Анна Князева - Хранительница царских тайн
– Понял, – кивнул участковый и удовлетворенно крякнул.
– Повторяю, это венецианская двуличная камка, сотканная в конце пятнадцатого или в начале шестнадцатого века. И наконец, – Грачев взял в руки головной убор малинового цвета, – гвоздь программы…
– Как вы сказали? – Сергей Дуло побледнел.
– Гвоздь программы, – повторил Валентин Анатольевич. – Здесь мы имеем шелковый репс, золотые блестки, речной жемчуг, золотно-серебряные нити, канитель и вышивку серебряным шнурком. Похожий головной убор знатной женщины хранится в Историческом музее и датируется… концом пятнадцатого века!
Грачев встал и подошел к вешалке. Он взял портфель, вынул стакан, налил в него водки.
Участковый закрыл форточку и непроизвольно улыбнулся:
– Похолодало что-то… к вечеру.
Глава 6
Первое совещание штаба
Зайдя в кабинет участкового, оперативник Рахимов закашлялся.
– На речке просквозило…
Вслед за ним вошли еще двое.
– Начнем, – сказал Сергей Дуло, когда все расселись. – Удалось выяснить личность погибшей?
– Предположительно, это Алина Бекешева. Ее опознала по фотографии секретарша из жилищной конторы. Муж – заметный политик. Не из тех, конечно, что постоянно на экранах мелькает, но из Москвы не вылезает. Погибщая все время проводит здесь, в усадьбе… – Рахимов поправился. – Проводила.
– Круто. – Дуло по-бычьи наклонил голову. – Выходит, у нас важняк. Теперь жди звонка из Генпрокуратуры, ФСБ подключат. Морока с этими политиками… Что еще? Филиппов, твоя очередь…
– Пока ничего, только приехали, – ответил маленький толстяк, похожий на голливудского актера Денни Де Вито.
– Тогда скажу я, – заговорил Дуло. – Пока ясно одно: дело – сущая головоломка. Женщина умерла до того, как попала в воду. Предположительная причина смерти – кровопотеря. Обстоятельства смерти – весьма туманные. На теле имеются многочисленные проколы и раны, похожие на следы пыток. Еще при жизни покойница была распята, о чем говорят характерные повреждения стоп и кистей рук.
– Что за фигня… – пробормотал оперативник Семочкин.
– Интересная деталь: одежда не повреждена, а это значит, что сначала убили и только потом одели. Убийца располагал временем, чтобы застегнуть все пуговицы и завязать все завязки. В морге замучились их развязывать, медсестра ноготь сломала. Пока идет следствие, годятся все версии, кроме несчастного случая или самоубийства. Кто, где, когда, почему… Ревнивый муж, брошенный любовник, психопат, сбежавший из психушки, маньяк, страдающий фобиями… – Сергей Дуло встал из-за стола и подошел к окну. – Одежда, в которой была дамочка, – старая. Я бы сказал – древняя. Но это только предположение. Дождемся официального подтверждения. Возможно, за этим что-то кроется. Наконец, самое главное – гвоздь в голове потерпевшей.
– Ни фига себе спецэффекты…
– Помолчи, Семочкин. Гвоздем была прибита шапочка. По-видимому, чтобы не потерялась. Почему для убийцы было важно, как будет выглядеть жертва, когда ее найдут? На этот вопрос нужно найти ответ. В местной гостинице нам забронированы номера, но спать сегодня вряд ли придется. Филиппов, тебе необходимо еще раз встретиться с рыбаком, который обнаружил убитую. Рахимов вместе с участковым опрашивает местных жителей. Особое внимание обратить на приезжих, а значит, поговорить с администратором гостиницы. Семочкин, ты поедешь в Александров. После доклада – мухой назад. Да, и не забудь прихватить костюмера, он там, в коридоре. В дом к утопленнице поеду я сам. Необходимо провести опознание и оформить документы. Как, говоришь, ее фамилия?
– Бекешева. Алина Бекешева. – Рахимов снова закашлялся.
– Следующий сбор завтра в восемь. Связь – по мобильному. Обращаю ваше внимание: связь доступна, но не везде. Рахимов! Адрес бекешевской усадьбы…
– Да нет там никакого адреса. Лучше нарисую.
Спустя несколько секунд он протянул листок, вырванный из блокнота:
– На сто двадцать первом километре – цивильный съезд к усадьбе. Дорога сама приведет.
Сергей Дуло подошел к столу.
– У меня все. До связи.
Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова Грачева:
– Сергей… не знаю, как вас по батюшке…
– Васильевич, – сказал Дуло.
