Дарья Булатникова - Пороги рая, двери ада
Нет бы сначала документы нормальные выправить, а потом соваться в эту мышеловку.
Молодой человек тем временем заглянул на нужную страницу журнала и улыбнулся еще ослепительнее.
— Вот видите, ваш родственник распорядился, чтобы доступ к ячейке имели те, кто назовет ее номер, имеет на руках ключ и носит фамилию Бушуев, Бушуева или Муравьева, — объявил он и вопросительно уставился на меня.
— Ох, как неприятно, — запричитала я, делая честные глазки. Наверняка он забыл, что я недавно вышла замуж и фамилию сменила, уже не Муравьева! Что же мне теперь делать?
Услышав такое, брюнет моментально перестал улыбаться и принялся грозно хмуриться. В глазах у него ясно читалось желание отобрать у меня ключ и вызвать подмогу. И тут я сообразила, что предпринять.
Широким жестом я протянула ему злополучный ключ и радостно завопила:
— Илюша! Конечно же Илюша! Вот, держите ключ, а я через минуту представлю вам замечательного человека с подходящей фамилией! Он ждет меня в машине.
— Кто ждет? — не понял молодой человек.
— Да Илюша! Бушуев! Если не верите, идемте со мной!
Но молодой человек не горел желанием покидать свой ответственный пост. Он кому-то позвонил, и я отправилась за Тайгером в сопровождении огромного верзилы с пухлыми щечкамии и потными подмышками.
Подойдя к машине, я обнаружила свекра за интересным занятием, — он пытался прочитать надписи на моем газовом баллончике. Учитывая то, что я потратила в свое время на это массу времени и все равно ни черта не поняла из тарабарской мешанины исковерканных английских и русских слов, дальше фразы «достать из трюма машину» он не продвинулся. Оторвав его от этого увлекательного занятия, я поинтересовалась, есть ли у него паспорт.
Вопрос я задала таким тоном, что родственник, ни слова не говоря, полез в карман и продемонстрировал вишневую книжицу. Нужно ли говорить, какое облегчение я испытала. А ведь в свое время я держала в руках паспорт Ильи Петровича и даже не подумала в него заглянуть! Интересно, как бы повернулись события, сделай я это? Ну да что теперь рассуждать об этом, впредь буду умнее, буду лазить по чужим записным книжкам, паспортам и бумажникам. Слово даю!
Предъявив Тайгера вместе с документом сильно нервничающему брюнету, я скромно уселась в зале и принялась ждать. Надеюсь, что родственник догадается забрать из ячейки все, что там лежит. Не совсем ведь он дурак… Прошло не менее пятнадцати минут, показавшихся мне пятнадцатью часами, прежде чем Илья Петрович вышел обратно. Шел он с совершенно непроницаемым выражением на лице, засунув руки в карманы брюк. Я молча пристроилась к нему в кильватер.
Усевшись в машину, родственник продолжал молчать. Я не выдержала первой.
— Если ты мне сейчас же не скажешь…
— Скажу, скажу, успокойся, — задумчиво ответствовал он. — И даже покажу. Вот что там было.
С этими словами он вынул руку из кармана и разжал пальцы. В полном изумлении я уставилась на маленький желтенький ключик, мирно лежащий на его ладони. По размеру он был такой же, как тот, с которым я сегодня явилась в банк «Эдельвейс», но отличался от него так же, как фирменные джинсы отличаются от дешевой подделки. Сразу было видно, что это не простая штамповка, а штучное изделие, выполненное в определенных традициях. Медь или латунь, из которой он был сделан, успела изрядно потускнеть.
— Мда… — только и пробормотала я.
— Знаешь, что это такое?
— Опять ключ. И, кажется, непростой.
— То-то и оно, — задумчиво произнес родственник. Кажется, мы перешли на иной стиль общения — крайне лаконичный. К чему бы это?
— Ты хочешь сказать?..
— Угу… Этой штучкой открывается банковский сейф где-то далеко отсюда.
— В Швейцарии?
— Скорее всего, в Швейцарии. У меня есть похожий. Но не такой точно.
— Значит, нужно узнать, в каком банке ячейка, которая открывается этим ключом… И на этот раз местные сыщики нам не помогут, — расстроилась я и прикусила нижнюю губу. — Нужно искать детективное агентство за границей.
— Погоди. Кроме названия банка нужно еще знать номер ячейки, видишь, на этом ключике нет ничего.
А Швейцария — не Россия, там банковских клерков подкупить практически невозможно. И вообще, непонятно, откуда, собственно, этот ключ всплыл. Судя по всему, банк старый и солидный. А такие банки крайне разборчивы в клиентах, особенно из России. Насколько я знаю, Всеволод так и не смог достичь уровня, который нужен для того, чтобы иметь вот эту штуку, родственник подкинул в руке тяжеленький ключик.
