Андрей Константинов - Дело о пропавшем бизнесмене
Кроме телефона в «форде» мы обнаружили полотенце и плавки. И то и другое — влажное… Что ж — рядом бассейн.
Под креслом я обнаружил еще одну штуковину… но о ней я Вере пока не стал говорить.
— А вы, Константин, каждый день здесь бегаете?
— В общем да, по возможности…
— Значит, вчера вы «форда» здесь не заметили?
— А вот вчера я как раз не бегал… дождь шел.
— Ага, понятно… шел дождь…
— А вы, простите, Сергей, в каком отделе или службе милиции работали раньше?
— Я-то? Да я в паспортном столе сидел.
Вера посмотрела на меня удивленно:
— А мне говорили, что ты был опером в уголовном розыске.
— Ерунда какая… это тебе не правильно сказали, — ответил я и улыбнулся таксе. Такса завиляла хвостом.
— И что вы намерены предпринять? — снова задал вопрос партнер по бизнесу.
— А что тут предпримешь? — сказал я. — Либо найдется человек, либо… ждать нужно.
Вера отвернулась и стала смотреть в сторону.
— Будем надеяться, что все в порядке, — сказал партнер. — Вы, Верочка, главное — не впадайте в отчаянье. Все будет хорошо. Я в это твердо верю. И Казбек тоже.
Вот так, партнер по бизнесу в это верит. Твердо.
— А сейчас уж извините меня, но… вынужден откланяться, дела.
И он «откланялся» и ушел с таксой на поводке. Вера села в «форд». Я опустился рядом. Некоторое время мы молчали.
— Ты убеждена, что у твоего мужа не было женщины на стороне?
— Какое тебе до этого дело? Разве ты можешь мне помочь?
— Не знаю… мне будут нужны деньги, средство связи — тот же самый телефон… возможно — пара помощников.
— Сережа, ты возьмешься?
— Я не могу тебе пообещать, что найду твоего Владика. Я только попытаюсь это сделать… а что получится — знать не дано.
— Сколько денег нужно?
— Пока не знаю… Закончим работу — разберемся. Пока мне требуется всего лишь информация.
— Спрашивай… все, что смогу.
— Я уже спросил: у него была любовница?
— Господи, да что ты уцепился за эту мифическую любовницу? У него была… то есть есть я. Он любил меня… то есть любит. Неужели в тебе столько лет живет ревность?
— Нет, просто мне интересно узнать, почему под водительским креслом валяется презерватив?
— Презерватив? Какой презерватив?
— Вот этот, — ответил я и бросил на торпеду импортную резинку в яркой упаковке. Вера с удивлением взяла его в руки.
— Зачем Владику презерватив? — спросила она.
— Ну вообще-то, презервативу можно найти разное применение, но основное…
— Ох, не ерничай, Сергей… Ты уверен, что эта… ШТУКА… принадлежит Владику?
— А вот эта ШТУКА (я постучал по торпеде) принадлежит Владику?
— Я не думаю, что у него есть любовница, — со вздохом сказала Вера. — Он не такой…
— Понятно…
— Да что ты заладил свое дурацкое «понятно»! Что тебе понятно? Ты не сумел построить свою жизнь и хочешь отыграться на моем муже. А он трудился всю жизнь… и добился положения: и социального, и материального… В семье все отлично. Сотрудники его уважают… А ты? Чего добился ты? Милиционер! Да еще отсидевший милиционер… Господи! Как правильно я все-таки сделала выбор тогда…
— Да, ты толково сделала выбор.
— Да, толково… Теперь иди, Сергей… Иди. Извини, что отняла твое время. Но… твоя помощь мне не нужна. Я найду к кому обратиться. Прощай. Передавай привет Обнорскому.
Я вылез из салона «форда», аккуратно прикрыл дверцу. В моей «копейке» нужно хлопать дверью со всего маху. «Скорпио» бешено взревел мотором, рванул с места. Взвился с асфальта рыжий осенний лист, потянулся в воздушном потоке вслед за сверкающим автомобилем. Но, разумеется, отстал… опустился, вальсируя, на асфальт, замер.
В моем кармане остался лежать сотовый телефон отличного семьянина и честного бизнесмена. Вот с телефона-то мы и начнем.
* * *Мы целовались не очень умело, но нежно. Ах, эта неумелая любовь несовершеннолетних! Еще во многом скованная стыдливостью и запретами… Однако в тот сентябрьский вечер мне было позволено многое. О, как много было позволено мне девочкой с дерзкими глазами в тот вечер. Позволено было моим рукам, моим губам, моим глазам.
Был ли к тому времени у меня «сексуальный опыт»? О да… он у меня был!.. В подвале, на продавленном диване. С пьянчужкой неопределенного возраста. Стоимость ее услуги составила «бомбу» бормотухи. Со всех!.. Нас было пятеро. Так что «сексуальный опыт» у меня был, но вспоминать о нем мне противно до сих пор.
