Елена Арсеньева - Последняя женская глупость
Это и есть экстаз. Когда смерть кажется блаженством…
«Ну не смех?! – подумала она беспомощно. – Приехать в чужую страну, за тридевять земель, чтобы понять: ты умираешь от любви. Это твоя смертельная болезнь. Ну не смех ли: плакать из-за этого в Ботаническом саду города Нанта, под звон католических колоколов и неумолчный ветер с Атлантики, шелестящий листьями черного клена?»
Как страшно было вдруг осознать: ты можешь плакать хоть до бесконечности, но утешит тебя только одна утешительница – смерть. Она же и утрет твои последние слезы.
Внезапно блаженное безлюдье сада нарушилось множеством народу, словно все посетители, гулявшие ранее по другим аллеям, решили сейчас пройти мимо этой скамейки, на которой сидела Римма.
Веселые французские дети катили на своих маленьких трехколесных велосипедах, и это было совсем ужасно: плакать у них на глазах. Но она просто не могла успокоиться. Поднялась и ушла. Казалось, все смотрят на ее заплаканное лицо, но нет – у каждого были свои дела, на нее никто не обращал внимания, ее ухода никто не заметил.
«Вот так же я когда-нибудь умру, и этого никто не заметит», – угрюмо подумала она, глядя на клумбу необычайно ярких оранжевых крокусов, среди которых там и сям сквозили траурно-фиолетовые, почти черные анютины глазки, которые здесь называются виолы. Римма пошла прочь, и вслед ей смотрело нагромождение серых, бородавчатых, поросших бледно-зеленым мохом камней, похожих на семейство огромных, печальных, заколдованных жаб.
Почти у выхода из парка, недалеко от вольера с пятнистыми оленями, попался навстречу парень в кожаной куртке и черных джинсах с металлическими заклепками. Его наголо бритая голова была покрыта не менее чем десятком коричневых рожек-присосок. Это был, конечно, посланец Хеллоуина, но Римма не сразу догадалась об этом и удивленно вытаращилась на него сквозь слезы. И он тоже не сводил глаз с ее заплаканного лица.
«Жаль, что у меня нет темных очков», – пристыженно подумала Римма, опуская голову.
О чем подумал «чертик», неизвестно. Может быть, пожалел, что он – не ангел и у него нет крыльев?
Григорий Бронников
31 октября 2001 года. Нант, Франция
Хозяин отеля «Анри» в самом деле очень недурно говорил по-английски – в тех случаях, когда вообще давал себе труд ответить. Потому что сначала он больше молчал, угрюмо посверкивая на Бронникова маленькими глазами, казавшимися за толстыми стеклами очков не больше булавочных головок. А если ронял словечко, то повторял, мол, все рассказал в полиции. Да, был в его отеле постоялец по имени Павло Малютко, как написано в регистрационной карте, гражданин Украины. Да, он был среднего роста, с темно-русыми волосами, зачесанными на лоб. Глаза вроде бы тоже темные. Да, однажды он исчез, оставив в номере свои вещи, и мсье Жюно через несколько дней обратился в полицию, как положено. Здесь ему показали фотографии какого-то мертвого человека с обезображенным до неузнаваемости лицом. Вся голова его была залита кровью, цвета волос не различить. Тогда мсье Жюно отвезли в морг. И он сразу признал своего бывшего постояльца – по одежде, по кривоватым ногам. Да и голова его была теперь обмыта, он увидел характерную челку. К несчастью, Павел Малютко был жестоко убит какими-то неизвестными злодеями. Но это все, что мсье Жюно может сказать. А если у русского господина есть желание узнать подробности, ему следует обратиться в комиссариат. А он, мсье Жюно, совершенно не обязан сообщать какие-то сведения случайному человеку. Его время дорого.
После этого заявления Бронников выложил на стойку бумажку в двести франков. Мсье Жюно посмотрел на купюру поверх очков и снисходительно пожал плечами. Бронников добавил еще столько же. Нет, ну хватит: четыреста франков – это больше чем пятьдесят баксов! Куда еще?
– Увы, мой дорогой сэр, – с мягкой укоризной проговорил мсье Жюно. – Этой сумме еще очень далеко до долга, который остался после исчезнувшего мсье Ма-лют-ко. Плата за комнату, за стол – он любил, чтобы завтрак подавали в номер, плата за телефонные переговоры и пользование моим компьютером… Кроме того, мсье Малютко разбил раковину в ванной, уронив туда бутылку, а также разбил два стакана, и все потому, что пользовался каким-то варварским приспособлением для кипячения воды. Также он умудрялся дважды засорять ванну, услуги водопроводчика также обошлись в приличную сумму…
Неведомо почему Бронников вдруг вспомнил причитания Шпака из бессмертного «Ивана Васильевича»: «Три куртки кожаных! Три магнитофона!»
