Назим Зейналлы - В Париж на поминки
− Я полагаю, кто-то там есть.
− Может, есть другой вход на чердак?
− Только этот.
− Будем ждать, пока он не выйдет.
− Нет смысла здесь сидеть. Придётся ждать его у себя. Он во всех случаях должен до двенадцати часов вечера совершить убийство. Его гороскоп так говорит. Пошли.
Ожидание было мучительным и долгим, до позднего вечера.
Но ожидание оправдало себя. То, что произошло в конце, всех повергло в ужас.
Взрывом сорвало хвалёную израильскую дверь с петель, она пролетела холл, круша всё на своём пути, влетела в гостиную и, ударившись о дубовый стол, опрокинулась. Все повернулись к входной двери и онемели. Сквозь пыль из холла в нашу сторону, согнувшись, двигалось разъярённое чудовище. В правой руке у него было короткое боевое ружьё. На несколько минут воцарилась тишина, как в читальном зале публичной библиотеки. Мы все пригнулись в ожидании выстрелов. Первым выстрелом, похожим на гром среди ясного дня, он разнёс дубовый стол. Мы попадали на пол и заметались. Я начал отползать к стене, готовый спрятаться под плинтус и с разгону ударился о что-то мягкое. Фуад развернулся лицом и прошипел:
− Перестань биться головой об меня.
Мы прижались к полу и со страхом ждали очередного выстрела, видно сильно мы его разозлили. Вдруг киллер выпрямился и заорал. Когда он развернулся в сторону кухни, мы увидели два шампура торчащие из его задней части и ещё смутно различимые красные пятна. В дверях кухни стояли дети в шлемах с бейсбольными битами, пригнувшиеся и готовые к драке. Он снова заревел, развернулся и пошёл в их сторону. Все сразу встрепенулись, как будто пробудились ото сна.
− Дети, не лезьте, − вскрикнула Сафура в ужасе и побежала к ним.
В этот миг на киллера опустилась сеть. Маська, который успел заснуть в сети под потолком, упал ему на голову и, вцепившись в волосы, завизжал. Киллер зарычал и в испуге замотал головой. Пёсик взлетел, сделал в воздухе пару сальто, ударился об стенку и, цепляясь за тиснёные обои, скатился на пол. Мгновенно пришёл в себя, с разбегу нырнул под обломки стола, жалобно заскулил и подсунул морду под ковёр. Киллер упал, выронил ружьё, стараясь вырваться из сетей, окончательно запутался, но ему каким-то чудом удалось снова встать. Он начал освобождаться от пут, как вдруг ему на шею прыгнул “Малыш” и вцепился в него как пиявка.
Затем чей-то голос воскликнул:
− Держи его крепко!
Они носились по квартире круша всё на своём пути, “Малыша” бросало из стороны в сторону.
− Убьёт ведь.
− За гриву, держи за гриву…− кричали мы.
Несмотря на все усилия, киллера не мог скинуть с себя “Малыша” и начал выдыхаться. Он протяжно завыл, сделав последнее усилие, встал на дыбы как конь, скинул с себя уставшего “Малыша” и так в сетях двинулся к выходу. У кухни его встретила Сафура. Она подпрыгнула, и последовал удар сковородкой. Раздался глухой рык раненого зверя. Киллер закряхтел и упал на одно колено, последовал ещё один удар, такой же по силе, и огромная туша безмолвно рухнула у дверей, впечатавшись в пол. Мы застыли и некоторое время молчали, уставившись на лежащего киллера. Тревожную тишину прервал Маська. Подошёл с высунутым языком к киллеру, выпучил глаза и без всякого предупреждения схватил его за ухо и начал со страшной силой трепать, рыча и брыкаясь как свирепый пёс.
Сафа прижалась к стене, закрыла глаза и едва дыша начала сползать вдоль стены.
− Маська!
Максуд подбежал и обнял её.
− Всё, всё хорошо, успокойся. Маську твоего переименуем, назовём Тайсон. Заслужил! Я его на охоту возьму! В Африку!
− Как дети?
− Дети..? Это разве дети? Это готовый спецназ! − взмахнул рукой Максуд. − Снимите шлемы и идите сюда, тётя вас обнимет.
− Трындец ему, тётя!
− Не беспокойся, − продолжил младший, постучав бейсбольной битой по стене. − Мы тебя в обиду не дадим!
Мы с Фуадом встали с пола и отряхнулись:
− Хороший был удар! Его голова влетела точно в сковородку. Удар, я считаю, трёхочковый.
− А прыжок? Настоящий баскетбольный. Высокий, с мягким приземлением. Чувствуется школа.
Рядом с Сафурой на полу сидел Максуд и вытирал её мокрое лицо, прижавшись головой к плечу. У их ног лежал верный пёс.
− Сафура, ты что делаешь? Ты хочешь оставить меня одного?
− Перестань, что ты говоришь.