«А ты, значит, достиг» — немедленно сделала я заключение, но раздумывать над ним времени у меня не было, потому что в голове закрутился странный хоровод мыслей и смутных воспоминаний.
Видимо я как-то переменилась в лице, потому что Тайгер замолчал и заинтересованно уставился на меня. А у меня выкристаллизовалась смутная уверенность в том, что я что-то знаю, вернее, должна знать.
Что-то такое я видела. Но вот где и когда? Где и когда?..
По истечении получаса бессмысленного сидения в машине родственник не выдержал, выгнал меня из-за руля и мы поехали обратно.
Что происходило вечером, я помню крайне смутно. Кажется, мы ужинали. Впрочем, не уверена. В памяти осталась только рожица Федьки, перемазанная взбитыми сливками. Потом я провалилась в сон, который напоминал странную полудрему, потому что мозг не собирался отключаться и продолжал работать.
Под утро пришло ясное осознание того, что переутомилась и мне срочно нужно к психиатру. С этим благостным заключением я, наконец, заснула по-настоящему.
Утро наступило для меня часа в три пополудни. Кое-как приведя себя в порядок, я сползла вниз и обнаружила Тайгера и Федьку режущимися в «дурака» за столиком в гостиной. Оба немедленно побросали карты и принялись пялиться на меня.
— В этом доме обедать дают? — вполне адекватно поинтересовалась я, и созерцатели перевели дух.
— О, заговорила! — завопил Федька и кинулся мне на шею. А Тайгер выхватил мобильник и приказал кому-то накрывать на стол.
***— Ты очень изменилась, — задумчиво произнес родственник, перебирая бумаги в пластиковых папках, грудой лежащих на столе.
Я аккуратно поставила чашечку с кофе на стеклянную поверхность столика и пожала плечами. Это я и сама знала. У меня и взгляд изменился. И улыбка изменилась. И даже внутренний голос стал теперь иногда более почтительно ко мне относиться. Алиса Бушуева, бизнес-леди, глава фирмы «Элко» — разве это я?
С того времени, как я была почти убита и почти раздавлена страхом и отчаянием, прошло полгода.
Полгода трудной, но захватывающей работы. Полгода учебы, напоминающей восстановление памяти после амнезии, полгода обретения себя новой. В принципе, за полгода можно изменить все. И я это сделала. Так что теперь я имела полное право быть совершенно спокойной — все позади. Ну, или почти все.
Мой дом теперь в другом месте, я продала особняк на улице Энтузиастов и купила просторный дом за городом, в тихом зеленом месте. Рядом был лес, и текла небольшая речушка. Так что Егорка и Федька могли носиться там после занятий в сопровождении Вилли и Спуна. С утра мальчишек отвозили в маленькую частную школу, где им безумно нравилось, а после обеда привозили домой и отпускали на свободу. Правда, поначалу Купавин, который теперь возглавлял службу безопасности «Элко», а по совместительству и личную охрану моей семьи, настаивал на том, чтобы с детьми постоянно находился охранник, но потом согласился, что на его роль вполне годится Вилли, а приблизится к Спуну может только законченный камикадзе. Так что за безопасность детей я не волновалась.
Сейчас на дворе был декабрь, и я начала уже размышлять, какую елку нарядить к Новому году. Нужно было подумать и о подарках. Мои мальчишки мечтали о маленьких снегоходах. Игрушки и сладости для ребятишек из детского дома в поселке Веселом, где сменился директор и воцарились новые порядки, я поручила купить еще неделю назад. Федькиной матери, следы которой я отыскала в женской колонии под Сыктывкаром, я собиралась отправить теплые вещи и продукты. Ну и, конечно, Федькины фотографии и отчет о его успехах в школе. Я надеялась, что к весне моим адвокатам удастся добиться для нее условно-досрочного освобождения. Вот только расстаться с Федькой будет выше моих сил… Ну ничего, авось уговорю ее поселиться у нас, тем более, что домик их в Шушановке по осени спалила какая-то пьянь.
Да, Шушановка… Странное место, где в овраге под корнями старой ивы до сих пор зарыты денежки, мой неприкосновенный запас. Как-то я совсем забыла про него. Надо будет сказать Грине об этом. Или лучше Коле с Лехой, пусть по весне дома отремонтируют. Ведь Коля и Леха теперь живут в бывшем моем домике, невест себе присматривают. Надо им тоже подарки купить, боевые друзья, все-таки.
