Христиан Шюнеманн - Парикмахер
Дело дрянь, подумал я. Увы, Беа права.
- Значит, все так и есть, никакой ошибки?
- Ужас, совершенный ужас! Вот что тут произошло. Несчастная, несчастная девочка! Наша стажерка обнаружила ее сегодня утром и сначала даже не узнала. Боже мой, как быстро разнеслась весть!
- Как не узнала? - Неужели Александру изуродовали, надругались над ней? - Ее что?.. - Мой голос дрожал.
- Что?
- Александра, ее что?..
Очевидно, Барбара убрала трубку от уха и разговаривала с кем-то в приемной.
- Алло! - прокричал я. - Алло!
- Тут полиция, они забрали ежедневник фрау Шварц… то есть конфисковали, это так у них называется… Ужасно, как я теперь буду работать без него? Да еще кровь на ковре, я вас спрашиваю, кто теперь согласится сидеть в том кабинете? Я боюсь отойти от стола, ни за что не хочу смотреть, как ее будут увозить. Такого мне еще не приходилось переживать… того, что теперь у нас…
- А кто убил?
- Хороший вопрос!
- Вы можете соединить меня с Евой?
- Фрау Шварц сейчас допрашивают! - Барбара Крамер-Пех сделала паузу. - Сначала забрали у меня ежедневник, без которого я как без рук, а теперь допрашивают главного редактора. Передать ей, чтобы она вам позвонила?
- Да, если у нее найдется минутка.
- Я непременно скажу ей, господин Принц. Всего хорошего.
- Вам тоже, насколько это возможно.
Впрочем, Барбара Крамер-Пех уже положила трубку.
В салон я вошел с лестничной площадки через дверь черного хода. Дизайнер по интерьеру приделал к ней вешалку для пелерин - чтобы замаскировать и ради экономии места. Внезапно на меня повеяло смесью сандала и ванили, чуть приправленной пачулями и шоколадом, - карамельным ароматом Александры, сладким и насыщенным. Запах исходил от пелерины, которую я надевал на нее при стрижке. И это было шестнадцать часов назад. Александры больше нет, она убита, а ее запах еще витает тут, как будто она живая.
Известие о насильственной смерти Александры Каспари стало сенсацией среди ее коллег. За следующие полтора часа мы приняли по телефону четыре записи на тот же день на краску и стрижку. В людей словно вселилась нечистая сила. Специалистка по ювелирным украшениям рассказывала про вандализм в редакции «Вамп», спортивный репортер якобы слышал, что Александру изнасиловали (он назвал это «сексуальным насилием»). Прибывала и курсировала все новая информация, исходившая из сомнительных источников. Каких только глупостей не болтали про убитую, но опровергать их было бесполезно - это означало бы испортить людям весь кайф. Якобы Александра хотела бросить работу. Якобы ей грозило увольнение. Якобы все ее доходы подлежали аресту за долги. Подобные слухи меня неприятно поразили. Но тогда я впервые задал себе вопрос, каким образом Александра, с ее солидным, но все-таки не безразмерным окладом, ухитрялась оплачивать свои дорогостоящие затеи.
Беа разговаривала со своей клиенткой Верой Цернак.
- Скажите, а разве потом не чувствуется неприятный запах? Тут к нам недавно зашла одна клиентка, так у нее были такие пузыри на пятках! Я еще подумала, боже милостивый, неужели это когда-нибудь заживет? Да что там! Я и сама не лучше. С моими баварскими копытами да в парижские туфельки! Вообще-то, я слышала, что водяные мозоли лучше всего лечить именно мочой.
- Да, это правильно. Важно, чтобы она была свежая, только-только из организма - и сразу смочить рану, мозоль, экзему и типа того. Тогда моча буквально творит чудеса.
Вера Цернак уже сидела в моем кресле. Беа положила ей на шею полотенце.
- Том, кто способен на такое? - вполголоса спросила моя стилистка.. В ее глазах светилась грусть. Что я мог ей сказать? У меня уже появились подозрения, что смерть Александры нас так просто не отпустит.
- Фрау Цернак, - спросил я, - все снять на одну длину, а челку для разнообразия сделать прямую?
Вера Цернак никак не могла принять решение. Я же подумал о том, сколько раз я радикально менял облик Александры и как ее забавляли такие превращения. Впрочем, большинство клиентов уверены, что даже два сантиметра способны безвозвратно изменить их жизнь.
Когда я закончил стрижку, меня сменила Беа. Она упаковала голову Веры Цернак в алюминиевую фольгу, превратив клиентку в странное существо - в детстве я был уверен, что именно так выглядят пришельцы с Марса. Марсианин читал журнал, осветлитель делал свое дело, а Беа воспользовалась краткой паузой и скрылась на кухне. Я прошел за ней следом и притворил за собой дверь. Беа сняла с ног лодочки и, болезненно морщась, растирала ступни.
- Что скажешь? - спросил я. Мы оба думали об одном и том же.
