Карина Тихонова - Я и мое отражение
И отправилась по лестнице вниз, беспечно помахивая сумочкой.
Вошла в дамскую комнату, открыла кран и сунула руки под струю воды. В голове царила полная сумятица. Вот он, мой шанс на спасение! Интересно только, как я могу его использовать? Ясно одно: этот человек не житель города, меня он в лицо не знает, следовательно, не знает и мою тетушку. Значит, можно не опасаться, что он меня выдаст.
Выходит, я могу ему доверять. В определенных пределах, конечно.
И о чем мне его попросить? Я спохватилась, что слишком долго держу руки под водой. Подняла ручку крана, перекрывая напор, поднесла мокрые руки к автоматической сушке.
Зашумел теплый воздух, и рой мыслей в голове вновь взметнулся, как опавшие осенние листья.
Чему я радуюсь? О чем я могу попросить незнакомого человека? Взять мне билет на самолет? Нет у меня документов! Вообще никаких, какие тут билеты?
Тогда чем он может мне помочь? Похитить Василису Прекрасную у Бабы-Яги? Чушь какая!
О чем же мне его попросить? И что я могу ему рассказать?
Мной овладело уныние. Эйфория, которую я испытала при виде знакомого лица, оказалась преждевременной. Все равно это знакомство ничем не может мне пригодиться.
Я опустила руки, и сушка автоматически выключилась.
Значит, так ему и скажу: «Благодарю, но помочь вы мне ничем не можете».
Я машинально взглянула в зеркало и ощутила легкую гордость. Да уж… Одно утешение: выгляжу я так, как должна выглядеть женщина, собравшаяся на свидание. То есть выгляжу безукоризненно.
Я поправила волосы и вышла из дамской комнаты.
Виктор стоял неподалеку от лестницы и курил. При виде меня он опустил руку с сигаретой и помахал ладонью перед носом, разгоняя дым.
Я подошла к нему и открыла рот, чтобы сказать приготовленную фразу. Но он меня опередил:
– Я вас ждал, – сказал он негромко.
– Я знаю.
– Нет, вы не поняли, – поправил меня Виктор. – Я ждал вас каждый день. На том самом месте, ровно в одиннадцать.
– Что-о-о?..
Я опешила.
Мои немногочисленные поклонники никогда не проявляли своих лучших качеств. Сейчас я думаю, что просто не давала им такой возможности.
На свидания я всегда являлась с тошнотворной точностью. Не потому, что так дорожила своими ухажерами, а из дурацкой вежливости, вбитой в меня с детства. Ну, сами помните: «Точность – вежливость королей», и тому подобная ерунда…
Я никогда не выражала желания посещать дорогие рестораны, а если поклонники приглашали меня в кафешку, то выбирала в меню самые дешевые блюда. Опять-таки, из никому не нужной деликатности.
Правильно я поступала? Конечно, нет!
Мой печальный опыт научил меня одной простой вещи: мужчины устроены таким образом, что душевное благородство женщины воспринимают как ее глупость, Если мужчина привыкает экономить на женщине, то начинает считать такое положение вещей вполне естественным. И менять его не станет ни при каких условиях: даже если внезапно получит миллионное наследство.
Так что мой совет дамам: не приучайте ваших кавалеров на вас экономить, не демонстрируйте свое бескорыстие. Не оценят, уверяю вас!
В общем, выводы я сделала, но слишком поздно. Опыт у меня появился, а вот поклонников не осталось.
Поэтому заявление практически незнакомого мужчины, на которого я не возлагала никаких личных надежд, прозвучало для меня громом с ясного неба.
– Ждали десять дней? – пролепетала я.
– Ждал, – спокойно подтвердил Виктор.
Я судорожно проглотила слюну.
– Зачем?
Глупый вопрос, согласитесь. Но в тот момент это было единственное, что пришло мне в голову.
– Мне показалось, что вы попали в неприятность, – объяснил собеседник.
Я выпустила из легких скопившийся воздух.
Вот оно что! Мужчина решил проявить героизм! А я то, дура, губки раскатала!
– Это очень благородно с вашей стороны, – сказала я с неожиданной для себя горечью.
– Ничего подобного, – отказался Виктор. – Я эгоист до мозга костей.
Я судорожно вздохнула. Запуталась. Может, я его не так поняла?
– Приказывайте, – предложил собеседник все тем же уравновешенным тоном.
– Что приказывать?
– Что считаете нужным!
Я грустно усмехнулась.
– Знаете, я подумала – и поняла, что вы мне помочь не можете.
– Вот как!
Спокойные серые глаза внимательно осмотрели мое лицо.
– Вы изумительно выглядите.
– Спасибо.
– Тогда, может быть, мы с вами встретимся еще раз? Вы на досуге обдумаете ситуацию, и кто знает?.. Возможно, я вам пригожусь?
