Холли Эфрон - Никогда не лги
Нетвердой походкой, шатаясь как пьяная, Айви ввалилась в полутемную спальню. Прошла мимо кровати и окна с двойным переплетом, выходившего на задний двор.
Дверь в ванную комнату была приоткрыта, и за ней виднелся выложенный кафелем пол. Три коротких шага, и Айви оказалась внутри. Еще никогда в жизни она так не радовалась при виде туалетного сиденья с потертой меховой накладкой. Но нельзя было терять ни секунды.
Ей не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться физиологическим требованиям собственного тела. Она повалилась на унитаз, согнувшись пополам от боли. Неужели она съела что-нибудь? Но ведь за весь день она выпила лишь стакан апельсинового сока и заела его горстью соленых орешков. От сосисок, яиц и кофе, которые ей предлагала на завтрак Джоди, она отказалась, и теперь при одной мысли о них ее вновь затошнило.
Только этого ей сейчас и не хватало — начать извергаться с обоих концов.
Айви крепко зажмурилась. Последний раз так плохо ей было в аэропорту Мехико-сити. И тогда ей ничего так не хотелось, как оказаться в собственной спальне в окружении пахнущих чистотой и свежестью полотенец и забраться в постель, с головой накрывшись хрустящими простынями.
А теперь ее не покидало ощущение, будто это самое безопасное место на земле перестало существовать.
Айви ждала. Ждала. Ждала. Наконец извержение прекратилось. К счастью, на кольце в стене висел рулон туалетной бумаги.
Чувствуя, как от пота блузка прилипла к спине, она встала со стульчака, подошла к раковине и стала мыть руки высохшим куском мыла. Глядя на себя в покрытое пылью зеркало, она ужаснулась. Кожа на лице была серой, челка прилипла ко лбу. Айви осторожно умылась, смывая пот.
С краю над ванной висело полотенце для рук. Она коснулась его и брезгливо отпрянула. На ощупь оно оказалось жестким и твердым, как картон. Пришлось вытирать лицо тыльной стороной ладони.
В животе у нее опять заурчало. «Пожалуйста, только не сейчас». Она согнулась над ванной, вцепившись в ее края обеими руками, когда ее настигла новая волна тошноты. Прошло несколько невыносимо долгих минут, и наконец слабость медленно отступила.
И только сейчас, заглянув в щель между стеной и светло-зеленой занавеской для душа, Айви заметила, что ванна до краев заполнена чем-то. Но чем? Морским песком? Поверхность была ровной и гладкой.
Айви потянулась к пластиковой занавеске. Та затрещала, когда она отодвинула ее в сторону. Вещество, заполнявшее ванну, было белым и кристаллическим. С краю из него что-то торчало.
Она щелкнула выключателем. Трубка дневного света над зеркалом затрещала и зажглась. Айви зажмурилась от ослепительно яркого мертвенного света, но даже после того, как ее глаза привыкли к нему, ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, на что она смотрит.
Из белого кристаллического песка, заполнившего ванну, торчали пальцы ног с накрашенными ярко-розовым лаком ногтями.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Айви закричала. А потом она просто стояла, не в силах пошевелиться или отвести глаза от страшного зрелища, прижав руки ко рту. Сил кричать у нее больше не было.
Она попятилась к выходу из ванной комнаты. Прочь, прочь отсюда!
Выскочив из ванной, она промчалась через кухню. Наружные створки задней двери грохнули, со скрежетом захлопываясь у нее за спиной. Конверты, оставленные ею на ступеньках, и пустые канистры из-под антигололедного реагента, которые она заново сложила у стены, разлетелись в стороны.
Пробежав по подъездной дорожке, Айви пересекла переднюю лужайку и сломя голову помчалась к своей машине. Повалившись на сиденье водителя, она вставила дрожащими руками ключ в замок зажигания.
Это был не песок. Ванна была наполнена до краев отнюдь не песком. Белые кристаллы — это антигололедный реагент. «Поглотитель влаги, — вспомнила она разрозненные знания из школьного курса химии, — какая-то разновидность соли крупного помола; используется для обработки мяса и приготовления ветчины». Желудок опять подкатил к ее горлу, и она крепче ухватилась за руль.
Розовые ногти на ногах. Перед глазами у нее упрямо стояла жуткая картина. А тело — оно может принадлежать той самой Элейн Галлахер, женщине, чью почту доставили по этому адресу. Но цвет ногтей настойчиво предполагал нечто совершенно иное. Ведь в этот перламутровый цвет любила красить ногти Мелинда Уайт.
