вернуться в больницу и поделиться информацией с Емановым. Мои откровения, без сомнения, поразили ее. Она не предполагала, что Еманов с самого начала понял, что я его подозреваю. Видимо, он не поделился с ней своими наблюдениями, предпочитая решать вопросы в одиночку.
Я представила, каким сюрпризом будет для него повторное появление охваченной паникой Кормильцевой, и удовлетворенно потерла руки. Смятение в рядах противника всегда идет на пользу дела. Как бы ни был умен Еманов, но рядом с этой дурой он будет чувствовать себя неуверенно и неизбежно делать ошибки.
В то, что преступники обнародуют компромат на Кормильцева, я уже не верила. Для Еманова это не слишком выгодно, а если Алевтина Ивановна – его сообщница, то невыгодно вдвойне. Утопив Кормильцева, он потонет сам. Ему гораздо выгоднее просто пугать Николая Сергеевича, подавляя его волю к сопротивлению.
Зато мое сегодняшнее появление в районе психбольницы насторожит его и заставит предпринять дополнительные меры, чтобы как-то нейтрализовать меня. Но этим он только прибавит улик против себя. Во всяком случае, я на это надеялась.
В редакцию я вернулась в хорошем настроении и, собрав сотрудников, доложила о результатах своего вояжа. Мы все несколько раз прослушали магнитофонную запись в надежде обнаружить информацию, ускользнувшую от внимания Александра, но он оказался точен в своем изложении, и нам пришлось удовлетвориться тем малым, что он заметил. Зато все сошлись во мнении, что Алевтина Ивановна в чем-то явно замешана и что за ней стоит последить.
Было решено, что днем у цветочного магазина будет дежурить Ромка, а вечером его сменит Виктор. Дальнейшие действия предполагалось корректировать в соответствии с обстоятельствами. У меня возникло предчувствие, что уже завтрашний день преподнесет нам сюрприз.
Глава 7
Как выяснилось наутро из доклада Виктора, Алевтина Ивановна вернулась домой довольно поздно и, по утверждению нашего фотографа, немного навеселе. Впрочем, из его слов явствовало, что это «навеселе» нельзя было понимать в прямом смысле. Просто, как он выразился, Алевтина Ивановна выглядела какой-то квелой и у нее слегка заплетались ноги. Попав домой, она больше никуда не выходила, и, судя по тому, что вскоре в квартире Кормильцевых погас свет, супруги рано улеглись спать.
Утром к цветочному магазину отправился Ромка, который должен был следить за возможными перемещениями Алевтины Ивановны, а мы занялись очередным номером газеты, на время выбросив из головы заботы супругов Кормильцевых. Загадки загадками, а газета должна выходить в срок.
До полудня все было спокойно. От Ромки никаких сообщений не поступало, и я предложила Виктору съездить подменить его, чтобы наш курьер мог пообедать. Виктор уехал, а Маринка заметила, что нам всем тоже не помешает перекусить. Начались приготовления к обеду, но тут позвонил Александр.
– Привет! – сказал он. – Как жизнь? Ты еще не остыла к проблеме электронного гипноза?
– Ну что ты! – возразила я. – Просто жажду познакомиться с ней поближе.
– Ну, слава богу. А то я уж подумал, что теперь ты увлеклась магнитофонами, миниатюрными камерами и прочими штучками, – засмеялся Александр.
– Я занимаюсь всем понемногу, – откликнулась я ему в тон. – Но ты, похоже, что-то узнал. Тогда выкладывай, не мучь меня!
Александр удовлетворенно хихикнул и уже серьезным голосом продолжал:
– Значит, слушай внимательно. На Трубной улице есть НИИ промышленной гигиены. Такое массивное здание с мраморной облицовкой. Собственно институт занимает теперь только один этаж, все остальные помещения сдаются в аренду. Найди в институте Георгия Савельевича Тишинского. Он раньше заведовал отделом, который занимался психологической и медицинской реабилитацией. В этом отделе среди всего прочего разрабатывались методы физиотерапевтической реабилитации работников вредных и тяжелых производств. И как будто кто-то из сотрудников параллельно занимался чем-то таким, что тебя интересует. Тишинский тебе все подробно расскажет, я с ним договорился. Только сразу предупреждаю – будь с ним построже. Он ужасный бабник. Увидев тебя, начнет говорить о чем угодно, только не о деле. Запудрит мозги так, что забудешь, зачем пришла. Поэтому сразу бери инициативу в свои руки. В принципе он хороший, толковый парень, но когда видит красивую бабу, у него едет крыша.
– Интересно, куда при этом смотрят психиатры? – с шутливым гневом произнесла я. – Город полон опасных психов, а никто даже не чешется! Куда писать жалобу?
– В Москву, в министерство, – с готовностью откликнулся Александр. – Там есть такая большая корзина, куда попадают жалобы со всех концов света. Когда она переполняется, назначают нового министра и ставят новую корзину… Кстати, о психах. Твоя пышечка в голубом плаще… Помнишь такую?
– Ну-ну, – в нетерпении выкрикнула я, – конечно, помню!
– Так вот, примерно через полчаса после того, как ты ушла, она появилась снова. Я случайно увидел в окно, как она мчится сломя голову в корпус к Еманову. Мне стало любопытно данное явление, и я решил разузнать, что оно значит. Видишь, твоя порочная склонность следить за людьми оказалась очень заразной. Даже я не устоял.
– И что же дальше? – завопила я. – Что было дальше?
– Она ворвалась в кабинет к Еманову и закатила настоящую истерику. В чем суть, я не понял, потому что находился в коридоре. В чем-то она его упрекала, но все было так невразумительно… Кончилось дело тем, что Еманов вкатил ей лошадиную дозу транквилизатора и временно поместил в свободную палату. Мне он смущенно объяснил, что это жена его приятеля и у них не ладится семейная жизнь. В конце рабочего дня он увез женщину на своем автомобиле. Она уже не шумела и двигалась, как манекен. Думаю, он накачал ее успокаивающим на двое суток вперед. Вот такая история.
– Ты становишься наблюдательным, – похвалила я. – Если прибавишь инициативы, я, пожалуй, смогу взять тебя к себе в штат. Сейчас весь мир сошел с ума, и нелишне иметь под рукой собственного психиатра.
– Спасибо, я подумаю над твоим предложением, – сказал Александр. – Боюсь только, что, приняв его, я перейду из психиатров в разряд пациентов…