– У вас есть счет? – спросил он.
– Конечно.
Покопавшись в столе, мсье Жюно вытащил бумагу с указанием номера счета, сумма на котором внушала глубокое уважение. Оказывается, номер в «Нов-отеле» стоил практически столько же, сколько в этой двузвездочной дыре! Не дрогнув, Бронников вынул из бумажника карточку «Америкэн экспресс». У хозяина отеля сделалось такое оскорбленное выражение лица, что Бронников на миг затревожился: а вдруг тот потребует наличные? Не то чтобы ему было жалко наличных, но пока дойдешь до банкомата, пока то да се… Надо ковать железо, пока горячо!
Видимо, мсье Жюно придерживался тех же принципов, потому что кобениться больше не стал, сунул карточку в автомат и вернул ее назад, облегченную на энную сумму. Затем он сделал Бронникову знак зайти за стойку и провел его в маленькую комнатку с двумя креслицами и компьютером на столе.
– Вот здесь, – сделал он широкий жест, – ваш покойный друг работал с компьютером. Он обычно садился на то кресло, а я выходил к стойке…
Бронников довольно невежливо прекратил эту экскурсию:
– Меня интересуют вещи господина Малютко.
– В полиции, – охотно сообщил мсье Жюно. – Как только я опознал в трупе неизвестного мужчины своего постояльца, сюда пришли два агента и забрали все его вещи. Вы понимаете, я не мог хранить их у себя. Во-первых, следовало освободить номер, а во-вторых, откуда мне было знать, что они кому-то понадобятся?
– Ну хоть опись у вас осталась? – безнадежно спросил Бронников, однако был приятно удивлен, когда мсье Жюно подал ему два листа бумаги.
Бронников бегло просмотрел список. Это была опись вещей, оставшихся в номере, а вовсе не то, что нужно было ему.
– А известно, как был одет убитый? Что нашли в его карманах?
– Конечно, – подтвердил мсье Жюно. – Правда, описи их содержимого у меня нет. Однако я отлично помню, что кредитной карты там не было. То есть она была, ее нашли брошенной в воду. Воспользоваться ею не удалось, именно поэтому долг господина Малютко вырос до таких внушительных размеров. Учитывая проценты за неуплату, вы понимаете?
«А если бы я выбрался сюда на месяц позже? – подумал Бронников. – Ты меня бы вообще разорил?»
Разумеется, эти мысли он оставил при себе и спросил:
– У него имелось оружие?
– Ничего не нашли, – дипломатично ответил мсье Жюно. – Однако я знаю, что стреляли в него из двух видов оружия: пуля, ставшая причиной смерти, была калибра 5,6, а две другие – 9 миллиметров. Я читал протокол экспертизы, – с гордостью сообщил он. – Мне показали – ведь я не должен был ошибиться в опознании трупа! Конечно, описания пуль мне читать было не обязательно, тут я просто не удержался. Я вообще человек любопытный и приметливый.
– Мсье Жюно, – перебил Бронников эти дифирамбы хозяина себе самому, – в полиции никак не объясняли, почему в Малютко стреляли из двух видов оружия?
– Сожалею, – видно было, что мсье Жюно и впрямь сожалеет. – Это осталось для меня тайной. Думаю, и для полиции тоже. Как и то, почему гильзы калибра 5,6 мм на месте не оказалось. Две другие – пожалуйста, а этой не было. Как будто убийца нарочно ее унес. Хотя это глупости, конечно. Очевидно, гильза куда-то закатилась, ее просто не смогли найти.
«Очень может быть, – подумал Бронников. – А может быть, это оружие не отбрасывало гильз?»
От этой мысли ему стало жутковато и тоскливо. Он знал, какое это может быть оружие, знал, у кого оно имелось. Но стоило только эту мысль допустить, как в воображении возникал истинный триллер – охота покойников друг на друга. Или… или Резвун опередил Павла? Но тогда почему исчез? Куда пропала вся его семья? Нет, если бы Резвун почуял от Малюты опасность, он бы так обставился… он бы такие бастионы вокруг себя возвел… Полиция стояла бы на ушах, вот что творилось бы. А вместо этого Резвун пропал, и Нинка с Кирюшкой пропали, даже не взяв вещей… Представить себе дочку Резвуна, по доброй воле бросающую свое дамское барахло, у Бронникова не хватало воображения. По всему выходило, что Малюта исполнил-таки заказ, однако подтвердить это Бронникову не успел. На что-то наткнулся… на чью-то пулю калибра 5,6. А двумя девятками ему просто так добавили – для верности. Возможно, даже из его собственного пистолета.
Но кто добавил? На кого наткнулся Малюта?!
– Вы говорите, он пользовался вашей электронной почтой? – спросил Бронников, осененный внезапной идеей. – А те письма, которые он получал из России, вы стерли? Или сохранили?
