Дарья Булатникова - Пороги рая, двери ада
— Но ведь… Но вы же… — заикался гость.
— Привет с того света, Алексей Петрович! — ляпнула я и демонстративно уселась за стол.
Тайгер хмыкнул и усадил ошеломленного бизнесмена рядом со мной, а сам сел напротив нас, любуясь произведенным эффектом. Обед проходил в изысканной, но крайне напряженной обстановке. Седов постепенно приходил в себя и даже начал кое-что есть. Но больше пялился на меня. Наконец мне это надоело, и я любезно поинтересовалась:
— Алексей Петрович, а как дела у нашего общего друга Митрофана?
Гость немедленно подавился заливной севрюгой, хотя я до сих пор считала, что заливным подавиться невозможно — оно само в горло проскакивает.
— Да как вам сказать, Алисочка, — просипел он, прокашлявшись. — Вроде бы налаживаются.
— Тогда передайте ему, будьте любезны, чтобы он урну-то на место вернул. А то у нашего зоопарка и так денег мало, а если всякий будет у него еще и инвентарь воровать… Да и не солидно как-то для такой авторитетной фигуры.
У Алексея Петровича глаза стали размером с чайные блюдца, наверное, он решил, что вернувшись с того света я оставила там часть мозгов. Тайгер положил вилку и глядел на меня в некотором замешательстве, но в зрачках его плясали смешливые черти.
— Хорошо, я обязательно передам, — выдавил, наконец, Седов и отодвинул от греха подальше заливное.
Мы продолжали молча обедать, размышляя каждый о своем.
— Алексей Петрович, — снова начала я и гость мгновенно проглотил кусок, находящийся у него во рту, чтобы второй раз не оконфузится. Говорят, вы имели виды на «Элко»…
— Я? На «Элко»? Да за каким… извините, за каким лешим мне «Элко»? И у кого только язык повернулся?! — слишком уж поспешно изумился бизнесмен и нервно скомкал салфетку.
— Значит, не имели?
— Не имел. И совершенно точно, иметь никогда не буду!
— Ну, тогда выпьем, — подняла я фужер, наполненный французским игристым шампанским, — за дальнейшие дружеские отношения!
Седов с готовностью ухватил свой фужер и чокнулся со мной и Тайгером. Мы выпили до дна.
Конечно, только идиот может верить в искренность тостов, но почему-то я была уверена, что Алексей Петрович отныне будет держаться как можно дальше от Севкиной (нет, теперь моей!) фирмы и лучше руки себе отрубит, чем протянет их к «Элко». Зачем ему лишние потрясения?
После обеда Алексей Петрович поспешил откланяться, не переставая уверять меня в своем искреннем расположении и желании всячески помочь. Уже усаживаясь в свой «мерседес», он продолжал оглядываться на меня, видимо не теряя надежды, что я растаю в воздухе с загробным вздохом или провалюсь под землю, оставив после себя запах серы.
— Ну что, убедилась окончательно, что Седов тут не при чем? захохотал Тайгер, когда за лимузином закрылись ворота. — Ты ведь считала, что он стоит во главе всей этой гадости?
— Ты, любитель дешевых эффектов! — обрушилась я на него.
— Ну почему же дешевых? — обиделся он. — Я за одно шампанское, знаешь, сколько денег отвалил?
— Зато теперь в течение часа весь город узнает, что я воскресла. Не рано ли? Зачем нужно было устраивать этот спектакль? — нервничала я. — Если сейчас сюда примчится Митрофан со всей своей кодлой, я совершенно не удивлюсь.
— Ну, знаешь ли, я тебя за язык не тянул. Насчет Митрофана. Нам всего-то и нужно было, что убедить всех в том, что ты жива и здорова. А лучше Седова с этой миссией никто не справится. Ты ведь понимаешь, что пришла пора тебе воскреснуть.
— Угу, — проворчала я. — Пора возвращаться на грешную землю.
— Можно подумать, что ты об этом жалеешь, — изумился Тайгер.
Я промолчала. Кто знает, может, мне и на самом деле было страшновато вновь становиться самой собой. И даже не прежней собой, а новой, совершенно мне незнакомой Алисой Бушуевой. Такой, как была раньше, я уже не стану никогда. Да и хочу ли я быть ею? Точно — нет.
Все так же, молча, я обошла родственника и отправилась в сад. Там среди кустов жасмина были качели. Такая романтическая белая скамья на цепях. И, раскачиваясь на этих качелях, я принялась думать о том, какая жизнь мне теперь предстоит. Я должна вернуться в дом на улице Энтузиастов. Должна взять на себя руководство «Элко». Надеюсь, Суповский с банком сам управится и мне не придется им особо заниматься.
