Марина Крамер - Я не ангел
Однако Аннушка не обратила внимания на его тон, выпила остатки шампанского и снова унеслась танцевать. Я же, покрутив в руках свой бокал, внимательно посмотрела на Мельникова:
— Значит, ничего не теряешь, да? Очень ты самоуверенный, Кира!
— Варя, не начинай. Твой развод с мужем — вопрос нескольких часов, простая формальность.
— Формальность? А ты уверен, что дойдет до этой формальности?
— Я не тороплюсь. Ты сделаешь это сама, как только решишь.
Вот эта его самонадеянность, его уверенность в собственной неотразимости и в том, что все его желания исполнятся рано или поздно, всегда меня и привлекали. Пусть даже сейчас я не рассматривала возможность развода со Светиком.
— Давай уйдем отсюда, — вдруг попросил Кирилл, наливая себе еще рюмку.
— А Аннушка?
— Запихнем в такси и отправим домой.
— Она не поедет — посмотри, что вытворяет. — Я кивнула на пляшущую подругу.
— И ты собираешься ее караулить?
— Я не могу ее бросить.
— Момент. — Кирилл встал и направился прямо в гущу танцующих, обнял Аннушку за талию и что-то зашептал ей на ухо. Та вроде начала вырываться, но потом как-то стихла, обмякла, и через секунду оба уже стояли возле нашего столика.
Посадив Аннушку в мгновенно подскочившее к крыльцу такси, мы заплатили водителю и назвали адрес, попросив проводить ее до квартиры. Пожилой таксист показался мне человеком надежным, и я со спокойной душой проводила машину взглядом.
— Ну, куда пойдем? — поинтересовалась я, кутаясь в шубу, и Кирилл просто ответил:
— Ко мне.
Остаток новогодней ночи я провела в пахнущей ремонтом квартире Кирилла, на широкой кровати, застеленный белым вышитым бельем — это меня особенно поразило, никогда не представляла, что мужчина может купить такое. Мельников, совершенно трезвый в отличие от меня, сделал все, чтобы к утру в моей голове не осталось ни единой мысли — ни плохой, ни хорошей. Наверное, так и стоило начать новый год: с чистого листа, с отсутствия идей и воспоминаний. Но — что дальше? Вот сейчас он проснется, и потом? Что будет потом? Я впервые в жизни не знаю, что произойдет со мной через мгновение. Мне стало слишком тяжело жить. Настолько тяжело, что хочется зарыться с головой под подушку и никогда больше не вылезать оттуда. Я не хочу больше ни денег, ни клиентов — ничего. Даже Мельникова уже не хочу. Если бы можно было все вернуть назад…
— Варя, ты не слышишь? У тебя телефон разрывается в сумке, — вырвал меня из размышлений сонный и немного недовольный голос Кирилла, и я вздрогнула.
Телефон действительно трезвонил, и я выбралась из-под одеяла. К моему ужасу, это оказался не основной телефон, а тот, по которому я связывалась с Потемкиной. Я вчера включила его, проверяя, не было ли от нее звонков, а потом что-то отвлекло меня, и аппарат так и остался включенным. Но как мне взять трубку и разговаривать, не привлекая внимания Кирилла? Однако телефон замолчал, а через пару секунд раздался звонок основного телефона. Пришлось взять его. Глянув в сторону Мельникова, я обнаружила, что он снова уснул, зажала телефон в руке и пошла в ванную. Однако не стала запирать дверь, а, наоборот, оставила щель, чтобы иметь возможность заметить Мельникова, если вдруг он появится в коридоре.
— Я слушаю.
— Варвара Валерьевна? — раздался в трубке мужской голос, и я от неожиданности чуть не уронила ее в ванну. — Это Юрий. Юрий Потемкин. Мне необходимо срочно увидеться с вами.
— Зачем?
— У меня есть информация, которую я не буду озвучивать по телефону, думаю, вы понимаете причину. Буду ждать вас через час в кафе в самом начале Пятницкой, я тут недалеко.
— Зато я не совсем рядом.
— Постарайтесь успеть.
Он положил трубку, а я так и осталась с открытым ртом и молчащим телефоном в руке. Хорошенькое дело… И, видимо, Анастасия тоже звонила мне — больше некому на тот номер, нужно перезвонить. Но сперва — выйти из этой квартиры так, чтобы у Мельникова не возникло вопросов.
Он все еще крепко спал, раскинувшись на кровати, и я, глядя на его частично прикрытое простыней тело, испытала соблазн лечь рядом и хотя бы просто прижаться, вдохнуть запах разгоряченной постельным теплом кожи. Но — нет времени, надо спешить, пока он спит. Не хочу объясняться — каждая новая ложь тянет за собой следующую, и я уже не смогу вспомнить, что и когда вообще говорила. Только сейчас я поняла, что из одежды у меня — вечернее платье, хорошо еще, что не в пол, а короткое. Я даже домой не успею заскочить… Проклятье! Днем в дешевом кафе — в вечернем платье! Какой позор… Видела бы бабушка… Но выхода не было, хорошо еще, что шубу я вчера надела длинную — если не раздеваться, то сойдет.
