Питер Аспе - Убийцы Мидаса
– А если сделать по-другому? Я буду платить тебе по пятьдесят франков за каждую чашку горячего шоколада, – игривым тоном проговорила она.
Ван-Ин заглянул в комнату. Ханнелоре уютно устроилась на диванчике, положив ногу на ногу.
В комнате было жарко, и ей внезапно захотелось спать. Но засыпать было нельзя. В этот вечер ей хотелось доставить удовольствие Ван-Ину.
– Большое тебе спасибо, Ханнелоре. Но принять твое предложение не могу, – упрямо повторил Ван-Ин.
Тон его был не слишком искренним. В глубине души Ван-Ину хотелось, чтобы Ханнелоре помогла ему разрешить проблему. Но он понимал, что должен протестовать, хотя бы для вида.
– Неужели я уязвила твое самолюбие? – спросила она.
– Самолюбие? Что ты имеешь в виду? – пожав плечами, проговорил он.
Она так и знала, что он задаст этот вопрос.
– Ты очень горд и самолюбив, Питер Ван-Ин. За время нашего знакомства я хорошо тебя изучила. Поэтому я знаю, как трудно тебе принять мое предложение. Но в глубине души ты понимаешь, что для тебя это лучший выход. Зачем же ты делаешь вид, что тебе мое предложение неприятно? – лукаво улыбнувшись, спросила она.
Ван-Ин стоял как громом пораженный. Зачем она это сказала? Он опять почувствовал невыносимую тоску. Ван-Ин сжал зубы. Он задыхался. Голова его кружилась от гнева. Ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание. На какой-то момент ему показалось, что Ханнелоре понимает его, как никто другой в этой жизни. Неужели он ошибался? Ну конечно, ошибался! Она его не захотела даже дослушать.
– Ты всегда меня перебиваешь. Черт тебя подери! – вне себя от бешенства крикнул Ван-Ин.
От такой внезапной грубости Ван-Ина Ханнелоре потеряла дар речи. Она поняла, что комиссар опять впал в депрессию.
– Прости меня, дорогая, – виновато произнес Ван-Ин спустя минуту. Ему сразу же стало стыдно за свою вспышку. – Я не хотел тебя обидеть. Я просто не смог сдержаться. Клянусь, больше это не повторится.
Ханнелоре вскочила с дивана и побежала на кухню. Ван-Ин, судя по всему, разозлился не на шутку. Он стоял у плиты и в гневе мешал горячий шоколад. Брызги разлетались по всей кухне. Ханнелоре подошла к нему и обняла. Он никак на это не отреагировал, но почувствовал сильное возбуждение, и постепенно тоска его притупилась. Морщины на лбу разгладились, лицо приняло прежнее выражение.
– Остуди шоколад, прежде чем его подавать, в прошлый раз он был слишком горячим. И положи побольше сахару. А когда ты закончишь, расскажи мне все более подробно.
Ханнелоре почувствовала, что Ван-Ин расслабился. Сердитое выражение на его лице сменилось робкой, неуверенной улыбкой. Тоска, сдавливающая его сердце, словно клещами, начала проходить. Он вдруг ощутил наивную, ничем не замутненную радость. Так радуется земля, когда после долгой, тяжелой зимы начинает таять снег и с крыш бегут веселые, звонкие ручьи.
– Ты – мое бесценное сокровище, – ласково улыбнувшись Ханнелоре, проговорил Ван-Ин.
– А ты – мое, – со смехом ответила она. – Я тебя не обманываю. Это действительно так.
Ван-Ин снял кастрюлю с плиты, поставил ее на стойку и нежно обнял Ханнелоре. От нее пахло зимней свежестью и березовыми дровами, которыми был растоплен камин.
– Я слышала, что «Трэвел инк.» и «Киндерман» собираются слиться в одну компанию, – сказала Ханнелоре и высвободилась из объятий Ван-Ина. Она почувствовала, что Ван-Ин сильно возбудился. Но это ее не устраивало. Ей совсем не нравился быстрый секс на кухонном столе. По ее мнению, подобные забавы годились для влюбленных подростков, а не для взрослых людей.
– Я тоже об этом слышал, но… – слабым голосом произнес Ван-Ин.
– Не забудь о шоколаде, – напомнила ему Ханнелоре.
– Не волнуйся, не забуду. – Тяжело вздохнув, Ван-Ин поставил кастрюлю обратно на плиту и принялся помешивать шоколад. Он был явно разочарован отказом Ханнелоре.
Она поцеловала его в лоб холодно и бесстрастно, словно средневековая девственница, и отправилась в гостиную.
Когда они пили уже по второй чашке горячего шоколада, Ван-Ин рассказал Ханнелоре о своей встрече с Вандекерхове.
– Но откуда ты узнал о том, что Вандекерхове был в тот вечер с Фиддлом? – спросила Ханнелоре.
Делать было нечего, пришлось Ван-Ину рассказать, из какого источника он получил эту информацию.