− Я понял, нам надо…Ты родишь!
Они замолчали.
− Я не хотела детей от человека, который не любит меня.
− Сафа, прости меня. Я изменюсь, брошу пить и… женщин. Только прошу − роди мне двух вот таких, − и он кивнул на братьев.
Маська повернул свой влажный нос к Сафуре и в знак своего полного одобрения слов Максуда громко залаял.
Фуад удивлённо поднял брови, взглянул на меня и захохотал:
− Чувствую, кто-то метит на твоё место.
Я хмыкнул и указал на стонущего киллера:
− Берегись, в Маське проснулся зверь. Натравлю.
Фуад невольно сделал шаг назад, с опаской посмотрел на Маську и произнёс:
− Нужен намордник!
Мы выдернули из киллера засевшие в него шампура, с большим трудом перевернули и сняли сеть. Он ещё дышал и даже хрипел. На левой руке у него я разглядел бронзовый перстень со знаком, напоминающим букву “М” с изогнутым концом, с краю блестел маленький зелёный камень изумруд.
− Он ещё страшнее, чем на твоём рисунке.
− Согласен. На моём рисунке он был покрасивее.
− Может, обмотаем беднягу бинтами и наложим пластыри? С него кровь течёт.
Старший из братьев подбежал:
− Нет, это сок от помидоров.
Я удивлённо пожал плечом:
− Дети, вы на шампуры ещё помидоры надели?
Они хихикнули и закивали головами:
− Арбалеты мы провезли в разобранном виде, а стрелы у нас на границе отняли.
− Заточенные шампура не хуже стрел, — со знанием дела сказал младший.− Если хотите, мы можем его связать. У нас и наручники найдутся!
− Отшлёпать его нам можно? − скромно спросил старший и начал снимать ремень. − Мы так, по лёгкому, ласково.
Раздался щелчок наручников.
Несколько минут я молчал и, чтобы не оскорбить их чувства, сказал:
− Ладно. Только поосторожнее, не перестарайтесь….
Я взглянул на часы, подошёл к окну, раздвинул шторы и широко открыл окно, наслаждаясь предутренней тишиной. Сквозь деревья проглядывала луна.
Фуад подошёл, встал рядом, тихо и недоверчиво спросил:
− Почему у киллера не получилось?
− Сложный вопрос, но думаю, его день удачи закончился час назад! Не учёл разницу во времени, − кивнул головой и невозмутимо добавил. − До первой звезды. Закончилось его время, и наступил новый день. В результате распластался как лягушка.
Фуад скептически улыбнулся и поднял голову, на южном небе весело мигали звёзды.
Приблизительно через полчаса прибыла санитарная машина и вооружённая полиция. Нас отвезли в большом автобусе в полицейское управление. После долгих разбирательств только под утро удалось освободиться. Мы дали подписку о невыезде, и не выспавшиеся, усталые, разъехались по домам.
Во дворе дома мы начали прощаться.
− Это были не очень простые семь дней, − сказал я устало. − У меня такое чувство, что целый год прошёл.
− Самые лучшие семь дней.
− Может быть. Спать буду без остановки и долго…
− Ты хороший парень.
Я с подозрением взглянул на Фуада:
− Я это знаю! Что тебе надо?
Фуад смутился и покраснел.
− Ты обещал мне помочь отправить письмо Юсико. Ты не забыл? Я тебя подниму часа…через три, − затем посмотрел на меня и кивнул. − Хорошо, четыре.
− Ты начинаешь мне надоедать…
Я молча хлопнул его по плечу и зашёл в подъезд и оттуда крикнул:
− Не забудь листок, который она тебе оставила и мою книгу в кейсе.
По лестнице я поднимался с трудом, кряхтя и еле передвигая ноги. Открыв дверь, почувствовал шевеление скарабея на груди. Он всегда давал о себе знать, когда что-то должно было произойти. Я приложил правую руку к груди, чтобы удержать его, скарабей переместился на ладонь и медленно у меня на глазах исчез в круглом пятне на ладони. Оглядевшись, тихо вошёл в квартиру, прямо у дверей путаясь в одежде, снял с себя всё догола и вполз в ванную. Я простоял под душем с растопыренными пальцами правой руки, ничего не понимая и в полном изумлении. На ладони осталось только круглое пятно. Искупавшись и немного придя в себя, я прошёл в спальную и осторожно лёг.
− Отдохнул?
− Ага, − ответил я, зевая.
− Много рыбы поймали?
Я поцеловал её в плечо. Как истинный рыбак, я мог врать не краснея:
− На всю жизнь хватит.
Из окна дул прохладный осенний ветер, солнце слепило меня. Я зажмурил глаза и уснул.
Эпилог.Прошло два месяца. Меня трясли за плечо, сквозь сон я услышал голос жены:
− Малик проснись!
Я открыл глаза.
− Мать Фуада очень встревожена. Фуад ещё вечером полез на крышу,