Мне удалось проделать все манипуляции по одеванию почти бесшумно, да и Мельников спал крепко, утомившись за ночь. Отлично — сбегу так, что он и не заметит, а потом придумаю оправдание. Или вообще не буду говорить об этом — я ничего ему не должна, чтобы отчитываться.
На улице оказалось необыкновенно снежно и ярко, пришлось надеть солнечные очки. Такси подъехало почти мгновенно, и молодой веселый парень, поздравив меня с праздником, запросил вполне адекватную сумму. Но меня всю дорогу не покидало какое-то беспокойство и ощущение опасности, так что, когда в сумке зазвонил мобильный, я чуть не подпрыгнула на сиденье. Это оказался Туз.
— Варвара, вот не думал, что ты меня за идиота станешь держать, — недовольным тоном начал он, и я поежилась — ничего хорошего этот разговор не предвещал.
— В каком смысле?
— А ты почему не сказала, что у тебя с собственным дядей терки?
— У меня?! С дядей?!
Это предположение изумило меня и насторожило одновременно. Мысли о причастности дядюшки ко всему, что происходит со мной в последнее время, уже довольно давно приходили мне в голову, но услышать такое от постороннего человека оказалось довольно неожиданно.
— Я ведь просил тебя: не ври мне и не пытайся за нос водить!
— Погодите… — Я попросила таксиста остановить машину, хотя до места оставалось еще прилично, расплатилась и вышла. — Все, я могу говорить дальше. Я никогда вас не обманывала, даже мысли такой не было — для меня дружба важнее.
— Тогда объясни, каким образом твой дядя оказался причастен к убийству начальника охраны офисного центра, а также твоего водителя и домработницы? — огорошил меня Туз, и я остановилась посреди тротуара как вкопанная.
— Что?!
— Если хочешь подробностей, давай увидимся в городе, по телефону не хочу.
— Я сейчас иду на встречу с одним человеком, это, думаю, не займет много времени, а потом свободна, — решительно ответила я, понимая, что мне сейчас очень важно вернуть доверие Туза любым способом — я только на его помощь могу рассчитывать.
— Хорошо, освободишься — звони, я в центре.
Голова пошла кругом. Если то, что сказал Туз, правда, то, выходит, мои подозрения в адрес дяди не так уж беспочвенны. А из этого может следовать, например, и то, что он имеет отношение к попыткам захвата «Снежинки». Интересно, что сейчас вывалит мне один из прямых наследников, кстати…
Юрий уже ждал меня за столиком. В кафе было пусто — ну еще бы! Народ отсыпался после бурного празднования, и только у барной стойки скучали зевающий то и дело бармен да помятая, явно невыспавшаяся официантка. Я подсела к Потемкину и сразу обратила внимание на то, что черные провалы под глазами стали еще заметнее, а кашель — громче.
— Вы плохо чувствуете себя?
— Не хуже, чем раньше. Но речь не обо мне. Сегодня мне позвонили из санатория… — Кашель прервал его речь, однако он мог бы и не договаривать. Я и так уже знала: Александр Потемкин умер.
Через секунду Юрий подтвердил мои догадки, и я сразу спросила:
— А кто именно звонил?
— Я не знаю. Представилась она директором, но я не вполне уверен, что это правда. Я вас просил приехать потому… ну, вы ведь вроде как Настин адвокат… нужно что-то решать с телом, а я не в том состоянии, понимаете?
«Ну разумеется. И еще у тебя денег нет ни копейки, поэтому ты и решил повесить почетную обязанность по захоронению брата на Анастасию и на меня», — подумала я, закуривая сигариллу.
— И что вы хотите конкретно от меня? — поинтересовалась я у удрученно молчавшего Юрия, затягиваясь дымом.
— Нужно, чтобы кто-то забрал тело.
— Ну так сделайте это самостоятельно.
— Я… я не могу.
— Это почему? Финансовый вопрос?
Юрий как-то съежился, словно хотел сделаться меньше и незаметнее, и почему-то тревожно оглянулся по сторонам, и вот это мне совершенно не понравилось.
— Понимаете… я боюсь ехать туда один… — нервно облизав губы, сказал он шепотом. — Мне… несколько дней уже кажется, что кто-то за мной наблюдает, понимаете? Постоянно находится рядом, но я его не вижу.
— Сейчас мы совершенно одни. Вряд ли официантка или бармен интересуются вами, — спокойно произнесла я, однако внутри поселилось беспокойство.