- Александра непременно хотела сделать себе новую прическу именно в этот вечер, - медленно проговорила Беа. - Она была даже близка к истерике, помнишь? Тогда мне это показалось странным. Дурацкое чувство.
- Ты преувеличиваешь, - ответил я. - Самый обычный телефонный разговор, у нас десятки таких каждый день.
- «Ты преувеличиваешь, самый обычный разговор», - передразнила она меня. - И самое обычное убийство?
Что тут возразишь? Убийство не поддавалось никакому объяснению. Я мог лишь сказать вот что:
- Александра взглянула на себя в зеркало, ужаснулась и позвонила нам. И правильно поступила - ее волосы в самом деле выглядели неважно.
- Не только волосы! Александра была бледна как стенка, ноги абсолютно разбиты - разве ты не видел водяные мозоли на ее пятках? Во какие огромные! - Беа сложила из пальцев кружок величиной со сливу. - Словно она полдня куда-то бежала, спасая свою жизнь!
- Да, верно, она показалась мне какой-то дерганой и отрешенной.
Беа пришпилила меня взглядом.
- Почему она была такой? Почему ей понадобилась прическа - вот так, вынь да положь?
- Когда ей предложили чай, она уже немного расслабилась. Во всяком случае, мне так показалось.
Беа кивнула.
- Близнецы - они такие. Быстро успокаиваются и быстро заводятся. Дальше-то что?
- У нас всегда было так заведено, хотя мы и не обговаривали это специально: я делаю с ее волосами все, что хочу, а она мне доверяет. Ей это нравилось. Так вышло и на этот раз.
- Я не об этом спрашиваю. О чем вы говорили? Что она тебе рассказывала?
Деннис сунул голову в дверь.
- Беа, пожалуйста, иди сюда!
- Если бы ее красила я… - Беа ударила ладонью по столу, - то сейчас я бы уже знала, в чем дело!
Я ехал в такси на встречу со Стефаном, и у меня никак не шли из головы слова Беаты: если бы она красила Александру, то вытянула бы из нее все новости и теперь бы точно знала, в чем дело. Может, я пропустил что-нибудь мимо ушей? Но ведь если бы Александра хоть мимоходом обмолвилась, что кто-то, возможно, покушается на ее жизнь, такие слова, разумеется, не прошли бы мимо моего сознания. И вообще, у кого могли иметься причины для убийства Александры Каспари? Как всегда, я щедро расплатился с водителем и прошел в «Дукатц».
- Как дела? - Стефан наклонился ко мне. Он был в рубашке с коротким рукавом и, разумеется, при галстуке. На его шее блестела испарина. Потом он поставил кейс на пол и рухнул на стул. Пока он приходил в себя, его глаза с любопытством шарили по кафе, оценивали людей, сбежавшихся в обеденный перерыв на островки тени под пестрыми зонтиками. Все места были заняты. Я обрадовался его приходу.
- Что пьешь? - спросил Стефан.
- Белое вино с минералкой.
- Будешь заказывать что-нибудь из еды?
- Я только что съел кусочек торта. Весьма рекомендую.
Стефан взял со стола меню. Приди он раньше моего, он непременно дождался бы меня и ничего не заказывал.
В Мюнхен он приехал уже много лет назад - изучать юриспруденцию; я же бросил школу незадолго до окончания и смылся в Лондон. В те времена только там можно было выучиться на классного парикмахера. Мы никогда не теряли друг друга из поля зрения, и я знал о его делах хотя бы в общих чертах. Когда восемь лет назад в Мюнхене открылся мой салон, Стефан давно уже обрел прочный социальный и профессиональный статус. Жил он вместе с Сабиной, психологом по профессии. Что мне в ней больше всего нравилось - ее длинные, шелковистые волосы, которые превосходно годятся для ступенчатой стрижки. Стефан и Сабина скорее домоседы, избегают шумных сборищ и вечеринок, болтовня их утомляет. Когда они сидят на балконе, в окружении домашних цветов, и молча изучают свои бумаги, Сабина просто прихватывает волосы на затылке широкой заколкой.
Стефан захлопнул меню и заказал сэндвич с окороком и яблочный сок с минералкой. Потом взмахнул рукой, на которой красовались часы с серебряным браслетом, и потер ладони, словно с мороза. На его лбу, у корней волос проступили светлые капельки.
- Прости, - сказал я, - что продинамил тебя утром. Но мне, честное слово, было не до бега. Да еще этот жуткий звонок спозаранку…
Стефан лишь отмахнулся, мол, нечего и говорить.
- Томас, мне нужен твой совет.
- Да? Что такое?
- У меня новый клиент, появился два дня назад - хотя и не записывался ко мне заранее, но я его все-таки принял, так получилось. Просто у меня появилось окно - не состоялось судебное слушание, поскольку ответчик… - Стефан заметил выражение моих глаз. - Ладно, не важно. Короче, стоит он передо мной, большой такой, сильный мужик, вот такой… - Стефан раскинул руки. - Тебе бы он понравился.