– Сергей Васильевич, позвольте, Христа ради, еще раз подержать в руках…
– Прошу! – Широким жестом следователь пригласил его войти. – Мы уже закончили. Взгляните еще раз. Через несколько минут одежду повезут в управление, в Александров. Кстати, у вас есть возможность добраться до дома той же машиной.
– Постойте! – Валентин Анатольевич страшно заволновался. – Вы отвезете эти потрясающие раритеты в управление? И какова их дальнейшая судьба?
Дуло пожал плечами.
– Отправят в хранилище. Потом, возможно, на экспертизу в Москву. Но сначала упакуют: печать, скрепки, сопроводиловка. Все как полагается.
– Опять в полиэтиленовый мешок сунут? – Старик стиснул зубы, на его глаза навернулись слезы. – Вы хоть представляете, с какими ценностями имеете дело? Этим, как вы изволили выразиться, «тряпкам» цены нет! А вы их сырыми в мешок?!
– Ну что вы, их простирнут и повесят сушиться. Над пультом в дежурном отделении. – В глазах следователя промелькнула ирония.
– Шутить изволите… – Грачев обвел кабинет несчастными глазами, как будто взывая к благоразумию присутствующих. – Вы совершаете страшное преступление.
– Хорошо, что предлагаете вы? – Сергей Дуло шагнул к вешалке и снял с крючка свою куртку.
– Одежду необходимо высушить.
– Здесь некому этим заниматься.
– Тогда позвольте мне.
– Вы что же, домой не поедете? В Прилуцке останетесь?
– До тех пор, пока не спасу экспонаты.
– Хочу заметить, что экспонатами одежда еще не стала. В настоящий момент это вещдоки. Вещественные доказательства по делу об убийстве женщины. И если вы правильно определили возраст одежды, возможно, за этим что-то кроется.
– Итак, вы не разрешаете мне остаться? Учтите, потомки такого варварства не простят!
– Бросьте! – Следователь сердито натянул на себя куртку. – Потомки… С потомками мы разберемся. С подонками получается, а уж с потомками – легко. – Взглянув на поникшего старика, Сергей Дуло неожиданно смягчился. – Хорошо, оставайтесь. Делайте что считаете необходимым. Днем раньше отправим или днем позже… Где собираетесь ночевать?
Грачев на мгновение растерялся, но участковый его выручил:
– Да хотя бы здесь, на диване. Жестковат, конечно, но я и сам иногда часок-другой на нем… – Порошин не договорил.
– Благодарю! – воскликнул Грачев.
– И запомните, участковый, – серьезно заметил следователь, отчего Порошин виновато пригнулся. – Потомки вас не забудут!
Глава 7
В орбите военных действий
Заперев машину, Полина перебралась через упавший ствол березы и дальше пошла пешком. Глаза постепенно привыкли к темноте. Деревенское кладбище осталось позади, и теперь было совсем не страшно. Однако в душе поселилось неприятное чувство вины, которое вдруг материализовалось в совершенно конкретный вопрос:
«Когда я в последний раз была на могиле матери? Полгода назад. Кажется».
Остановившись, Полина вдруг поняла, что прошел уже год. Совершенно не заметила, как пролетело время.
«Понятное дело, работа…»
Теперь трудно было вспомнить, в какой момент своей жизни она наконец избавилась от этой страшной зависимости. А ведь когда-то ходила на могилу матери каждый день.
Ей было семнадцать, когда мама умерла от рака. Умерла тихо, почти не страдала. Или скрывала, что страдает. Она была врачом и наверняка знала, сколько ей отпущено.
Позже отец рассказывал, что больше всего мама боялась умереть до выпускного вечера – не хотела испортить праздник своей единственной дочери.
После похорон Полина ощутила такое одиночество, заполнить которое оказалось практически невозможно. Отец сошелся с другой женщиной. Полина подозревала, что таковая имелась еще во время болезни матери. Тетя Катя была хорошенькой, ядреной теткой. Скоро она заграбастала отца в свое безраздельное пользование.
У семнадцатилетней Полины, студентки исторического факультета Московского университета, появилась свобода, которой она не преминула воспользоваться. Однако долго ее свобода не продлилась. И если бы знать наперед, чем обернется для нее та история, она никогда бы не пошла на свадьбу своей лучшей подруги Ирины.
Подруга выходила замуж за отпрыска видного министерского чиновника. Свадьбу играли в ресторане «Прага». На вечере было много скучных людей: мужчины в черных костюмах и женщины в сверкающих платьях. Надо сказать, и те, и другие полностью соответствовали тогдашней моде.
Приглашенные невестой первокурсники сидели на самой «периферии», не слишком надеясь повеселиться по-настоящему. Застолье проходило до крайности величаво – по очереди вставали гости и говорили одни и те же слова. Жених целовал невесту, потом все хлопали и пили дорогое шампанское.
