Ольга Лаврова - Свидетель
Власов не дослушал.
- Я же пришел.
Знаменский усадил его, принялся заполнять бланк, попутно "ставя диагноз".
"Неглуп. Самолюбив, даже с примесью высокомерия. Замкнут. Упрям. Лицо красивым не назовешь, но интересное. Лишь неподвижность черт его портит".
- Об ответственности за дачу ложных показаний вам говорили, прошу расписаться, что помните. Ну вот, с формальностями покончено, Игорь Сергеевич. Теперь несколько вопросов.
- Спрашивайте.
- Прежде всего спасибо, что помогли задержать хулигана.
- Я не задерживал. Задержала ватага молодежи, - отмел Власов похвалу.
- Им тоже спасибо, но без ваших показаний арест Платонова был бы почти...
Снова не дослушал:
- А за что арестован? За то, что слегка стукнул?
- Игорь Сергеевич, у Платонова кулаки пудовые. От его "слегка" у парнишки сотрясение мозга.
Власов скептически хмыкнул:
- Неудачно упал.
- Возможно... Скажите, с того места, где вы стояли, было отчетливо видно происходящее?
- Да.
- Можете назвать примерно расстояние?
- Шагов семь.
- Расскажите, пожалуйста, все по порядку, не упуская мелочей.
- Собственно, я уже рассказывал, записывали. В вашей папке наверняка содержатся мои... мемуары.
- Вы правы. Но то был рассказ другому следователю. Я обязан сам услышать.
- И записать другим почерком. Что ж, извольте.
Но он некоторое время молчал, глядя в окно, и обращенный к Знаменскому профиль выражал какую-то непонятную тому отрешенность.
- Этот... Платонов? Он купил после меня пачку сигарет. Подошел к девушке... Она ждала, наверное, долго. Это чувствовалось. Бесцельно ходила из стороны в сторону, скучала... В общем, неудивительно, что Платонов подошел. Красивая девушка... Одна.
"Почему он так тяжело говорит? Простенькая недавняя история, а он нагружает ее психологией".
- Но, Игорь Сергеевич, ведь девушка ждала не Платонова.
- На ней не написано. Просто, может, кого-нибудь.
- Она производила такое впечатление?
Власов поколебался.
- Нет-нет, утверждать не берусь. Но отрицать тоже.
- Продолжайте, пожалуйста.
- Ну... пошел типичный для таких случаев треп.
- Вам было слышно?
Власов обернулся.
- Какие-то банальные фразы. Сами знаете, как бывает - начинается полушуткой; а потом уже обидно отъезжать ни с чем.
- Дословно не помните?
- Н-нет.
- Понимаете, мне важно, Игорь Сергеевич, как держался Платонов. Только развязно или нахраписто и нагло. И что девушка - давала она резкий отпор или как-то так... двусмысленно. Существо дела не меняется, но ситуация перед дракой... понимаете?
- Да, разумеется.
Пал Палыч поймал его взгляд и не отпускал, стремясь через этот "канал связи" привести его в нужное состояние.
- Я взываю к вашей памяти. Вы ведь все видели и слышали. Слова, интонации, жесты - где-то они отложились, надо только вытащить на поверхность. Постарайтесь сосредоточиться, Игорь Сергеевич. Представьте себе снова: тепло... ранний вечер... табачный ларек... красивая девушка скучает...
- Все очень похоже... - отрывисто и одышливо продолжил Власов за Пал Палычем, - слишком похоже... Теплый ветер порывами, и пахнет сирень... Деревья шелестят.
"Сирень?!.. Ладно, потом".
- К девушке подходит парень... установлено, что он был навеселе... голова немножко хмельная...
- Да, - согласился Власов, - голова хмельная. - И взволнованно заспешил, будто сам с собой: - Он говорит: "Как жаль, что вы ждете не меня". Она отворачивается. Ветер кидает ей волосы в лицо. Она говорит: "Отстаньте" или "Оставьте"... Но всерьез или только для виду - это невозможно понять. Поэтому он не отстает. Он говорит... пошлости, конечно, но она ему страшно нравится... Синие глаза, синее платье и рыжие волосы на ветру... - Вдруг он умолк резко, с разбегу.
"Ой-ой. Что на него накатило? Чердак в порядке, а понес несуразицу".
- Игорь Сергеевич, вы не жалуетесь на зрение?
- Нет, - сквозь зубы.
- Какого цвета папка?
- Коричневая.
- Эта?
- Серая. Я не дальтоник.
- Извините, заподозрил. Потому что на девушке была черная юбка. И белый свитер. И... разве она рыжая?
- Нет, обыкновенная блондинка. - Он хрустнул пальцами. - Из меня, как видите, никудышный свидетель.
- Да, что-то вы начали фантазировать. А мне нужно только то, что вы действительно видели и помните.
Перспектива продолжения допроса вызвала у Власова отвращение.
- Надо пойти лечь, - соврал он. - Что-то скверно...
