Стенли Эллин - Исполнитель
– Человек моего типа, – отозвался беспомощно мистер Крэбтри, – вы имеете в виду – способный совершить убийство?
– А почему нет? – Большой рот угрожающе сжался. – Придется просветить вас, мистер Крэбтри. В свое время я потратил немалую часть своей жизни на приятные и полезные наблюдения за разновидностями человеческой породы – примерно так, скажем, ученый наблюдает в лупу насекомых. И в результате я пришел к выводу, мистер Крэбтри, который, как и многие другие не менее полезные выводы, весьма помог мне в моем стремлении добиться успеха. Итак, я пришел к тому, что для подавляющего большинства из нас главное в жизни – выполнять определенные функции. Причины и следствия их не интересуют.
Необходимые качества, перечисленные в моем объявлении, были рассчитаны именно на данный тип людей, на наиболее ярких представителей этого типа. И с того момента, как вы отправили свое письмо, и вплоть до сегодняшнего дня вы полностью оправдали мои ожидания: безукоризненно исполняя свои обязанности, вы не думали ни о причинах, ни о следствиях.
Сейчас в ваши функции входит совершение убийства. Я снизошел до объяснения причин, по которым вам надлежит исполнить эту обязанность; следствия же вполне очевидны. Таким образом, перед вами встает выбор: или вы продолжаете быть исполнителем моей воли, или же, без лишних слов, вы уволены.
– Уволен! – отчаянно воскликнул мистер Крэбтри. – Что значит работа по сравнению с тюрьмой! Или с петлей на шее!
– Да перестаньте, – невозмутимо сказал Спелвин. – Неужели вы думаете, что я приготовил вам ловушку, в которую сам же и попаду вслед за вами? Мой дорогой, вы глупее, чем я предполагал. А если нет, то вам должно быть совершенно ясно, что моя собственная безопасность тесно связана с вашей. И гарантия моей безопасности ни много ни мало заключается в вашем постоянном присутствии здесь, в этой комнате, и в том неукротимом рвении, с которым вы всегда делаете вашу работу.
– Вам легко говорить, скрываясь под вымышленным именем, – сказал голосом выходца с того света мистер Крэбтри.
– Уверяю вас, мистер Крэбтри, положение мое в этом мире таково, что установить мою личность не составит ни малейшего труда. Но при этом должен вам напомнить, что, как только вы выполните мою просьбу, вы тем самым становитесь преступником, а следовательно, вам придется проявлять осмотрительность в поступках.
С другой стороны, если вы не выполните ее – а вам предоставляется полная свобода выбора, – любые обвинения в мой адрес опасны только для вас. Никто ничего не знает о наших с вами отношениях, мистер Крэбтри, равно как и о господине, избравшем меня своей жертвой и тем самым подписавшем себе приговор. Так что ни его смерть, ни ваши обвинения ни в коем случае меня не коснутся.
Как я сказал, установить мою личность нетрудно. Но если вы захотите этим воспользоваться для своих целей, ваши действия неминуемо приведут вас в тюрьму или же в психиатрическую лечебницу.
Чувствуя, что его последние силы иссякли, мистер Крэбтри выдавил из себя:
– Вы все продумали?
– Абсолютно все, мистер Крэбтри. К тому моменту, как я подключил вас к своему замыслу, вся операция уже была продумана до мелочей. Но разрабатывать ее я начал задолго до этого: взвешивал, измерял, оценивал каждый свой шаг. Взять, к примеру, эту комнату, да-да, вот эту самую комнату, в которой мы с вами находимся, – я выбрал ее после долгих и трудных поисков. Мне нужно было найти то, что в совершенстве подойдет для осуществления задуманного мной плана. Мебель я также выбирал, исходя из конечных целей моих действий. Как? Сейчас объясню.
Когда вы сидите за столом, посетитель может находиться только в одном месте: там, где сейчас стою я, то есть у окна. Под посетителем подразумевается, естественно, тот господин, о котором шла речь. Он входит и становится здесь. Окно позади него должно быть полностью открыто, я подчеркиваю, полностью. Он спросит у вас о конверте, который оставил у вас для него его друг. Вот он, – Спелвин небрежно бросил конверт на стол. – Конверт будет у вас в столе, вы достанете его и передадите ему. Затем, поскольку он человек весьма последовательный, я бы даже сказал, педантичный – я достаточно хорошо изучил его, – он положит конверт во внутренний карман своего пиджака.
И в тот момент, когда он будет делать это, вы сильным ударом толкнете его в окно. Все дело займет меньше минуты. Сразу же после этого, спокойно продолжал Спелвин, – вы закроете целиком окно и вернетесь к работе.