Я задумчиво почесала нос. Есть у меня такая малоэстетичная привычка. Спохватилась и быстро опустила руку.
– Ну что же… Давайте так и сделаем.
– Я могу с вами созвониться?
– Нет! – ответила я быстро.
– Понимаю.
Виктор еще раз внимательно оглядел мое лицо.
– Тогда запишите мой номер.
– Я запомню.
Виктор негромко присвистнул.
– Все настолько плохо? – спросил он после небольшой паузы.
Я только вздохнула.
– Запоминайте, – начал он и продиктовал мне несложный шестизначный номер. Выходит, Виктор, как и я, пользуется услугами здешнего оператора связи.
– Запомнили? – спросил он.
Я повторила номер.
– Позвоните, когда все хорошо обдумаете, – сказал он.
– Я позвоню, – пообещала я.
Виктор немного поколебался.
– Пообещайте мне…
– Что? – удивилась я.
– Пообещайте, что позвоните в любом случае. Даже если решите, что моя помощь вам не нужна.
Я почувствовала, что уши мои покраснели.
Итак, блистательный внешний вид сделал свое дело. У меня появился поклонник. Не уверена, что сейчас в нем нуждаюсь, но все равно приятно.
Дьявольски приятно! Женщина просто обязана ощущать себя востребованной!
– Я… постараюсь, – ответила я кокетливо. И тут же испуганно добавила:
– Я не всегда могу пользоваться своим телефоном.
– Даже так, – пробормотал Виктор.
– Так, – подтвердила я, понурившись.
Мой собеседник вскинул руку и взглянул на запястье.
– Вам пора, – напомнил он. – Долгое отсутствие выглядит подозрительно.
– Да, – согласилась я. Немного потопталась на месте и сказала:
– Спасибо.
– Пока не за что, – откликнулся Виктор.
Я поднялась на пару ступенек, обернулась и спросила:
– А вы еще долго пробудете в городе?
Виктор пожал плечами.
– Думаю, что теперь долго.
В его тоне не было никакого намека на комплимент, но отчего-то я почувствовала себя польщенной. «Теперь долго…»
Получается, из-за меня?..
Додумывать эту мысль я не стала. Побоялась. Уж слишком она была приятной.
Я поднялась в обеденный зал. На моем столе уже были расставлены красивые тарелки, накрытые фарфоровыми колпаками, но я не обратила на них никакого внимания. Сейчас меня мучили два вопроса.
Первый: каким образом мой неожиданный поклонник может мне помочь?
Второй: а он действительно мой поклонник?
И, если говорить откровенно, я не знала, какой вопрос для меня важнее.
Наверное, все-таки второй.
Остаток дня прошел в приподнятом состоянии духа. После обеда, по времени больше похожего на ужин, я погуляла в парке. Потом спустилась к морю и побродила вдоль водной кромки. Собрать мысли и настроиться на деловой лад я так и не смогла.
«Стыдно, барышня! – укорило меня благоразумие. – Речь идет о твоей жизни и о твоей смерти, а ты в облаках витаешь! С чего бы это? Подумаешь, малознакомый мужчина вызвался тебе помочь! Что с того? Да он мгновенно передумает, когда узнает, в какую историю ты вляпалась! И потом, с чего ты взяла, что он тобой увлекся? Может, это обыкновенный курортный джентльмен в поисках необременительной интрижки? Может, у него пятеро детей? И вообще, брось думать о ерунде! Думай о главном! Как тебе выбраться из всего этого дерьма!»
Я смиренно признавала правоту благоразумия, но в голове пели райские птицы, а на душе царило приподнятое чувство.
Я точно знаю, что нравлюсь Виктору! Откуда? А откуда женщины знают такие вещи? Знаю, и все!
В общем, остаток дня прошел под флагом эйфории.
Дома я сразу поднялась к себе, отклонив предложение дворецкого поужинать с родственниками.
Видеть дядюшку с тетушкой мне в моем приподнятом настроении совершенно не хотелось.
Однако пришлось.
Дядюшка нанес мне визит уже под утро. Растолкал меня, не дав досмотреть приятнейший сон, и шепотом потребовал:
– Пошли в ванную!
Потомок Кисы Воробьянинова. Помните бессмертное: «Поедем в номера»? Похоже, правда?
Спорить я не стала. Вылезла из-под теплого одеяла, нашла халат, валявшийся на полу. Завернулась в него, затянула пояс и, зевая, побрела за родственником на производственное совещание.
Дядюшка впустил меня в ванную, запер дверь и решительно уселся на опущенное сиденье унитаза. Занял, так сказать, лучшее место.
Мне ничего не осталось, как присесть на край ванны.
– Ну? – сразу приступил к делу дядюшка. – Ты все обдумала?
Я вздохнула.
