Айра Левин - Этот идеальный день
Обзор книги Айра Левин - Этот идеальный день
Спасибо, Маркс, Христос, Вуд, Веи –
За этот идеальный день!
Маркс, Вуд, Веи и Христос –
Кто остался – вот вопрос?
Веи, Вуд, Христос и Маркс
Только Веи жив сейчас.
Дали нам они подарки:
Школы светлые и парки,
И нас сделали они Послушными, хо-ро-ши-ми!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЗРОСЛЕНИЕ
Глава 1
Посреди белых бетонных строений большого города, между гигантскими и просто высокими домами примостилась широкая розовая площадь. Это площадь для игр; около двухсот детей играют здесь под присмотром десятка воспитательниц в белых комбинезонах. Дети – все голые, загорелые, черноволосые – ползают по красным и желтым цилиндрам, качаются на качелях, играют в групповые игры в тенистом углу, где нарисованы на земле «классики», сидит компания из пяти детей, один говорит, остальные слушают.
– Они ловят зверей, едят их, а шкуры носят, – рассказывал мальчик лет восьми. – И они делают то, что называется «драка. Это значит, бьют друг друга руками, камнями и всякими штуками. И они совсем друг друга не любят и друг другу не помогают.
Его слушали, вытаращив глаза от удивления. Одна девочка, чуть помладше, сказала:
– Но ведь нельзя снять браслет! Это невозможно! – она оттянула свой браслет пальцем, чтобы показать, как надежно он сидит на руке.
– Браслет снять можно, если есть такие инструменты, – ответил мальчик. – Ведь тебе же его снимают в день нового звена.
– На секунду!
– Но ведь снимают!
– Где они живут? – спросила другая девочка.
– В горах, на вершинах. В глубоких пещерах. Везде, где их не найти.
– Они, наверное, больные, – сказала первая девочка.
– Конечно, больные, – засмеялся мальчик. – «Неизлечимые» – и значит больные. Их и зовут «неизлечимые», потому что они совсем-совсем больные.
Самый маленький, лет шести, спросил:
– А их не лечат?
Большой мальчик презрительно глянул на него.
– Без браслетов? В пещерах?
– А как они стали больными? – спросил маленький мальчик. – Ведь пока они не убегут, их лечат?
– Лечение, – ответил старший, – не всегда помогает.
Маленький мальчик воскликнул:
– Всегда?
– Нет, не всегда.
– Боже мой! – сказала подошедшая к детям воспитательница, с волейбольным мячом под мышкой. – Вы не слишком тесно сидите? Во что вы играете? В колечко?
Дети отпрянули друг от друга и раздались пошире, только шестилетний малыш так и не сдвинулся с места.
Воспитательница удивленно посмотрела на него.
Из громкоговорителей прозвучал сигнал: «Дин-дон!»
– Душ, и одеваемся! – крикнула воспитательница детям, играющим в мяч.
Малыш наконец встал на ноги, но выглядел он озабоченным и несчастным. Воспитательница с беспокойством склонилась над ним:
– Что случилось?
Мальчик часто-часто заморгал глазами. Правый глаз у него был зеленый, левый – карий.
Воспитательница бросила мячи на землю, взяла руку ребенка, взглянула на его браслет, потом нежно обняла малыша за плечи:
– Что с тобой, Ли? Ты проиграл? Но проиграть – то же самое, что выиграть, ты ведь знаешь, правда? Мальчик кивнул.
– Важно повеселиться и поупражняться, правда? Мальчик снова кивнул и попытался улыбнуться.
– Ну, вот так-то лучше, – похвалила воспитательница. – Уже лучше. Теперь ты не похож на старую грустную мартышку.
Мальчик улыбнулся.
– Под душ, и одеваться, – с облегчением сказала воспитательница. Она повернула мальчика за плечи и легонько шлепнула по заду. – Давай, – сказала она, – беги.
Мальчик, которого звали Чип, но чаще Ли (его номер был Ли РМ 35М 4419) – почти ни слова не сказал за ужином, но его сестра Мир болтала без передышки, поэтому никто из родителей не обратил внимания на молчание сына. Только когда вся семья уселась в кресла перед телевизором, мать взглянула на него:
– Ты в порядке, Чип?
– Да, все хорошо.
Мать повернулась к отцу и сказала:
– Он ни слова не вымолвил за весь вечер.
– Все хорошо, – сказал Чип.
– Тогда почему ты такой притихший? – спросила мать, – Тс-с, – сказал отец. Экран засветился, цветное изображение постепенно становилось ярче.
Когда первый телечас закончился и дети собрались спать, мать Чипа вошла в ванную и стала смотреть, как он чистит зубы. Чип кончил чистить зубы и положил щетку в футляр.
– В чем дело? – спросила мать. – Кто-то что-то сказал про твой глаз?
– Нет, – ответил он, краснея.
– Сполосни щетку.
– Я уже прополоскал.
– Сполосни.
Он вымыл щетку и, дотянувшись, положил футляр на полку.