– А если кто-нибудь, – прошептал мистер Крэбтри, – полиция...
– Они найдут, – сказал Спелвин, – тело какого-то бедняги, который поднялся по лестнице из коридора и бросился с крыши, с той, что наверху, над вами. А узнают они об этом потому, что в том конверте, во внутреннем кармане пиджака, будет совсем не то, что этот господин надеялся найти. Там будет аккуратно напечатанное послание, где несчастный объясняет, почему он так поступил, извинения за причиненное неудобство – самоубийцы, мистер Крэбтри, мастерски сочиняют извинения – и очень трогательная мольба как можно быстрее и без лишних хлопот предать его тело земле. И не сомневаюсь, – добавил Спелвин, и руки его слегка соприкоснулись пальцами, – это будет сделано наилучшим образом.
– А если, – начал мистер Крэбтри, – если что-нибудь произойдет не так, как вы предполагаете? Если этот человек вскроет конверт сразу?
Или.., если случится еще что-нибудь?
Спелвин пожал плечами.
– В этом случае указанный господин спокойно выйдет из комнаты и направится за объяснениями прямо ко мне. Поймите, мистер Крэбтри, каждый, избравший подобный род деятельности, должен быть готов к случайностям вроде этой, и, хотя наш друг вряд ли находит их забавными, тем не менее едва ли решится на такой опрометчивый шаг, как зарезать курицу, несущую золотые яйца. Нет, мистер Крэбтри, если случайность, о которой вы говорите, и произойдет, это будет означать только одно: мне придется расставить другую, более хитроумную, ловушку.
Спелвин достал из кармана массивные часы, некоторое время смотрел на них, а затем бережно убрал обратно.
– Время истекает, мистер Крэбтри. Я никоим образом не нахожу ваше общество утомительным, но мой друг вот-вот появится здесь, и дальнейший ход событий в ваших руках. От вас требуется только одно: когда он придет, окно должно быть открыто.
Спелвин резким движением толкнул раму и постоял немного, глядя оценивающим взглядом на пропасть, уходящую вниз.
– Конверт в столе. – Он выдвинул ящик, бросил туда конверт и резким движением задвинул ящик обратно. – Когда наступит решающий момент, вы свободны выбирать, как вам поступить.
– Свободен? – воскликнул мистер Крэбтри. – Вы же сказали, что он спросит про конверт.
– Да, конечно, он спросит. Но вы можете дать ему понять, что ничего не знаете об этом, и тогда он просто попрощается и уйдет, а затем сообщит об этом мне. Естественно, это будет означать для вас увольнение.
Спелвин подошел к двери и, взявшись за ручку, добавил:
– Однако, если он не появится, это будет означать, что вы успешно прошли испытательный срок, и с этого момента я буду считать вас способным и преданным служащим.
– Но отчеты! – вскричал мистер Крэбтри. – Вы же выбрасываете их...
– Ну разумеется, – Спелвин слегка удивился, – но вы продолжите вашу работу и будете посылать мне свои отчеты, как и раньше. Поверьте, мистер Крэбтри, то, что они бесполезны для меня, не имеет никакого значения. Они – часть схемы, и ваша принадлежность к этой схеме, как я уже сказал, – лучшая гарантия моей безопасности.
Дверь открылась, затем бесшумно закрылась, и мистер Крэбтри понял, что остался один.
***
Густая тень, отбрасываемая зданием напротив, лежала на столе.
Мистер Крэбтри взглянул на часы, но в комнате уже было слишком темно, чтобы он смог что-нибудь увидеть, и тогда он, привстав, взялся за шнур, чтобы зажечь лампу, висевшую над головой. В этот момент раздался громкий стук в дверь.
– Войдите, – отозвался мистер Крэбтри. В проеме двери показались две фигуры. Одна из них принадлежала вертлявому субъекту небольшого роста, другая – офицеру полиции, внушительно нависающему над своим спутником. Маленький человечек переступил порог конторы и жестом фокусника, вытаскивающего кролика из шляпы, достал из кармана большой бумажник и с треском раскрыл его. Блеснула полицейская эмблема, бумажник тут же был закрыт и водворен обратно в карман.
– Полиция, – без лишних слов буркнул человечек, – зовут Шарп.
Мистер Крэбтри вежливо кивнул.
– Чем могу быть полезен? – спросил он.
– Надеюсь, вы не возражаете, – отрывисто продолжал Шарп, – если мы зададим несколько вопросов.
Как по команде, огромный полицейский приблизился к столу, держа в руках внушительных размеров блокнот и огрызок карандаша, и встал рядом с Шарпом в положении боевой готовности. Мистер Крэбтри поглядел поверх очков на блокнот, затем, уже через очки, на тщедушного Шарпа.
