Инна Бачинская - Маятник судьбы
И так далее и тому подобное. Заканчивалась история смертью молодой женщины. Герой удушил ее шнурком от шторы и набросил на плечи тонкую ажурную шаль, пахнущую лавандой…
В главе о невесте автор подробно рассказывал о девушке, которая предпочла ему богатого старика, и была уже назначена свадьба, а он пришел к ней, так как у него все еще был ключ от ее двери… Он вошел бесшумно и появился на пороге. Она была одна. В его глазах она прочла приговор… Она умоляла о пощаде, клялась в любви, но он был тверд, он пришел отомстить. А потом, когда все было кончено, он нарядил ее в свадебное платье и венок из белых и красных роз. А потом долго стоял над ней со слезами на глазах и прощался со своей любовью…
Каждая глава являла собой отдельный рассказ и заканчивалась смертью героини. Манера письма была какой-то неумелой, неуклюжей, откровенно дилетантской. Девушки и смерть. Была там еще одна книга, под названием «Проклятие ночи», о странном существе, которое бродило по ночам, заглядывая в окна, выбирая жертву… До жертвы дело не дошло: роман оборвался на сцене подглядывания в окно с ветки дерева – пять страничек всего. Монах вернулся к «Книге теней» и так увлекся, что забыл о времени. Он читал, испытывая чувство нереальности и фальши, странное ощущение некой нестыковки, которую не мог себе объяснить. Дочитав очередную главу, он спохватился, взглянул на часы и схватил флешку. По его расчетам Черный Властелин уже был на кладбище, а журналист должен был отзвониться еще минут тридцать назад – все, мол, о’кей, иду домой, чего и вам желаю.
Скачав «Книгу теней», «Проклятие ночи» и еще с десяток файлов с потусторонними названиями, натасканными из Всемирной паутины, он вернулся в комнату с разобранной постелью – что-то не давало ему покоя. Дверца допотопного шифоньера отворилась с оглушительным скрипом, и Монах замер от неожиданности. Нутро шкафа ломилось от старой линялой одежды, черной в основном. Облезший мех, какие-то кофты, капоты, жакеты… И над всем этим скарбом витал тошнотворный запах лаванды пополам с запахом тлена. Монах потянул на себя ящик внизу шкафа. Там была обувь. Светя фонариком, он рассматривал сморщенную женскую обувь, от которой несло старьем и плесенью, – туфли, сапоги, босоножки. Ничего подобного в своей жизни он не видел – тупые носы, толстые каблуки, пряжки и застежки на кнопках… это напоминало музей старой моды и рождало чувство оторопи при мысли, что хозяйки этого добра давно уже нет, а это зачем-то хранится уже много лет. Монах невольно оглянулся, почувствовав на спине между лопаток чей-то взгляд. Комната была пуста. Он вытер со лба испарину; задвинул ящик, подошел к тумбочке, нагнулся, стараясь прочитать названия лекарств. Отдернул полог и застыл, резко вдохнув в себя воздух, чувствуя, что прирос к полу, а жаркая влажная волна прокатилась по хребту: за пологом, спиной к Монаху, лицом к стене, в кресле-качалке неподвижно сидела женщина!
Ему почудился слабый звук где-то в глубине квартиры, легкий щелчок и скрип половиц, затем слабый вздох сквознячка, мазнувшего по щеке, и это было последнее, что он почувствовал. Удара по голове он уже не ощутил – дернувшись, рухнул на пол у кровати, толкнув кресло-качалку, которое, издав отвратительный скрип, резко качнулось. Фонарик, который он выронил, закатился под кровать и продолжал светить оттуда. Комната теперь освещалась слабым конусом света из-под кружевного подзора – на полу лежали острые зубчатые тени. По стенам же ритмично взлетала и опускалась черная густая тень кресла-качалки с торчащей над спинкой головой человека…
Скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип…
Глава 27
В гостях
Монах позвонил в знакомую дверь. Из-за двери послышались быстрые легкие шаги, едва слышно щелкнул глазок – Монах изобразил на лице приятную улыбку. Дверь распахнулась, Лина бросилась ему на шею. Монах оторопел – официальные их отношения не предполагали ничего подобного. Он замер, даже перестал дышать. Он чувствовал сильное тело девушки, ее теплое влажное дыхание у себя на шее.
–Я собиралась звонить вам! – Лина наконец оторвалась от Монаха. – Спасибо! Проходите, Олег!
Озадаченный таким сердечным приемом Монах прошел вслед за ней, упал на диван. В кресле у окна сидел молодой человек с глуповатой детской физиономией и круглыми голубыми глазами; на подлокотнике его кресла стояла чашка с кофе. Молодой человек с любопытством уставился на Монаха.
–Это Миша, мой друг, – сказала Лина.
–Миша! – Парень привстал и помахал Монаху пальчиками.