Нужно позвонить Купавину и попросить его привезти Егора. А еще нужно отыскать и вернуть прежнюю охрану и обслугу, найти няню для мальчиков, забрать собак из приюта. В милиции и прокуратуре тоже придется побывать. И не раз.
Я понимала, что все это так или иначе мне предстоит… И старалась найти в себе силы. Ведь первый и главный шаг к возвращению уже сделан. Так почему сейчас я чувствую себя опустошенной и разбитой?
Качели то раскачивались сильно, то почти замирали. Никто не мешал мне. Только в бассейне опять кто-то забултыхался, но без визга и воплей.
Странный все-таки мне достался родственник. Судя по всему, деньги у него есть, и немалые. Если Седов приехал к нему на обед, значит, Илья Петрович имеет вес в деловом мире. Но кто он и чем занимается?
Опять-таки, Егор — его внук… Мои мысли метались, как облака надо мной в просветах ветвей.
А ведь самого главного я так и не узнала. Того, ради чего Игорек, Сима и Самурай затеяли убийство супругов Бушуевых. Я верила в то, что Седов не имел отношения к этому, потому что иначе он привлек бы к делу самого Митрофана или хотя бы поставил его в известность. Не стал бы он нарываться и портить отношения со своей «крышей». Но тогда почему? Почему? Или из-за чего?
Качели остановились. Пора…
Мне нужно было ехать в банк. Пусть Федор побудет пока у Тайгера, ишь как резвятся, только брызги из бассейна летят.
Я подъехала к воротам и махнула охраннику рукой, чтобы он их открыл. Но милый юноша сделал индифферентную морду и даже отвернулся. Ничего себе! Это надо понимать как домашний арест или как-то иначе? Но не успела я рассвирипеть, как из дверей дома выскочил родственник и ни слова ни говоря плюхнулся рядом со мной на переднее сидение. Ворота моментально открылись. Я заскрежетала зубами и выехала. Всю дорогу до банка я упорно молчала, а когда Тайгер попытался начать болтовню в обычном шутовском тоне, врубила на полную громкость радиоприемник. Так мы и ехали под русские народные песни, привлекая внимание на светофорах.
Затормозив около «Эдельвейса», я с некоторым сожалением выключила песнопения и мило улыбнулась Илье Петровичу, невозмутимо продолжавшему насвистывать «В низенькой светелке».
— Если ты надеешься, что я и дальше буду терпеть твою опеку, — начала я, — то…
— А вот в этом ты ошибаешься! — перебил свекор. — Не собираюсь я тебя опекать.
— Тогда какого черта? — рассвирепела я.
— А ты не думаешь, что мне просто необходимо выяснить, почему Сима и эти, как их там… убили моего сына и осиротили моего внука? И только ты можешь мне в этом помочь, — почти сердито буркнул родственник.
— Ах, вот как! Значит, используешь меня в собственных интересах? Замечательно!
— А как же… — развел руками Тайгер. — Я же вижу, что ты успела что-то раскопать. Я бы предложил свою помощь в дальнейших расследованиях, но ты ведь хочешь справиться сама, не так ли? Но согнать меня со зрительского места тебе не удастся, даже не мечтай!
— Я и не мечтаю, — вздохнула я. — Придется тебя терпеть. Но давай условимся сразу — ты не будешь ничего предпринимать без моего ведома. Договорились?
— Хорошо, — неохотно кивнул он после размышления. — Согласен.
— Тогда сиди здесь и жди меня! — радостно распорядилась я и выскочила из машины прежде, чем он успел что-то возразить.
***В банке почти не было посетителей, через час он должен был закрываться. Поозиравшись, я обнаружила дверь, ведущую в депозитарий, и вошла в нее. Навстречу поднялся молодой симпатичный брюнет и радостно мне улыбнулся. Я достала ключик и тоже лучезарно улыбнулась стражу чужих сокровищ.
— Видите ли, — прощебетала я как можно любезнее, — я являюсь родственницей одного из ваших клиентов. Уезжая за границу, он оставил мне ключ от своей ячейки и сообщил номер — 834. А вчера позвонил весь расстроенный и попросил меня кое-что забрать из нее. Связь была отвратительная, он весь в нервах, я ничего толком и не поняла…
— Ничего страшного, — заверил меня брюнет, доставая пухлый журнал. Если ваш родственник указал в записи, что вы можете открыть его сейф, то никаких проблем не возникнет.
Я внутри похолодела. Даже если Севка в этой самой записи и указал мое имя, то подтвердить, что я и есть Алиса Игоревна Бушуева, я сейчас не могу. У меня паспорт на имя Ирины Косовой! И что делать разворачиваться и бежать? Но вряд ли меня выпустят теперь из банка, — перехватят охранники на выходе…
Нет бы сначала документы нормальные выправить, а потом соваться в эту мышеловку.
