Фэй Келлерман - Змеиный зуб
— Потому что вы действуете так, будто подозреваете ее в очень неблаговидных и даже страшных делах. Она заявила, что устроила вам торжественный прием, специально выкроила время в своем весьма загруженном графике, была с вами вежлива и отвечала на все ваши вопросы. А вы почему-то никак не желали уходить. Она не знала, что ей делать, предложила вам выпить — ничего крепкого, просто стакан вина...
— Я не пью на работе.
— Вы выпили стакан вина, потом еще парочку, а затем попытались назначить ей свидание. Она была шокирована, изо всех сил старалась вести себя в рамках приличий, но вы настаивали, и ей в конце концов пришлось отвергнуть ваши ухаживания, после чего вы разозлились и стали распространять о ней гнусные слухи.
— Все ее обвинения просто смешны! — воскликнул Декер. — Я вовсе к ней не приставал, не пытался задержаться дольше необходимого и вообще ничего не пил, не говоря уже о вине. Еще раз повторяю, я не пью на работе, потому что это грозит увольнением. С какой стати мне делать подобные глупости?
— Потому что мы, мужчины, думаем не головами, а членами.
— Сэр, мне вовсе не чужды сексуальные переживания. Тем не менее я никогда не распускаю ни язык, ни руки и всегда держу ширинку застегнутой. Потому что я люблю свою жену, своих детей и счастлив в браке. Больше мне нечего сказать, сэр. Что вы еще от меня хотите? Чтобы я пошел на попятную? Хорошо, я пойду на попятную.
— До тех пор, пока мы не урегулируем все вопросы с ее адвокатами, держитесь подальше от Жанин Гаррисон.
— Сука поганая...
Декер сжал пальцы в кулаки.
— Будем считать, что я этого не слышал, — сказал Стрэпп. — Прекратите распространяться о фотографии, на которой она заснята вместе с Харланом Манцем, — мы все-таки не журналисты из желтой прессы. И держитесь подальше от друзей Жанин Гаррисон. Это приказ.
— А как насчет ее врагов?
— Слушайте, Декер...
— С кем вообще я могу разговаривать?
— О Харлане Манце можете разговаривать с кем угодно. И если во время ваших разговоров о Манце каким-либо образом всплывет имя Жанин Гаррисон... если кто-нибудь захочет сообщить что-то о ней... думаю, вы можете это выслушать.
Войдя в дом, Декер услышал, как где-то в комнатах Рина тихонько напевает. Это была колыбельная — жена укладывала Ханну, чтобы девочка поспала немного днем. Он представил себе их обеих — улыбку на губах жены, огненно-рыжую головку Ханны на подушке детской кроватки и то, как Рина осторожно убирает растрепавшуюся морковного цвета прядь со лба дочери. От этой картины, в которой все дышало подлинной, бескорыстной любовью, у лейтенанта едва слезы не навернулись на глаза.
Проглотив застрявший в горле сухой комок, Декер уселся за стол в столовой и стал ждать, но никто не появлялся. Он зажал руками голову, пытаясь унять пульсирующую боль. Живот Декера сводили спазмы. Наконец в комнату вошла Рина. При виде мужа лицо ее вспыхнуло радостным удивлением.
— Сначала розы, а теперь еще и... Боже, Питер, да ты весь серый. Что случилось? — спросила она, и радость в ее голосе сменилась тревогой.
Декер ответил не сразу.
— Помнишь ту женщину, с которой я встречался и беседовал пару дней назад? Ну, ту самую, что сумела меня переиграть?
Рина побледнела и, опустившись на стул, с шумом выдохнула:
— Да, помню.
— Ну так вот... не исключено, что она подаст на меня в суд за сексуальное домогательство.
— Слава богу, — пробормотала Рина, прижав руку к груди.
— Слава богу?! — Декер с изумлением уставился на жену.
— Нет, конечно... это ужасно. Но что произошло?
— Мне показалось или ты в самом деле подумала, будто я собираюсь признаться, что у меня с ней роман? — после недолгой паузы спросил Декер.
— Я не знаю. — Рина с трудом перевела дыхание. — Понимаешь, сначала ты ни с того ни с сего подарил мне розы. А сейчас у тебя был такой виноватый вид...
— Спасибо за доверие.
Декер встал и направился на кухню. Рина пошла следом за ним.
— Прости, Питер, — мягко обратилась она к мужу. — Мне очень жаль. Но я ведь не могу управлять своими чувствами.
— Скажи, ты веришь мне?
— Разумеется, верю.
— Тогда как ты могла подумать такое?
— Питер, я тебя очень люблю... но в последнее время у нас все было как-то... сложно, что ли. Наверное, я просто испугалась. — Рина вытерла рукой выступившие на глазах слезы. — И потом, когда ты заговорил о ней, ты покраснел.
