Лорел Гамильтон - Торговля кожей
Весь его визит я старалась разыгрывать послушного слугу-человека Жан-Клода; всё, что становится моим, как, допустим, вертигр, принадлежит и моему мастеру. Мы совершили некий ритуал, между мной и моим мастером, по просьбе нашего гостя. Мы ввергли его в благоговейнёй трепет, разве только он был куда более бисексуален, чем готов был признать.
— Блейк, вы еще там?
— Я здесь, Шоу, только задумалась о Мастере вашего города. Мне льстит, что он считает, будто я могу это уладить.
— Не удивительно. Он очень старомоден. Не поймите это неправильно, но если вы считаете, будто я предвзят в отношении женщин, то старый бандит предвзят ещё больше.
— Да-да, вы лишь считаете, что женщины вам не ровня в работе. Они же думают, что мы созданы лишь для того, чтобы рожать детей или трахаться.
Он вновь издал смешок.
— Ну вы и прямолинейный сукин сын, Блейк.
Я приняла это за комплимент, как оно и было; он не назвал меня сукиной дочкой. Если мне удастся заставить его обращаться со мной, как с одним из его парней, я смогу с ним сработаться.
— Я, скорее всего, один из самых прямолинейных людей, которых вы когда-либо встретите, Шоу.
— Я начинаю в это верить.
— Уж поверьте и предупредите остальных. Это сэкономит время.
— Предупредить их о том, что вы прямолинейны?
— Обо всем: что я прямолинейна, что я девушка, что я встречаюсь с вампиром, — обо всем. Выбейте из их голов стереотипы, прежде, чем я приземлюсь в Лас-Вегасе. Я не хочу продираться сквозь мужской шовинизм, вместо того, чтобы делать свою работу.
— С этим я не смогу ничего поделать, Блейк. Вы должны будете самоутвердиться в их глазах, как любой другой… офицер.
— Женщина, вы хотели сказать, женщина. Я знаю, как это бывает, Шоу. Потому что я девушка, мне придется из кожи вон вылезть, чтобы заслужить их уважение. Но с тремя трупами в Лас-Вегасе и еще семью в спячке, десятью трупами в Сент-Луисе, пятью в Новом Орлеане, двумя в Питсбурге, мне хотелось бы думать, что ваши подчиненные больше заинтересованы в поимке этого ублюдка, чем в подначивании меня.
— Стимул у них есть, Блейк, но вы всё равно красотка, а они — полицейские.
Я проигнорировала очередной комплимент, потому что никогда не знаю, как реагировать.
— И еще они боятся, — добавила я.
— Я этого не говорил.
— В этом нет необходимости; вы спецназ и вы это признаёте. Если это смогло напугать вас, то оно чертовски перепугало остальных. Они нервничают и ищут, на кого взвалить всю вину.
— Мы виним вампиров в убийстве наших людей.
— Но я все еще смогу стать для кого-то из них мальчиком для битья.
— Почему вы это сказали?
— Послание было для меня. Голова прислана мне. Вы уже спрашивали, что я такое сделала Витторио, чтобы его разъярить. Некоторые из ваших людей скажут, что я разозлила его настолько, что он начал такое вытворять, или того хуже, предположат, что он целенаправленно стремился впечатлить меня романтикой серийного убийцы.
Шоу притих, так что я слышала только его тяжелое дыхание. Я не стала его звать, просто ждала, и, наконец, он заговорил.
— Вы — еще больший циник, чем я, Блейк.
— Вы считаете, я не права?
Он снова притих, только вздохнул раз или два.
— Нет, Блейк, я не думаю, что вы не правы. Я думаю, что вы правы абсолютно. Мои люди напуганы, и им нужен виновный. Этот вампир позаботился о том, чтобы полиция Лас-Вегаса была вам «рада».
— Спросите себя, Шоу, сделал ли он это специально, чтобы усложнить мне работу, или он не придаёт значения тому, какое влияние это оказало на ваших парней?
— Вы знаете его лучше, чем я, Блейк. Так он сделал это нарочно или ему по боку?
— Я не знаю этого вампира, Шоу. Я знаю только его жертв и тех вампиров, которых он оставил умирать. Я рассчитывала, что он выйдет из тени, потому что обычно такие парни не могут остановиться, достигнув определенного уровня насилия. Это как наркотик, а они — пристрастившиеся. Но я никогда и не мечтала, что он пошлет мне «подарок» или «послание». Я честно не думала, что произвела на него настолько сильное впечатление.
— Мы покажем вам место преступления, когда вы прилетите. Поверьте мне, Блейк, вы произвели на него впечатление.
— Не то впечатление, которого бы мне хотелось, — проговорила я.
— И чего бы вам хотелось?
