Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу
Подругу я нашла в дальнем закутке, где она, пристроившись за столом, писала очередной отчет.
— Садись, скоро закончу, — не отрываясь от бумаг, махнула Даша рукой в сторону ближайшего стула.
Я покорно опустилась на продранное сиденье, сложила руки на коленях и замерла. Дарья написала несколько строк, потом вдруг подняла голову и тревожно спросила:
— Что случилось? Ты сама на себя не похожа.
— Неужели так заметно? — вяло откликнулась я.
— Другим, может, и не заметно, но я-то тебя хорошо знаю. Это ж надо! Пришла и сидит молча, словно сиротка. Рассказывай, что у тебя стряслось.
— По большому счету, ничего трагического. Просто получила по Интернету письмо, и оно меня расстроило.
— И что в нем было?
— Предложение. Требуют разыскать картину.
Дарья удивленно вздернула брови:
— Ты правильное слово употребила? Не просят, а именно требуют?
— Да, — хмуро откликнулась я и процитировала по памяти: «Поручаю найти картину Веласкеса «Христос в терновом венце», незаконно изъятую в 1924 году у княгини Екатерины Павловны Щербацкой. В расходах не лимитирую, в случае успеха гарантирую оченьщедрое вознаграждение».
— И что?
— А то! Не нравится мне это послание!
— Чем? — невозмутимо поинтересовалась подруга.
— Всем! — взвилась я. — Это не просьба и не предложение! Это приказ!
— Ну, ты преувеличиваешь! Не спорю, изложено очень сухо и лаконично. Можно было бы, конечно, написать и полюбезнее, но, возможно, автор письма человек деловой и не привык тратить время на пустые слова. Вот и ограничился только сутью.
— Деловой, говоришь? — фыркнула я. — Деловые люди не имеют привычки рассылать анонимные сообщения. Они обычно подписываются и оставляют координаты, по которым с ними можно связаться.
— А тут?
— А тут и близко ничего нет! Эта сволочь все свои данные закодировала. Вместо слов цифры проставила!
— Может, кто из подростков пошутил? — высказала предположение Дарья, но уверенности в ее голосе я не услышала.
— Ты сама-то хоть веришь в то, что говоришь? — раздраженно фыркнула я.
— Не очень. Язык письма явно не подростковый. Писал взрослый человек.
— Вот и я так думаю. И потом! Откуда этот «подросток» вообще обо мне знает? Где взял мой адрес? Никому постороннему я его не сообщала. Он вообще известен ограниченному кругу лиц. Только вот какая странность: я обзвонила их, и все они в один голос заявили, что ничего подобного мне не посылали.
— И какие у тебя предложения?
— Никаких. Одна неясная тревога.
— Так в чем же дело? — Дарья пожала плечами. — На мой взгляд, предложение просто классное. Тебя просят выполнить привычную работу за щедрое вознаграждение. О таком можно только мечтать, а ты психуешь.
— Все ты правильно говоришь, — тоскливо вздохнула я. — Только эта сволочь меня слишком хорошо знает… Просто отлично! Видишь, как он послание составил? «В расходах не лимитирую, в случае успеха гарантирую оченьщедрое вознаграждение». Разве я могу от такого отказаться? Да ни в жизнь! И он это отлично знает, гад!
— Почему «он»? А вдруг это «она»! — вяло возразила подруга.
— Да это я просто так сказала. Он, она… мне без разницы! Беда в другом… Можешь смеяться, но мне кажется, что это провокация.
Лицо у Дарьи вытянулось от удивления. Другой реакции от своей здравомыслящей подруги я и не ожидала.
— Можешь не смотреть на меня так! Сама понимаю, что выгляжу полной дурой. Но у меня нехорошее предчувствие, и ничего с этим я поделать не могу!
— Успокойся и объясни толком, — попросила Даша.
Я глубоко вздохнула, пытаясь обрести ровное состояние духа, и сказала:
— Мне кажется, что меня хотят втянуть в историю. Меня не покидает ощущение, что здесь что-то нечисто, и что именно по этой причине заказчик не оставил своих координат. А чтобы я не насторожилась и не отказалась, предложение сделали на таких замечательных условиях. Очень заманчиво. Никаких ограничений в расходах, щедрое вознаграждение по окончании работы. — Мой голос упал до шепота. — Да, кто-то слишком хорошо меня знает…
— А ты не усложняешь? — с сомнением произнесла Дарья. — Зачем так мудрить, если можно поступить проще? Например, встретить тебя ночью во дворе и покалечить? А то и вовсе убить?
— Знаешь, я над этим тоже думала. А может, такой путь для него слишком примитивен?
