Полина Дашкова - Легкие шаги безумия
— Может, он стучал, а мы спали, не слышали? Неудобно получилось.
— Ладно, оставишь внизу, у администратора. Напишешь записочку, — махнула рукой Ольга, — а кстати, о чем рассказик-то?
— Об убийстве.
— Детектив, что ли?
— Не совсем. Скорее психологический триллер.
— Это вы о чем? — вяло поинтересовался Митя.
— Да так, графоман пришел, рассказ принес. А Лена, добрая душа, согласилась прочитать и поговорить.
— Понятно… — Митя допил свой кофе, налил воды из графина в литровую кружку и включил кипятильник. — Интересно, что же с Волковым-то вчера случилось? — задумчиво произнес он и закурил.
— Перепил человек, — пожала плечами Ольга, — пошел проветриться, и стало ему плохо.
— А кровь на свитере откуда?
— Он же сказал, у него кровь из носа пошла, — напомнила Лена.
«Когда идет кровь из носа, она обычно есть на лице, у ноздрей, вокруг рта. А у Волкова лицо было чистым. Кровь только на свитере», — подумал Митя, но не стал говорить об этом вслух. Зачем? Ольга начнет дразнить его Шерлоком Холмсом, скажет, что он зануда или еще что-нибудь. Да и Волкова этого они никогда больше не встретят. Вот проводит он их в Ханты, и забудут они об этом странном комсомольце, будто и не было его вовсе.
— Может, в милицию сходить? — спросила Лена, закуривая. — Этот Захаров сказал, что он милиционер. Неудобно оставлять папку у администратора. Они ведь меняются часто, забудут, потеряют.
Тут раздался стук в дверь.
— Младший лейтенант Никоненко, — представился вошедший парнишка в милицейской форме и козырнул. — Тут у рас товарищ Захаров папочку оставил, просил забрать. И вот адресок, — он протянул сложенный вчетверо тетрадный листок. — Он просил, чтобы вы ему написали обязательно.
— А что случилось? Почему он сам не зашел?
— На оперативке задержался, а потом сразу на труп выехал, — объяснил младший лейтенант.
— Куда выехал? — переспросил Митя.
— На труп. Убийство. Там на окраине парка, у Тобола, девушку нашли убитую. Все, я извиняюсь, мне пора, — младший лейтенант козырнул и быстро вышел, зажав под мышкой папку с рассказом.
— Подождите, а где именно? — вскочил Митя и бросился за ним в коридор. — Лейтенант, подожди, — крикнул он в лестничный пролет, перегнувшись через перила, — где именно нашли девушку?
— Ну что ты так орешь? — придерживая фуражку, поднял голову милиционер. — Я же сказал, на окраине парка, у Тобола.
— От чего она умерла? — спросил Митя уже тише.
— Ножевое ранение в сердце. Все, парень, некогда мне. — Младший лейтенант быстро застучал сапогами вниз по лестнице.
Навстречу ему не спеша поднимался свежий, бодрый, улыбающийся Волков.
Глава 17
Москва, март 1996 года
У Лизы была привычка, проснувшись часов в семь утра, тихонько залезть в постель к родителям и поспать там еще часок-другой. На этот раз она спала так крепко, что даже не услышала звонка будильника, только засопела недовольно и повернулась на другой бок.
Было девять утра. На улице шел мелкий дождь, первый весенний дождь в этом году. Лена выскользнула из-под одеяла, Укрыла Лизу — пусть ребенок поспит еще полчасика. Очень не хотелось брать ее с собой в магазин, но покупать ботиночки без примерки рискованно. К тому же надо дать возможность Вере Федоровне спокойно собраться. Для нее поездка в дом отдыха на десять дней — важное и ответственное мероприятие, требующее серьезной подготовки.
Лена приняла душ, выпила кофе. К этому времени Лиза проснулась сама.
— Мы сегодня поедем в домодых? — спросила она, с удовольствием уплетая геркулесовую кашу.
— Завтра, Лизонька. А сегодня мы пойдем покупать тебе новые ботиночки и специальные игрушки, маленькие, которые удобно брать с собой в путешествие.
С кашей было покончено за пять минут, чай с молоком выпит залпом.
— Все, мамочка! Давай скорей одеваться! — радостно заявил ребенок.
Обычно одевание превращалось в беготню по всей квартире. Лиза носилась в одном сапоге, Лена пыталась поймать ее и надеть другой. Потом надо было ловить ребенка, чтобы натянуть шапку, курточку и так далее, вплоть до варежек. Это могло продолжаться и двадцать минут, и сорок. Но на этот раз Лиза дала себя одеть без всякой беготни, так вдохновила ее идея покупки специальных маленьких игрушек.