Ханнелоре поправила бретельку лифчика, хотя в этом не было никакой необходимости. Она явно пребывала в замешательстве.
– А эта Вероника хорошенькая? – спросила Ханнелоре, помолчав с минуту.
– Да, она ничего, – поморщившись, признал Ван-Ин. – Однажды я помог ей и потому…
– Не стоит извиняться, Питер, – прервала его Ханнелоре. – Я уверена, что между вами ничего не было.
Ван-Ин отвел глаза, но, слава богу, Ханнелоре этого не заметила.
– Значит, несмотря ни на что, ты считаешь, что Вандекерхове как-то связан с убийством этого немца? – спросила Ханнелоре.
– Да, считаю.
Ханнелоре задумчиво потерла нос. Выражение ее лица сделалось озабоченным – с таким же видом она обычно слушала речи адвокатов в суде.
– Я слышала, что у этого Вандекерхове весьма сомнительная репутация, – сообщила Ханнелоре.
– Значит, мои подозрения действительно не лишены основания. Раз даже эти судейские крысы в чем-то подозревают Вандекерхове, – возликовал Ван-Ин.
– За глаза его называют фламандским крестным отцом, – дополнила информацию Ханнелоре.
– Так же как и этого парня Виэна. Он нефтяной магнат и держит сеть автозаправок, – язвительным тоном сказал Ван-Ин. – Ему удалось украсть у государства три миллиарда. И как ты думаешь, какое он понес наказание?
– Его посадили в тюрьму на три месяца, – смущенно произнесла Ханнелоре.
– И это не удивительно, – продолжал Ван-Ин. – Все знают, что работники суда покупают на его заправках бензин со скидкой.
– Ну да, это действительно так, – подтвердила Ханнелоре. – И я тоже заправлялась у Виэна. Ну и что? После этого ты будешь считать меня коррумпированным работником суда?
– Нет, я совсем не считаю тебя коррумпированной. Ты порочная и слишком чувственная женщина. – Ван-Ин попытался ее поцеловать, но она отстранилась от него.
– Умерь свой пыл, Питер.
Ханнелоре, нахмурясь, посмотрела на Ван-Ина. Он тяжело вздохнул.
– Ну, не такая уж я и порочная, – с притворной обидой протянула она. – И если ты не перестанешь называть меня порочной, то сегодня ночью я буду спать на диване. И не думай, что сможешь умилостивить меня коньяком.
– Ну, вообще-то я предлагал тебе коньяк с горячим шоколадом, – сказал он. – И потом, разве я не дарил тебе истинное наслаждение во время нашей близости?
– Ах ты самонадеянный нахал! – со смехом воскликнула она. – В прошлый раз ты был совсем не на высоте. Забыл об этом?
Ван-Ина уязвили слова Ханнелоре. Неужели он несостоятелен как мужчина? Неужели даже в этой области он не преуспел? Но потом вспомнил последнюю встречу с Вероникой и совершенно успокоился. Нет, он еще не разучился доставлять женщинам удовольствие в постели. Комиссар улыбнулся, словно кот, которого собирались кастрировать, но в последний момент у ветеринара случился сердечный приступ.
– Ты лжешь, – сказал он. – Ты специально меня дразнишь.
В притворном негодовании Ханнелоре отодвинулась от него в самый дальний угол дивана.
– Твою вину может искупить только фунт шоколада, – хихикнув, заявила она.
Ван-Ин вскочил и побежал на кухню, крикнув на бегу:
– Это я могу устроить, мадам!
Ханнелоре поправила платье и тоже отправилась на кухню.
– Но одного горячего шоколада будет недостаточно, – предупредила она.
Ван-Ин ничего ей на это не ответил. Он молча налил в кастрюлю молока и принялся крошить туда шоколад. Он стоял у плиты, выставив перед собой деревянную ложку, словно оружие. Брызги от кипящего шоколада летели во все стороны. Одна капля попала на щеку Ханнелоре. Ван-Ин подошел к ней и слизнул шоколадную каплю. В эту минуту у него было такое же выражение лица, как у шимпанзе, которого посадили в клетку.
– Вкусно? – лукаво улыбнувшись, спросила она.
Ван-Ин застонал от вожделения, но сразу же отстранился от нее. Он боялся зайти слишком далеко. Комиссар знал, что Ханнелоре терпеть не может быстрого, спонтанного секса.
– Ты говорила о каком-то странном совпадении, – перевел он разговор на деловую тему, чтобы отвлечься от опасных мыслей.
– Да, я имела в виду скульптуры, – сказала Ханнелоре. – Они похожи одна на другую, как две капли воды.
– Дорогая Ханне, когда ты говоришь о подобных вещах, ты выглядишь так соблазнительно… – игривым тоном проговорил он.
После этих слов она почувствовала, как по всему ее телу разлилось сладостное тепло. Мысль о том, чтобы заняться сексом прямо на кухонном столе, уже не казалась ей такой отталкивающей.