— Ты кого-то подозреваешь? — спросила Даша.
Я неопределенно пожала плечами.
— Павла Ивановича?
Ее предположение было настолько неожиданным, что я изумленно моргнула:
— Как тебе такое в голову могло прийти?
— Не знаю… но ведь пришло же.
— Павел Иванович? — протянула я и задумалась.
Бывший шеф был в моей жизни человеком, который многое для меня сделал. Попросту говоря, он подобрал меня, голенастую, худую и голодную, на Курском вокзале. В тот день моя мать привела в дом очередного хахаля. Они хорошенько выпили, пришли в игривое настроение, и ухажер, подзуживаемый моей развеселой мамашей, стал ко мне приставать. Мне это здорово не понравилось, и, не раздумывая долго, я треснула его подвернувшейся под руку разделочной доской, после чего сбежала. Идти мне было некуда, на улице стоял холод, и я отправилась на вокзал. Устроилась в зале ожидания на скамейке и задремала в тепле.
Павел Иванович появился в тот момент, когда пьяный хулиган волок меня за руку на улицу. Стояла глубокая ночь, в зале ожидания кто спал, кто делал вид, что спит, и в результате Павел Иванович оказался единственным, пожелавшим вмешаться в вокзальный скандал. Поскольку он никогда не ходил один, то сила оказалась на его стороне, и меня моментально оставили в покое. Впоследствии я не раз допытывалась, почему он не прошел тогда мимо, но ответ был всегда один: пожалел. Я в бескорыстную доброту тогда не верила и первое время держалась настороженно. Честно говоря, не ушла только потому, что податься было некуда. Ну, и еще потому, что меня там кормили. Первое время я ела без остановки и все не могла наесться досыта.
Павел Иванович держался хоть и доброжелательно, но отстраненно. Все больше молчал и присматривался. Прошло около месяца, прежде чем состоялся наш памятный разговор, который определил мою дальнейшую жизнь.
— Аня, мне нужна помощница. Предлагаю тебе ею стать.
— А вы кто? — растерялась я.
— Искусствовед. Занимаюсь антиквариатом и произведениями искусства.
— Значит, и я стану искусствоведом? — восхитилась я, в свои неполные шестнадцать лет не понимая толком значения этого красивого слова.
— Нет, — усмехнулся Павел Иванович. — Из тебя я сделаю специалиста… широкого профиля, если, конечно, ты окажешься старательной ученицей. Природные задатки у тебя имеются, но их нужно еще развивать. К тому же ты абсолютно необразованна.
Замечание меня задело, но спорить я не стала, поскольку свое образование я большей частью получала среди дворовой шпаны, где об антиквариате и подобных вещах и слыхом не слыхивали. Там были в ходу совсем другие ценности. Справедливости ради следует сказать, что Павел Иванович выполнил свое обещание. Он потратил на меня немало сил и многому научил. Ради той же справедливости следует отметить, что училась я с похвальным рвением и впоследствии помогла моему наставнику положить в карман не одну тысячу долларов, и это еще мягко сказано.
— Зря ты, Даша, на него нападаешь, — тряхнула я головой. — Мы с ним, конечно, расстались не лучшим образом, но в нашу последнюю встречу заключили перемирие. Он даже предложил забыть старые обиды и снова начать работать вместе. Я, кстати, обещала подумать.
— Ты ему веришь?
— Ну, он, конечно, тот еще хитрец, но такие трюки не в его стиле. Если дело не сулит прибыли, он и пальцем не пошевелит. Пакость ради пакости — не его амплуа! Его цель — живые деньги, а тут…
— Считаешь, у тебя есть тайный недоброжелатель?
Я утвердительно качнула головой.
— И он хочет устроить тебе западню?
Я кивнула в знак согласия.
— Ну, если ты такое подозреваешь, так держись от всего этого подальше. Просто проигнорируй сообщение, и все, — фыркнула Дарья.
Я удрученно вздохнула:
— Все правильно говоришь, подружка.
Как ни странно, моя покладистость подругу не успокоила.
— Что ты киваешь, как китайский болванчик? — вспылила она, раздраженно швыряя ручку на стол.
— Потому что ты абсолютно права! Не стоит мне влезать в это дело. В общем, я немедленно и навсегда выкидываю его из головы. Да будет так!
Даша помолчала, перевела дух и примирительно произнесла:
— Извини, нервы ни к черту. А что касается твоего решения, то, конечно, можно поступить и так. Только сдается мне, что ты просто сама себе накручиваешь. Все твои страхи надуманы, а реальность заключается в том, что тебе предлагают приличные деньги за работу, которую ты способна с блеском выполнить. И мой тебе совет — не мучайся дурью, приступай!