— Давай пойдем ножками! — предложила Лиза. — Я уже большая девочка.
— Лизонька, ножками мы будем идти до завтра. За несколько дней остатки снега почти исчезли, только во дворах еще чернели ноздреватые сугробы. Было приятно везти коляску по гладкому асфальту. До магазина «Товары для детей» добрались за полчаса. Лиза впервые сама выбирала игрушки, она была очень возбуждена, говорила без умолку, ей хотелось сразу все — и маленького медвежонка в клетчатых брючках, и машинку с разноцветными кубиками в кузове, и набор крошечной кукольной мебели.
Лена очень серьезно относилась к покупке игрушек. Когда ей исполнилось три года, тетя Зоя, родная сестра мамы, принесла в подарок большую, сказочно красивую куклу. У куклы были длинные золотистые волосы, закрывающиеся глаза. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что под волосами зияют огромные безобразные лысины, под кружевным розовым платьем — тряпичное белое, похожее на подушку туловище. Один глаз, закрывшись, так и не открылся больше, а пластмассовая нога тут же предательски вывалилась из своего тряпичного хилого гнезда.
Разочарование было таким горьким и жестоким, что трехлетняя Лена Полянская проплакала весь день, и никакие другие подарки не могли ее утешить.
Теперешние игрушки были не лучше. При внешнем великолепии китайского игрушечного ширпотреба каждая могла таить в себе какую-нибудь подлость.
У яркой интересной машинки тут же отваливались колеса. Милый плюшевый зайчик в руках ребенка лопался по всем швам, и из него вылезала безобразная синтетическая вата. Вместо радости такая игрушка приносила только обиду и горькие слезы.
Прилавки были завалены хищными вульгарными Барби и Кенами, кукольными путанами, киллерами, братками-блатарями. Этих пластмассовых ублюдков женского и мужского пола Лена не купила бы своему ребенку ни за что.
Лиза просила «куклу-ребеночка», но у единственного на весь игрушечный отдел небольшого пупса в голубом конвертике оказались массивные мужские гениталии, отлитые из блестящей резины весьма добросовестно, со всеми анатомическими подробностями.
В итоге из всего игрушечного изобилия можно было выбрать только уютную плюшевую обезьянку, которая хоть и стоила семьдесят тысяч, но не таила в себе никаких сюрпризов. Для обезьянки был куплен набор посуды, маленькая раскладная кроватка и стульчик.
Лиза устала от магазинной суеты, но была так занята своей новой обезьянкой, что спокойно подставляла ножки для примерки ботинок, не хныкала и не капризничала, пока мама покупала для нее колготки, маечки, пижамки и прочие мелочи.
Наконец, оставив в «Товарах для детей» немыслимую кучу денег, Лена усадила Лизу в коляску и отправилась домой. Надо было купить еще и продуктов, но сил уже не осталось и денег тоже. Ни от чего она так не уставала, как от походов по магазинам.
По дороге был большой проходной двор с детской площадкой.
— Мамочка, давай немножко покачаемся на качелях — попросила Лиза, — ну немножко, совсем чуть-чуть.
Лена поставила коляску к одной из мокрых скамеек, вытащила Лизу и понесла ее на руках через лужи к качелям.
* * *Убить человека, не прибегнув к услугам профессионального киллера, не оставив никаких следов, очень сложно.
Молодая здоровая женщина, у которой маленький ребенок, которая не пьет, не употребляет наркотики, живет спокойно и благополучно, вряд ли может взять и повеситься ни с того ни с сего, в состоянии наркотического опьянения, или вколоть себе смертельную дозу морфия и уронить горящую сигарету на одеяло.
Если бы у Полянской были такие связи в криминальном мире, как у покойного певца Азарова, можно было бы за что-то зацепиться, создать подходящую ситуацию, придумать достоверный сюжет для тупоголовых отморозков и спокойно сделать все их руками. Если бы… Но Полянская — не Азаров, перед ворами в законе песенок не поет, свидетельницей перестрелки не была и свидетельских показаний против честной братвы не давала.
Соблазн нанять профессионала был велик. Но путь к профессионалу лежит через посредника. Каждый приличный киллер имеет своего сутенера, как проститутка. Значит, о заказе будут знать уже двое — посредник и исполнитель.
Из того, что заказные убийства крайне редко раскрываются милицией, вовсе не следует, что они остаются неразгаданной тайной и в криминальной среде. А в данном случае убийство должно быть абсолютно загадочным, как бы герметичным для всех. Любая капля информации может обернуться бомбой для концерна «Вениамин».
