Назим Зейналлы - В Париж на поминки
“Малыш” задумался.
− Говорите, киллер крупный, − он раздвинул руки во всю ширь. − А сеть эта хорошая? Тогда сгодиться. Надо поехать её забрать.
− Только подвезите меня и езжайте.
Переговорив обо всём, я сошёл у высотки, где жила Сафура, поднялся на лифте и позвонил. Дверь открылась, на пороге появилась она, и я от неожиданности чуть не упал на путающегося под ногами Маську.
− Сафа, я в восторге! Что у тебя опять на голове?
Сафура сделала паузу и покосилась на меня:
− Не удивляйся, причёска − это отражение моего душевного состояния. Проходи.
Пёсик вытянул морду, на правах хозяина обнюхал меня своим холодным, влажным носом и засеменил прочь, важный и полный достоинства. Я вошёл, остановился и пристально посмотрел на её голову. Тонкие пучки волос, толщиной в карандаш торчали в разные стороны.
− Сафа, ты не перестаёшь удивлять.
Сафура тихо засмеялась, прошла на середину гостиной и, поправив волосы, ответила:
−Женщина должна удивлять, быть загадкой и не пытаться быть слишком умной.
Я последовал за ней, рассматривая её апартаменты. Окна были закрыты и шторы задвинули.
− К окнам не подходите, он может наблюдать за нами из дома напротив.
Краем глаза я увидел что-то летящее с бешеной скоростью в мою сторону, в последний момент я успел увернуться и отскочить в сторону. Две бейсбольные биты пролетели буквально в сантиметре от моей головы и глухо ударились об угол стены. Я оглянулся и увидел − это были наши старые парижские знакомые “шаровые молнии” со своими дубинками.
− Дети, перестаньте, вы чуть не покалечили дядю Малика.
Я через силу улыбнулся и помахал им ручкой.
− О, привет ребята. Вы, наверное, собрались на войну? Как поживает Сьюзи?
Они молча и с грустью посмотрели на меня. По их лицам читалось, они глубоко сожалели, что промахнулись.
Младший вынул руки из штанов:
− У Сьюзи всё нормально, телефон вернули, но мы им дали жару на всякий случай. Теперь ближе улицы Коурселлес не подойдут.
Сафура обняла и расцеловала их:
− Дети, попросите прощения у дяди Малика и идите на кухню, мама даст вам поесть. И заберите ваши колотушки.
Младший сунул руки в карман штанов, вздохнул и сказал:
− Тётя, мы же должны репетировать, готовиться к встрече…
− Тренироваться должны, сколько раз я тебе говорил, − недовольным голосом поправил старший.
− Бедные дети, им нечем заняться, − взяла на руки свою собачку Маську и, обернувшись указала на входную дверь. − Вчера установили − израильская ноу-хау, непробиваемая, как американский танк, из особой шведской стали. Лёгкая такая, даже не верится. Замки я попросила поставить самые надёжные, германские фирмы «Legs la» и ещё три камеры наружного наблюдения. Одна внизу и две на этаже.
Оглядевшись, добавила:
− Идём в кабинет. Там поспокойнее.
Я с опаской пошёл следом за ней.
Мы уселись в кресла, и я коротко рассказал всё, что с нами произошло.
− Да…, ну и новости. Всё из-за безалаберности Максуда. Его убить мало. − в сердцах сказала Сафура и стукнула по подлокотнику.
В кабинет влетела девушка маленького роста и крикнула:
− Тётя, у нашей двери стоят двое подозрительных мужчин. В монитор увидела…
Сафа продолжая сидеть в кресле, слегка повернулась и включила монитор.
− Это же Фофа! − затем повернулась и с удивлением спросила. − Рядом с ним ребёнок?
− Нет, это фронтовой друг.
Сафура вздохнула и, протянув руку к монитору, разочарованно сказала:
− Тогда всё понятно. Разве можно выиграть войну, если в армии вот такие? Чимназ, открой дверь, они к нам.
Девушка убежала, мелко семеня ножками.
− Моя родственница, это она, бедная чуть не пострадала во время взрыва газового счётчика. Бойкая такая, как огонь.
Мы встали и не спеша пошли в сторону гостиной. Вначале мы услышали глухой тяжёлый стук, затем звон разбитого стекла и лай Маськи.
В первую минуту мы замерли, а затем, придя в себя, побежали к входу.
Посередине гостиной стоял Фуад, согнувшись пополам и держась за живот.
В холле у открытой двери стоял ошеломлённый “Малыш” и, не отрывая взгляда, смотрел на Чимназ. Рядом у ног валялась огромная сеть, а Маська висел, держась зубами за сеть и поскуливая, старался вырвать конец из его рук.
− Что случилось, Фуад?
Помотав головой, Фуад понемногу пришёл в себя, выпрямился, посмотрел на меня и спросил:
− Бейсбольные биты летели… Братья здесь?
