Холли Эфрон - Никогда не лги
Банковская выписка. Распечатка счетов, оплаченных кредитной карточкой. Какой-то чек от Администрации социального обеспечения. Айви стала запихивать бумаги обратно, и вдруг взгляд ее зацепился за имя адресата — Гереда Уайт, почтовое отделение номер 519, Неаполь, Флорида.
Если миссис Уайт проживает сейчас во Флориде вместе с сестрой Мелинды Руфью, то почему же распечатка платежей по ее кредитной карточке, выписка с ее банковского счета и ее пенсионный чек присланы сюда, на ее старый адрес?
Айви покрутила в руках картонный пакет. Интересно, кто такая эта загадочная Элейн Галлахер?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Айви заставила себя успокоиться и вновь осторожно приоткрыла дверь. В лицо ей ударил кисловатый, какой-то прогорклый запах. Стараясь дышать ртом, она переступила порог темной кухни. Занавески на окнах были задернуты, и странный дом замер, погрузившись в холодное мертвое молчание. Ее приветствовали пустые столешницы и закрытые ящики буфета. Сквозь полуоткрытую дверь виднелась темная спальня в задней части дома.
Она подавила внезапный порыв броситься бегом отсюда, убраться ко всем чертям, и как можно быстрее. «Чего ты боишься, ведь дома же явно никого нет», — принялась она подбадривать себя. Шум, с которым захлопнулась дверь, получился столь оглушительным, что мог бы разбудить и мертвого. А ей понадобится всего лишь пара минут, чтобы сорвать со стены фото Дэвида и другие улики, имеющие к нему отношение.
Пройдя через кухню, Айви оказалось в крошечной столовой, откуда попала в коридор, ведущий к передней двери. Она поспешно двинулась дальше и вошла в гостиную. Перед диваном, обитым черным в белую клеточку штофом, стоял столик для коктейлей кленового дерева, на столешнице которого в беспорядке расположились керамические фигурки. Нет, обстановка решительно не соответствовала дому, который кто-то купил год назад и переехал в него. Скорее возникало стойкое ощущение, что здесь никто не живет вот уже много лет.
Она остановилась на пороге веранды, ставшей для Мелинды спальней. Справа от нее высился узкий книжный шкаф. Рядом приткнулся письменный стол, который она видела с улицы через окно.
Айви вошла в комнату. У нее отчаянно зачесалась кожа на голове, а по спине побежали мурашки, когда она огляделась по сторонам и подошла к стене над письменным столом. Здесь висела та самая фотография, которую она заметила снаружи. Вокруг нее расположились моментальные снимки Мелинды и ее матери, сделанные еще в то время, когда Мелинда не сбросила лишний вес и не преобразилась. Среди них затесались и другие фотографии Дэвида.
Айви увидела его выпускной снимок, тот самый, который впоследствии перепечатала и газета «Браш-Хиллз Таймс», публиковавшая ежегодные фотографии выпускников местной средней школы. Рядом висел моментальный снимок Дэвида, горделиво позирующего под новеньким указателем его компании «Роуз Гарденз». Впрочем, снимков было множество. Дэвид перед их домом, Дэвид вылезает из грузовичка, проданного им два года назад, Дэвид сидит у них на крыльце в толстовке, которую Айви подарила ему на прошлое Рождество. И на каждой фотографии Дэвид вел себя так, словно не подозревал о том, что его фотографируют.
Обессиленная Айви присела на край письменного стола, чувствуя, как отвращение и тошнота захлестывают ее изнутри, подобно грозовой туче, расползающейся по горизонту. Нащупав стул, она опустилась на него и обхватила голову руками. Дышать, нужно правильно дышать, так, как ее учили! Под черепом у нее грохотал кузнечный молот, а комната раскачивалась из стороны в сторону, как на качелях. Она поспешно выхватила из-под стола корзину для мусора, не сомневаясь, что ее вот-вот стошнит.
К ее невероятному облегчению, головокружение прошло. Айви запрокинула голову, еще несколько секунд старательно дышала полной грудью и встала на ноги.
Она уже протянула руку к снимку, на котором Дэвид готовился принять мяч, и вдруг замерла. Отпечатки пальцев! Натянув на руки рукава куртки, как муфту, она протерла ими край письменного стола, за который держалась несколькими минутами ранее. Затем Айви сорвала со стены газетные вырезки и фотографии и сунула их в карман брюк.