— Дыру у него в голове и в сердце, достаточно большую, чтобы можно было смотреть насквозь.
— Я помогу вам этого достичь.
— Я не думаю, что заместитель шерифа занимается полевыми работами.
— Ради такого я сделаю исключение. Когда вы будете у нас?
— Мне нужно проверить авиа расписание, и соответствие моего снаряжения для охоты на вампиров инструкциям. Такое чувство, что требования меняются каждый раз, когда я куда-то лечу.
— Наш маршал не брал с собой ничего такого особенного, чего вам бы не дали пронести на самолет, если вы сдали авиа тест для маршалов.
Я про себя подумала, что, наверное, поэтому он и мертв. Вслух я сказала лишь:
— Я возьму с собой гранаты с белым фосфором, если мне позволят внести их в самолет.
— Гранаты с белым фосфором, мощно.
— Именно мощно.
— Они работают против вампиров?
— Они работают против всего, Шоу, а от воды горят ещё сильнее.
— Вы когда-нибудь видели, как человек ныряет в воду с надеждой, что граната потухнет от воды, а она просто светится? — поинтересовался Шоу.
У меня в голове всплыла картинка: гуля, бегущий по ручью, пытаясь сбежать. Он или кто-то из его стаи убил спящего бездомного на кладбище, где гули обычно вылезали из могил. Они не напали бы на него, если бы он не спал, но так как они его просто съели, они заработали ордер на ликвидацию. Я была прикрывающей в команде истребителей с огнеметами. Но гули, осмелевшие до того, чтобы нападать на живых и убивать их, вместо того, чтобы питаться падалью, могут быть смертельно опасны. Что означает, что гражданских вы на такие дела не отправляете без прикрытия со значками. Это был первый раз, когда я воспользовалась гранатами. Они сработали лучше всего остального, что я когда-либо использовала против гуль. Если их разозлить, они не уступают в силе вампирам, они быстрее и сильнее зомби, неуязвимы для серебряных пуль, и их почти невозможно убить чем-то помимо огня.
— Я видела, как несколько существ бежали по ручью. Фосфор вспыхнул вокруг них, будто раскаленная, белая аура, везде, где плескалась вода. Такой яркий, что вода сияла.
— И люди кричали долго. — Добавил Шоу.
— Не люди, гули, но кричали всё равно долго. — Я слышала, как холоден мой голос. Я не могла позволить себе расчувствоваться.
— Я считал, что современный фосфор на такое не способен, — признался он.
— Все новое — хорошо забытое старое, — парировала я.
— Я теперь вижу, почему вампиры считают вас пугающей, Блейк.
— Не гранаты меня делают для них страшной, Шоу.
— Что же тогда? — спросил он.
— То, что я желаю прибегнуть к гранатам.
— Это не из-за желания прибегнуть к гранатам, Блейк. Это из-за желания использовать их даже после того, как вы увидели, на что они способны.
Я задумалась и, наконец, ответила.
— Да.
— Позвоните, когда забронируете билеты на самолёт. — Его голос был недовольным, будто я сказала что-то такое, что ему не хотелось от меня слышать.
— Я сообщу, как только буду знать. Дайте мне свой прямой номер, если уж вы мой куратор.
Он вздохнул достаточно громко, чтобы я это услышала.
— Да, я ваш куратор. — Он дал мне свой добавочный номер и номер сотового. — Мы не собираемся вас дожидаться, Блейк. Если мы можем поймать этих ублюдков, мы это сделаем.
— Ордер на ликвидацию истёк со смертью вашего Истребителя, Шоу. Если вы со своими парнями убьете их без легального истребителя, попадете под обвинение.
— Если мы найдем их и будем телиться, они убьют нас.
— Я знаю.
— Так что вы мне предлагаете делать?
— Я лишь напоминаю вам о законе.
— А если я скажу, что не нуждаюсь в гребанном истребителе, который бы напоминал мне о законах?
— Я буду у вас, как только смогу. У меня есть друг с частным самолетом. Это, возможно, самый быстрый способ добраться до вас.
— Вы имеете в виду друга или своего хозяина?
— Что я такого сказала, Шоу, чтобы вас разозлить?
— Не уверен; может, просто напомнили мне кое о чем, что я не хотел вспоминать. Может, вы просто подтолкнули меня к мысли о том, что то, что должно случиться в моем городе, неизбежно.
— Если вы хотите красивую ложь, вы выбрали неправильного маршала.
— Я уже слышал и про вашу прямолинейность, и про то, что вы трахаете все, что движется.
Да, я его разозлила.
— Не волнуйтесь, Шоу, ваша добродетель в безопасности.
— А что, моя добродетель недостаточно хороша для вас?
— Возможно, но полицейских я не трахаю.