— Неправда.
— Правда.
— Ну хорошо, сдаюсь.
— Она красивая?
— Да.
— Сексуальная?
— Может быть — для того, кто ее не знает. — Декер стиснул зубы. — Сейчас я готов убить эту тварь.
— Значит, тебе показалась привлекательной другая женщина.
— Вот именно — показалась. Показалась — не более того. Причем в прошедшем времени.
— Не надо пытаться подсластить пилюлю. Все в порядке. Я ведь знаю тебя, Питер. И не сомневаюсь, что все это ее домыслы. Ты настоящий профессионал и никогда не позволишь красивой женщине заставить тебя отступить от твоих принципов и правил и тем самым повредить интересам дела.
Декер молча смотрел на жену. Рина пожала плечами.
— Обвинять тебя в сексуальном домогательстве — это просто несерьезно, так что можешь на этот счет не беспокоиться. Как насчет кофе? Тебе обычный или без кофеина?
— Без кофеина. — В устремленном на Рину взгляде Декера промелькнуло недоверие. — Что-то ты очень спокойно к этому относишься. Гораздо спокойнее, чем я.
— Если у какой-то женщины не все в порядке с головой, разве ты в этом виноват? — Рина достала мешочек с кофе. — Вообще-то я готова побиться об заклад, что это она пыталась к тебе приставать. Как Лайла Брехт, верно?
— Господи, я давно забыл о ней. — Декер поднял бровь. — А ты, я вижу, нет.
— Разумеется. Ну так что, она пыталась тебя соблазнить?
— Вроде того.
— А ты, будучи хорошим профессионалом, отверг ее домогательства. Вероятно, этим ты здорово ее разозлил. Кстати, кто она?
— Жанин Гаррисон.
Рина наморщила лоб.
— Имя почему-то кажется мне знакомым.
Пока Декер вводил ее в курс дела, Рина засыпала кофе в кофеварку.
— Скорее всего, я видела ее фотографию где-нибудь на страницах светской хроники, — решила она, когда Декер закончил свой рассказ.
— Знаешь, меня все-таки просто поражает твое спокойствие. Со мной по дороге домой чуть нервный припадок не случился из-за всего этого.
— Тебе не стоило так беспокоиться — ты ведь, в конце концов, нормальный, здоровый мужчина.
Что-то в подчеркнуто бесстрастном поведении жены все же настораживало Декера. Неужели она старается сдерживать свое беспокойство, чтобы не травмировать его? Или за этим стоит нечто большее?
— Ты что-то от меня скрываешь?— спросил он, в упор глядя на жену.
Щеки Рины слегка порозовели.
— Что я могу от тебя скрывать?
Декер еще раз пристально посмотрел на нее и, помолчав, сказал:
— Ты подумала о Браме, верно?
— Он мертв, Питер, — спокойно ответила Рина. — Давай сменим тему.
— Когда вы оставались здесь одни... — Декер провел языком по внутренней стороне щеки. — Ничего ведь не было, правда?
Рина повернулась к нему. Лицо ее выражало гнев.
— Спасибо за доверие, — бросила она и вышла из кухни.
Декер последовал за ней, почти оглохнув от бешеных ударов сердца, отдающихся в голове.
— Признайся, что мой вопрос поставил тебя в тупик, — заговорил он. — У меня есть основания тебе его задать. Я видел, как Брам на тебя смотрел. И как ты смотрела на него, тоже видел.
Рина взяла в руки журнал, села за стол и принялась сердито листать страницы.
— Почему ты не отвечаешь?
— А с какой стати я должна тебе отвечать?
— С той стати, что я как-никак твой муж.
Рина промолчала. Декер резким движением выхватил у нее журнал. Рина посмотрела на него с ужасом.
— Прости, Питер, но у нас, евреев, не принято принуждать людей к беседе, если у них нет настроения разговаривать.
Декер почувствовал, что еще немного — и он сойдет с ума. Взглянув на свои руки, он увидел, что они дрожат мелкой дрожью. Тогда он глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
— Ну хорошо, прости. На, держи. — Он протянул жене журнал. — Возьми... пожалуйста.
Увидев, что у мужа дрожат руки, Рина поняла, что он действительно в ужасном состоянии. Она не двинулась с места, но по щекам у нее потекли слезы.
Декер положил журнал на стол и сцепил кисти рук.
— Прости меня, Рина. Прости за мои подозрения. Я знаю, что между вами ничего не было. Просто у нас с тобой сейчас трудный период. После смерти Брама что-то изменилось в наших отношениях. Но ничего, мы с этим справимся. Надо только, чтобы мы оба старались и помогали друг другу, верно?
Рина кивнула. Лицо ее болезненно сморщилось. Декер рывком поднял ее на ноги и, крепко прижав к себе, стал гладить по спине, баюкая, словно ребенка.