–Олег. – Монах помахал пальчиками в ответ.
–А мы пьем кофе, – сообщил Миша.
–Будете? – спросила Лина.
–Не откажусь, – сказал Монах. Он все рассматривал парня, прикидывая, какие их связывают отношения. То есть он знал, что они встречались раньше… а сейчас? На вид простак, слишком румяный, когда улыбается – на правой щеке ямочка. Не герой. Тем более для Лины. Что же ей так не везет-то на кавалеров? То вышибала Кирилл, царствие ему небесное, то этот. Или в противовес профессиональным связям хочется чистоты и тепла? И с этим… Иванушкой-дурачком она отогревается душой и телом? Телом? Не факт, может, просто дружба. Иванушка-дурачок меж тем рассматривал Монаха и улыбался во весь рот.
–Вы следователь? – спросил он вдруг.
–Нет, – удивился Монах. – А вы, простите, чем… так сказать, заняты?
–Я брокер, продаю квартиры. Агентство «Глобал виллидж». Слышали?
–Не довелось. Успешный бизнес?
–Миша у нас молодец! – сказала Лина, и Монах подумал, что так хвалят ребенка. Девушка с чашкой кофе появилась на пороге. – Вот, пожалуйста. – Она протянула чашку Монаху. – Сейчас покупают мало, но Мише в последнее время везет. Да, Миша?
Миша радостно кивнул. Монах усомнился было в предпринимательских способностях Миши, но тут же подумал, что парень с его честной пионерской физиономией вызывает доверие у самых недоверчивых клиентов. Более того, у них появляется иллюзия, что Иванушка-дурачок не способен врать. Он спросил себя: купил ли бы он сам квартиру у Миши – и затруднился с ответом. Черт его знает! С одной стороны, простодушие, с другой – лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Монаху пришло в голову, что общая сумма разума на планете – величина постоянная, а население растет, потому так много социально недоразвитых. В том смысле, что на каждого приходится разума все меньше и меньше.
–Олег, говорят, маньяка поймали? Это правда? – спросила Лина. – Мне Леонид рассказал. Оказывается, это его сосед, Эрик. А ведь я его видела! Странный парень, тонкий, длинный, весь в черном. Так зыркнул на меня, я даже испугалась. – Она рассмеялась.
–Да, он самый. Эрик. – Монах вздохнул. – Я его тоже видел… один раз.
–Леонид сказал, что он вас чуть не убил! Это правда? Знаете, я читала все его книги, я никогда не думала, что такое возможно в жизни… Это просто ужас! И вас чуть не убил!
–Ну… да, чуть не убил. – Монах задумчиво помешивал кофе ложечкой. – Парень действительно странноватый. Одиночество до добра не доводит, Лина.
Теперь вздохнула Лина:
–Знаете, я места себе не находила от страха, сначала девочки, потом Кирилл. Уехала бы домой, но из-за похорон… Спасибо Мише, все время был рядом. Я звонила вам, но вы не ответили.
–Я был нездоров… – пробормотал Монах, потрогав затылок. – Извините, Лина, совсем выпустил из виду. – Он хотел спросить, как прошли похороны, но не решился.
–Он вас действительно чуть не убил?
Монах снова потер затылок.
–Вряд ли. Я сам виноват, я его испугал. Кстати, Лина, я понял, где вы могли слышать его голос.
–Голос убийцы?
–Да. Помните, вы сказали мне, что узнали его голос… и вспомнили, что слышали, как он сказал слова «найду» и «принесу», но где и когда – неясно. Я думаю, это мог быть Эрик…
–Почему?
–Эрик – сосед Леонида по лестничной площадке, как вы знаете. Воспитала его тетка, старшая сестра матери. Она была замужем за большим человеком, такие квартиры кому попало не давали. Своих детей у них не было, и они взяли мальчика к себе. Потом Эрик вырос, приемный отец умер, а тетка заболела и четыре года пролежала в параличе.
–Эрик за ней ухаживал?
–У нее была сиделка, но Эрику тоже доставалось, как вы понимаете. Два года назад она умерла. Помните, я спросил, как давно вы знаете писателя? И вы ответили, что три года. То есть вы вполне могли слышать, как Эрик кричал ей «Найду и принесу!» в ответ на ее просьбу… о чем-то. Но поскольку голос никак не связывался с человеком, вы его не вспомнили.
–Говорят, он ее описал в книге, а книгу выложил в Интернете. Будто бы он ее убил. Я хотела найти, но ее уже убрали.
–Вещдок. Писатель рассказал? Не думаю, что Эрик убил тетку. Соседи говорят, он был очень ей предан. До такой степени, что не выбросил ничего из ее вещей, даже постель не убрал. Просто закрыл дверь в ее спальню и не входил туда. Даже парик оставил…
–Ужас! – с чувством произнесла Лина.