А тот сентябрьский вечер, когда мы пришли к Вере домой, когда ее мать на дежурстве, а младший брат уже спал… когда мне позволено было так много… Этот вечер я не забуду никогда. Я помню, как был неловок… как не хотели поддаваться крючки на застежке лифчика… и как шуршит капроновый чулок под рукой… Я помню, как мне сказали: «Нельзя… нельзя, Сережа, не надо…»
Если бы я оказался чуть более настойчивым в тот вечер? Смогло ли это что-нибудь изменить? И хочешь ли ты перемен сейчас?
…Не надо бередить. И бредить — не надо.
Ах, дерзкие глаза девочки из десятого «а».
Все — пепел.
* * *Вот с телефона-то мы и начнем, решил я. Нынешняя сотовая связь хороша тем, что здорово поддается контролю. Не в смысле подслушивания, хотя и тут особых проблем нет, а в смысле того, что все звонки, которые вы делаете, фиксируются компьютером вашей сети. Время разговора, его продолжительность и номер абонента… то, что доктор прописал!
Конечно, для начала я вышел на опера, который по долгу службы (но никак не «по велению сердца») должен осуществлять мероприятия по розыску пропавшего гр. Завьялова В. И. …Я вышел на этого опера и попытался наладить контакт. Опер опера всегда поймет! Так, по крайней мере, я думал. Но видимо, сильно отстал за пять лет, проведенных в нижнетагильской зоне УЩ-349/13.
Мой молодой коллега, конечно, и без моего представления понял, кто я такой. Журналистские «корочки» повертел в руках без интереса… выслушал и сказал:
— Ну… ты же и сам все круто просекаешь. Может, сам и отработаешь этого бизнесмена? Ты же человек опытный… а у меня времени нет.
— К опыту еще нужно приложить ксиву, а ее у меня, лейтенант, нет. Вот с этим (я щелкнул пальцем по удостоверению «агентства») я много не наработаю… Мне же сейчас реально придется телефоны и адреса пробивать… Как прикажешь это делать?
— А как бандюганы без всяких ксив это делают? — сказал мне товарищ лейтенант. Сказал — и засмеялся… Действительно — смешно.
— Бандюганы это делают на энтузязизьме, а мне их энтузязизьм ни к чему. Понимаешь?
— Ну ладно, с пробивкой телефонов помогу, — великодушно сказал опер. Как раз этот вопрос я запросто мог решить сам, без его помощи. Помощь мне требовалась в другом, но я понял, что хрен ее дождусь. И оказался прав…
Короче, я пошел журналистско-партизанскими тропами. Возможности мои были не особенно широки… несравнимы ни с реальными бандитскими, ни даже с ментовскими. Я, рядовой журналист, ни задерживать граждан, ни допрашивать не имею никакого права. Все те «вмешательства в личную жизнь граждан», которые неизбежны при проведении журналистского (и любого другого) расследования, возможны только с согласия этих самых граждан… Ну не любят граждане этого! Не любят — и все тут. Особенно если они не в ладах с законом.
За сто баксов оператор сотовой сети выдала распечатку звонков Владика за интересующий меня период, то есть с того момента, как образцовый семьянин вышел из дому в последний раз, и до того, как телефон перекочевал ко мне. Всего звоночков оказалось шесть, а телефонных номеров — всего четыре. Разной продолжительности были разговоры. Но тем не менее все шесть звонков были сделаны за весьма короткий период — за вечер того самого злополучного понедельника. Последний звонок прозвучал в начале первого ночи, во вторник… Потом Владик на связь уже не выходил… Интересно, сколько он прожил после этого звонка?
Пробивка адресов — дело рутинное. И для меня оно никакой трудности не представило — «дорожку»[1] мой новый друг-оперок сообщил. Через час я сидел в своей конуре в агентстве и обсасывал первую информацию.
Итак, одиннадцатого сентября, около семи часов вечера, добропорядочный, не судимый бизнесмен вышел из своей трехкомнатной квартиры на Васильевском острове… сказал жене: по делу, мол… и исчез. Почти сразу после выхода из дому он сделал один за другим три телефонных звонка. Два — своим партнерам, с которыми, кстати, у него отличные отношения, третий звоночек он сделал абсолютно мне неизвестной гр. Шурыгиной Антонине Викторовне, 1946 г . р., проживающей по адресу… Потом он опять звонил партнерам, а потом Митюхиной Елене Васильевне, 1950 г . р., проживающей…
Так вот в деле и появились две дамочки… Но одной нашей красавице уже полвека. Другой и того больше. Навряд ли процветающий тридцатисемилетний бизнесмен покупал презерватив для встречи с одной из этих дам. Всякое, конечно, бывает… но навряд ли. Однако у пожилых дам бывают дочки, племянницы, внучки, в конце концов.