Лицо Фуада выражало глубокую неподдельную печаль.
Я молча кивнул головой.
− От одной биты я успел увернуться, а другая проехалась по рёбрам.
Из кухни на шум и грохот вышла младшая сестра Сафуры − Рафига и закричала:
− Выходите и попросите прощения, дядя Фуад наш родственник, а вы его колотушкой. Как вы могли?
− Здравствуйте, рада вас видеть, − обратилась к нам она, вытирая руки полотенцем. — Вы извините, я занята обедом.
В дверном проёме появились братья с ухмыляющимися во всю ширь физиономиями:
− Мама, мы будем слушаться. Мы больше никого, − загундосили оба.
− Всё, колотушки конфискуем.
Сафура забрала, несмотря на протесты, бейсбольные биты, а мы с облегчением вздохнув, оглянулись. У дверей кухни стоял Маська с палкой во рту. А “Малыш” всё так же стоял как загипнотизированный кролик и смотрел на Чимназ. Мы прыснули, “Малыш” очнулся и начал краснеть.
− Я нужен?
− Да, надо продумать план действий.
“Малыш” отсутствующим взглядом посмотрел на нас, затем повернул голову в ту сторону, куда исчезла Чимназ.
− Кто она?
− Чимназ, родственница хозяйки.
− Чи. мна. з, какое красивое имя. Чи. мна..з. Замужем?
− Не знаем, наверное, нет.
Он встал лицом ко мне, если это можно так выразить при его росте, и схватил за рукав.
− Узнай точно и доложи мне.
− Не переживай, узнаем.
Мы внимательно посмотрели на притихшего влюблённого.
−Такого человека потеряли,− сделал заключение Фуад и махнул рукой.
Я прервал его и взял за плечо:
− Пошли, “Малышом” мы займёмся позже.
В кабинете мы расселись вокруг стола и начали думать, как нам быть. После долгого обсуждения Сафура вынула из сейфа и положила на стол пистолет “Макаров”. Мы с Фуадом переглянулись, ” Малыш” продолжал пребывать в прострации и поэтому никак не среагировал.
− Сафа, что это и откуда у тебя оружие?
− Пригодится? Хорошие люди дали, на время.
− Спрячь, пока дети не увидели. Перестреляют нас.
− Даже киллер не нужен будет.
− Точно, Сафа, пожалей нас.
− Они сюда не заходят, но вы правы, от греха подальше,− бросила пистолет в ящик стола и закрыла на ключ, но ключ оставила в замке.
Мы переглянулись.
− Тогда мы будем здесь заседать.
В кабинет влетела Чимназ, окинула всех взглядом, задержала его на “Малыше” и заявила:
− По лестнице поднимается дядя Максуд. Я побегу открою дверь.
Выходя из кабинета, ещё раз обернулась, бросила застенчивый взгляд на “Малыша” и, улыбаясь, выбежала.
Я и Фуад осторожно прошли в холл и, предчувствуя страшное, встали в стороне, прижавшись к стенке в ожидании сюрприза. Спасать Максуда мы, конечно, не собирались, но и зрелище мы не могли пропустить.
Максуд вошёл в дверь как дед Мороз, довольный и раскрасневшейся, широко раздвинув руки, в правой руке он держал саквояж, а в левой большой букет цветов.
− Здравствуйте все. Сафа моя, ты выглядишь прекрасно.
Сафура покраснела как девушка и тихо произнесла:
− Спасибо.
Маська, увидев хозяина, завилял хвостиком. В этот же миг в кухне началась непонятная возня. В дверном проёме появился младший из братьев с полным ртом еды, вытащил из кармана пращу, закрутил над головой и запустил.
Максуд сразу обмяк и с грохотом упал на паркет, саквояж отлетел в сторону, а букет цветов лёг ему на грудь: готовый труп, не хватало только соответствующего ритуального оформления.
− Yes, − закричали дети, начали подпрыгивать и махать руками.
Удар, как выяснилось, пришёлся по голове, в область лба. Побив Максуда от “души” по щекам и дав понюхать нашатыря, мы привели его в чувство и подняли на ноги.
− Землетрясение было? − спросил он дрогнувшим голосом, потирая лоб и ушибленную руку.
− Можно сказать и так, − я протянул металлический шар и кивнул в сторону подростков.
Жалкий и испуганный, он взглянул на нас, ища утешения и поддержки, но всё было напрасно.
Максуд понял, отвернулся и молча потрепал здоровой рукой братьев за головы.
− Мы не хотели, обижать дядю Максуда, − сказал младший надувшись.
− Мы ведь только пошутили, − поддержал его другой.
− Ничего, дети, главное, что не убили, − Максуд потрогал шишку на лбу и прихрамывая пошел по коридору навстречу Сафуре. − Только почему щёки болят?