Перед двумя полосками фотографий крупным планом, сделанных автоматической камерой в кабинке, она замерла. Затем осторожно сняла их со стены. На одной пленке была изображена Мелинда, похоже, еще в те времена, когда она училась в средней школе. На снимках ей было лет пятнадцать-шестнадцать, волосы нимбом вились вокруг головы и она носила очки. На другой полоске в ряд выстроились фотографии, сделанные совсем недавно. Мелинда на распродаже ненужных вещей. Она выглядела на них старше и стройнее, но глаза остались теми же, что и на старых фотографиях, как и широкий лоб, и круглое личико.
«Будь ты проклята!» Айви скомкала две полоски снимков и отправила их к себе в карман.
Под слоем фотографий показался обрывок бумажного листа. Таблица подсчета очков из кегельбана. Датирована она была 9 марта 1992 года, а сверху красовалась печать: «Счастливые дорожки Керси». Тот самый клуб, находившийся некогда в подвале скобяной лавки на Браш-Хиллз-сквер.
Айви уже собралась оставить листок на доске объявлений, как вдруг заметила, что на нем указаны имена игроков. Они были написаны с левой стороны в столбик, детским почерком, печатными буквами: «Эдди, Дэвид, Джейк, Тео».
Эдди Уолт и Джейк О’Коннор. Члены футбольной команды, в которой играли Дэвид и Тео. Должно быть, листок сохранили в качестве сувенира после одного из многочисленных вечеров, которые они провели за боулингом у Керси.
Листок с подсчетом очков последовал за фотографиями и очутился в кармане брюк Айви.
Она принялась открывать один за другим ящики письменного стола и рыться в их содержимом, надеясь и страшась найти что-нибудь еще, что могло бы указывать на связь Мелинды и Дэвида. За письменным столом настал черед книжного шкафа, где она искала записные книжки и дневники. На верхней полке были свалены учебники. «Методика проведения исследований в лаборатории», «Основы анализа мочи и других жидкостей в организме». Сборник задач для подготовки к сдаче экзамена по работе с недвижимостью в штате Массачусетс и еще какое-то руководство, озаглавленное «Как правильно и быстро покупать и продавать дома».
Три средние полки шкафа занимали женские романы в мягких обложках. На нижней полке лежали видеокассеты с надписанными от руки ярлычками — «Секс и город», «Полное преображение», «Лебедь». Последнее название напомнило Айви о стеклянных безделушках, которые, по словам Мелинды, собирала ее мать. Но пока что ни одного лебедя в этом доме Айви не попалось.
Она мимоходом заглянула в небольшой гардероб, в котором лежало женское белье и стоял отчетливый запах моли. На дне последнего, самого нижнего ящика Айви обнаружила еще одну газетную вырезку. Она уже пожелтела и сморщилась от времени. Это было объявление о помолвке Айви и Дэвида с той же самой фотографией, которую газета напечатала сегодня утром. Вот только здесь у Айви, стоявшей рядом с Дэвидом, была отрезана голова и вместо нее зияла дыра с неровными краями.
«Она неровно дышала к тебе. К тебе и Дэвиду. К вам обоим».
Джоди ошиблась. Мелинда избрала объектом своей навязчивой страсти одного Дэвида, а не их обоих. Не зря же она вырезала голову Айви с фотографии.
Скомкав, Айви сунула изуродованную вырезку себе в карман, А потом смахнула со стола на пол огарки свечей, установленных для исполнения нелепого ритуала.
Она как раз собиралась заглянуть в шкаф для одежды, когда расслышала шаркающие шаги у себя над головой. Сердце у нее оборвалось, и она инстинктивно пригнулась. Сверху донесся негромкий глухой удар.
Айви больше не могла оставаться на месте. Охваченная паникой, она бросилась бежать прочь из спальни, через гостиную, прочь, прочь отсюда.
Она говорила себе, что наверху не может быть никого: над спальней Мелинды находилась крыша и просвет между потолочными балками и кровлей был настолько мал, что там даже нельзя было выпрямиться во весь рост. Но доводы разума не оказывали своего действия. Айви уже неслась по коридору.
Звуки, которые она расслышала, могли издавать воробьи, или другие птицы, или ветер, гоняющий по крыше кучи мусора. Но она не собиралась останавливаться. Она должна была как можно быстрее выбежать наружу, в холодный, свежий ночной воздух, и очутиться как можно дальше от этого жуткого обиталища призраков с его отвратительными запахами и влажной атмосферой страха.
Когда Айви подбежала к кухонной двери, ее скрутили рвотные позывы. Она отчаянно хватала воздух широко раскрытым ртом и не могла надышаться. Тошнота разрасталась у нее в груди, подобно воронке в океанских глубинах, затягивающей в свой водоворот все живое. От болей в животе она согнулась пополам. На лбу и над верхней губой у нее выступили капельки пота. Ей надо было срочно попасть в туалет. Немедленно!