- Позвонить в медпункт?
- Нет, это бывает... Я приду завтра или послезавтра... Можно?
- Послезавтра в то же время, - назначил Пал Палыч.
Подписал пропуск. Загадочный свидетель ушел. Знаменский посидел в раздумье. Затем, полистав справочник, снял телефонную трубку. )
- Гидрометцентр? Здравствуйте, следователь Знаменский с Петровки, 38... Да, пожалуйста. Вопрос такой: какова была сила ветра в Москве вечером девятого апреля?.. Да, сего года. Жду... Да? Практически безветрие. Спасибо.
"А если он малость "того"? Шелестят у него деревья и пахнет сиренью. До сирени и сейчас-то далеко".
Бестолково потерянный час дорогого времени. Больше Знаменскому даже думать о Власове было некогда.
* * *
При всем сочувствии к его горю, отец потерпевшего был Пал Палычу неинтересен. Желто-седые виски, ранние морщины, неотмываемые рабочие руки, громкий голос (от привычки перекрывать шум в цеху) - типичная незапоминающаяся внешность. Но не во внешности заключалась неинтересность, а в кондовой "правильности" Ивана Федотыча. Он был честнейшим, добросовестным и ограниченным человеком. Из породы почитающих себя всегда правыми моралистов и зануд.
Личная беседа с ним была не нужна Пал Палычу, на то телефон есть, чтобы уточнить две-три мелочишки. Но отец попросился прийти. Как отказать, не выслушать?
- ...На медные деньги растили. И вырос справный парень. Через три месяца защитил бы диплом, стал архитектором. За что ему такое? За что нам с матерью?!..
Однако надо хоть какую-то и пользу извлечь для следствия.
- Скажите, Алексей по натуре вспыльчив?
- Нет, характер спокойный, основательный.
- Вы были дома, когда он уходил - в тот вечер?
- Дома.
- И все было нормально, Алексей не нервничал? Я спрашиваю потому, что он впервые опоздал на свидание и Рите показался несколько возбужденным.
Отец помолчал хмуро.
- В тот вечер промеж нас разговор вышел... насчет этой девицы...
- Она вам не нравится?
- Да чему ж там нравиться?! Лицо размалеванное, юбчонка - одно название, повадки, словечки... Вы ее видали?
- Сейчас коротких юбочек полно. Примелькались.
- Ну, моему Алексею такая не пара! Из-за нее вся и беда. К порядочной девушке на улице приставать не будут!
В дверь сунулся Власов: было то самое послезавтра.
- Одну минуту, - попросил Пал Палыч.
Власов закрыл дверь.
- У вас дела, - застеснялся отец. - Пойду.
- Идите, Иван Федотыч, и не отчаивайтесь. Будем верить в медицину.
- А что еще остается!..
Знаменский проводил его, впустил Власова, справился о здоровье.
- Обошлось, - вяло промямлил тот.
- Тогда продолжим, Игорь Сергеевич? Мы с вами прервались на том, как...
- Простите, мое свидетельство необходимо?
"Начинается!"
- Да, Игорь Сергеевич, ваше свидетельство необходимо, - категорически, но мягко, ибо заставить его нечем. - Рита в момент удара отсутствовала. Продавщица табачного киоска готова рассказать любую историю. Но установлено, что она ничего толком не могла разглядеть. Вы - единственный очевидец.
Власов хрустел пальцами и нервно поводил шеей.
- Значит, каждое мое слово влияет на судьбу... Это тяжелая ответственность. Что его ждет?
- Платонова? Статья пока не ясна. Дело в том, что от ушиба головы потерпевший ослеп... Вы встретили в дверях его отца. Если слепота останется, до восьми лет.
- Боже! Несчастный парень!
- Да, трагично.
- Ну съездил кому-то. Максимум должен был появиться фонарь на скуле. А вдруг - восемь лет!!
- Так вы... о Платонове горюете? Сочувствие не по адресу, Игорь Сергеевич.
- Смотря как взглянуть, - раздраженно возразил тот.
- Как ни взгляни. Вам жаль хулигана и не жаль человека, пострадавшего ни за что ни про что?
- Того тоже жаль. Невольно. Потому что он жалок вообще... заработал оплеуху - дай сдачи. Не способен - утрись и переживи. Нет, он, конечно, падает. И, конечно, неудачно. И получает сотрясение мозга, будто летел со второго этажа! Потом он слепнет. Потом, естественно, его бросит девушка. - Во Власове нарастало озлобление. - Родители на старости лет зачахнут в заботах... Есть, знаете, люди, которые умудряются занимать в жизни невероятно много места - с разными своими бедами, немощами, обидами. Все вокруг как будто в долгу, все с ними нянчатся. А ведь просто-напросто - неудачник!
- То бишь, как говорит Платонов, дохляк, - холодно подытожил Знаменский. Давайте без обиняков. Вы готовы на попятный?
Власов молчал, оттопыривая и втягивая нижнюю губу.