Нужно вызвать полицию. Айви взяла с пассажирского сиденья сотовый телефон и со щелчком раскрыла его. При этом она вполне отдавала себе отчет в том, что полиции не составит особого труда проследить звонок. И они приедут за ней и начнут расспрашивать ее о том, что привело ее сюда и что она делала в этом доме.
Айви нерешительно закрыла телефон.
Но и не позвонить она не могла. Если там, в ванне, действительно лежит Мелинда, тогда тайна ее исчезновения будет раскрыта и полиция сможет приступить к выяснению того, что же произошло на самом деле. А это значит, что им придется освободить Дэвида, разве не так?
Но она не могла заставить себя вернуться в дом и позвонить оттуда. Нужно придумать какой-нибудь другой способ. Может быть, она сумеет воспользоваться телефоном соседей. В доме напротив светилось окно гостиной. Нет, это тоже не годится. Ее слишком легко будет опознать впоследствии.
В нескольких кварталах отсюда находилась бензозаправочная станция. А на заправках всегда есть платные телефоны. Она позвонит оттуда, и звонок ее будет кратким, анонимным и нейтральным: «Хочу сообщить о трупе».
Айви повернула в замке ключ зажигания, и спина отозвалась мгновенной болью, которая огненной рекой перетекла в низ живота. «Пожалуйста, только не сейчас». Она проглотила комок в горле, когда на нее вновь накатила тошнота.
Айви закрыла глаза и откинулась на подголовник сиденья. Живот вдруг обрел твердость камня. «Дыши. Думай о чем-нибудь хорошем. Раз, два, три… — Айви стала считать про себя, пытаясь сохранить самообладание и взять себя в руки, — …семь, восемь…»
Она успела досчитать до двадцати, прежде чем боль начала отступать. Когда она прошла окончательно, Айви глубоко вздохнула и открыла глаза.
Тошнота Расстройство желудка. Судороги. Они накатывали на нее волнами. Между тем о пищевом отравлении не могло быть и речи. И простуды у нее тоже не было. И хотя предыдущие выкидыши не могли обогатить ее нужным опытом, она нисколько не сомневалась в том, что у нее начались схватки.
Сколько времени… Айви постаралась собраться с мыслями. Приступы слабости продолжались у нее вот уже три часа, с тех самых пор как она уехала из дому.
Она вспомнила, что говорила ей доктор Шапиро: «Если схватки становятся регулярными и продолжаются дольше тридцати секунд, хватай Дэвида за шкирку и отправляйся в больницу». Пожалуй, это время пришло.
«Только не паникуйте и не теряйте головы». Сара, инструктор, снова и снова, как заклинание, повторяла им эти слова на занятиях по родовспоможению. Первые схватки длятся от шести до двадцати часов. В самом худшем случае она опаздывает всего на три часа.
Айви запустила двигатель. Она не подвергнет своего ребенка ни малейшей опасности. До больницы было максимум двадцать минут езды.
Вцепившись в руль обеими руками так, словно это был спасательный круг, она покатила обратно к главной улице. Дорожная пробка, образовавшаяся на Браш-Хиллз-сквер, успела рассосаться. И вот после недолгого ожидания на светофоре, она уже ехала к больнице.
Позади осталась первая миля, за ней еще одна и еще. Айви мысленно представила, как неоновая вывеска отделения реанимации клиники «Непонсет» становится ближе и ближе с каждой секундой.
Когда во рту у нее вновь появилась горечь от очередного приступа, она свернула к тротуару и остановилась. Боль уже становилась знакомой, похожей на ту, что бывает при менструации, и опять сопровождалась тошнотой. Айви застонала, когда мышцы внизу живота у нее судорожно сжались.
«Сосредоточься на чем-либо, что поможет тебе расслабиться». Она коснулась рукой шеи. Бабушкин амулет — вот что ей сейчас было нужно. Тем более что она упражнялась с ним. Она терла его подушечками большого и указательного пальцев, одновременно делая вдох через нос и выдыхая через рот, а Дэвид считал вслух и держал ее за руку. Как легко ей дышалось тогда, когда схватки были воображаемыми, а не настоящими!
Но вот сейчас, когда железная хватка судороги вдруг ослабела, Айви почувствовала, как из уголка глаза у нее по щеке скользнула слеза. Как, черт возьми, она переживет этот кошмар без Дэвида?
Она вновь взяла в руки телефон и набрала номер Джоди. «Пожалуйста, будь дома, ну пожалуйста!»
Джоди сняла трубку после первого же звонка.
— Наконец-то! — выпалила подруга, не давая Айви возможности сказать хоть что-нибудь. — Здесь была полиция. Они задавали вопросы о твоей соседке. Я пыталась…