– Иисус говорил, – сказал он. – Иисус ДВ. Когда мы играли.
– О чем? О твоем глазе?
– Нет, не о глазе. Никто ничего не говорит о моем глазе.
– Тогда что же? Чип поежился.
– О членах, которые… заболели и… уходят из Семьи.
Убегают и снимают браслеты.
Мать взволнованно посмотрела на него. «Неизлечимые», – сказала она.
Сын кивнул. То, как мать отреагировала на его речь, и то, что она знала это слово, еще больше обеспокоило Чипа.
– Это правда? – спросил он.
– Нет, – ответила мать. – Это не правда. Я позову Боба, он объяснит тебе.
– Она заторопилась из ванной, столкнувшись в дверях с Мир, которая входила, застегивая пижаму.
В гостиной отец Чипа спросил: «Осталось две минуты. Они еще не в постели?»
– Кто-то из детей рассказал Чипу о неизлечимых, – сказала мать.
– Вот ненависть! – заволновался отец.
– Я позвоню Бобу, – сказала мать, подходя к телефону.
– Уже девятый час.
– Он придет, – сказала мать. Она дотронулась своим браслетом до пластинки телефонного сканера и прочла громко номер, напечатанный красным на карточке, заткнутой за рамку экрана: «Боб НЕ 20Г 3018». Она ждала, нервно сжимая руки.
– Я видела, что его что-то беспокоит, – произнесла она. – Он ни слова не сказал за весь вечер.
Отец Чипа поднялся с кресла.
– Я поговорю с ним, – сказал он.
– Пусть лучше Боб это сделает! – отозвалась мать. – Отправь Мир в кровать, она еще в ванной. Боб пришел через двадцать минут.
– Он в комнате, – встретила его мать Чипа.
– Вы смотрите телевизор, – сказал Боб родителям. – Садитесь и смотрите, – он улыбнулся им. – Не о чем беспокоиться, ничего страшного. Это случается каждый день.
– До сих пор? – удивился отец Чипа.
– Конечно, – ответил Боб, – и через сто лет будет то же самое. Дети есть дети.
Он был самый молодой советчик из всех, что у них когда-либо были: двадцать один год, только год, как из Академии.
Но, тем не менее, в нем не было ничего, что вызывало бы недоверие, наоборот, он был спокойнее и рассудительнее, чем советчики тридцати или пятидесяти пяти лет.
Он подошел к комнате Чипа и заглянул. Чип лежал в кровати, подперев рукой голову, перед ним была раскрыта детская книжка.
– Привет, Ли, – сказал Боб.
– Привет, Боб, – ответил Чип.
Боб вошел и сел на край кровати. Он поставил свой телекомп на пол между ног, протянул руку к голове Чипа, потрогал лоб и потрепал мальчику волосы. – Что почитываешь?
– спросил он.
– «Борьбу Вуда», – ответил Чип, показывая Бобу яркую обложку. Потом он закрыл книгу, бросил на кровать и указательным пальцем начал обводить желтую букву «В» в слове «Вуд».
– Я слышал, кто-то тебе что-то там сказал насчет неизлечимых? – спросил Боб.
– Это так? – спросил Чип, не отрывая взгляда от книги.
– Это так. Ли, – ответил Боб. – Это было так много-много лет назад, но теперь это уже не так, теперь это уже история.
Чип молча водил пальцем по букве «В».
– Мы тогда знали о медицине и о химии гораздо меньше, чем знаем сейчас, – Боб внимательно глядел на Чипа, – и еще через пятьдесят лет после Объединения члены иногда заболевали, очень немногие члены, и им казалось, что они больше не члены. Некоторые из них убегали и жили сами по себе в тех местах, которыми Семья не пользовалась: на заброшенных островах, на горных вершинах и в других похожих местах.
– И они снимали браслеты?
– Я думаю, снимали, – сказал Боб, – ведь браслеты им все равно бы не пригодились в тех местах, где нет сканеров.
– Иисус сказал, что они делали что-то, что называется «драка».
Боб отвернулся, но тут же снова повернулся к Чипу.
– Лучше говорить: «Они вели себя агрессивно». Да, они так поступали.
Чип взглянул вверх на Боба.
– Но теперь они уже умерли? – спросил он.
– Да, все они умерли, – сказал Боб. – Все до одного, – он погладил Чипа по волосам. – Это было давным-давно. Теперь такого не бывает.
Чип сказал:
– Теперь мы знаем о медицине и химии гораздо больше.
Лечение помогает.
– Верно, ты прав, – сказал Боб. – И не забывай, что в то время было пять разных компьютеров. Как только кто-нибудь из больных членов убегал со своего континента, он полностью терял связь.
– Мой дедушка помогал строить УниКомп.
– Я знаю, Ли. Так что, когда в следующий раз кто-нибудь тебе скажет о неизлечимых, помни две вещи: первое, лечение гораздо эффективнее теперь, чем много лет назад, и, второе – у нас есть УниКомп, который следит за нами на всех континентах Земли. Хорошо?
