Анатолий Степанов - День гнева
- Жора, в работу тех! - не таясь, приказал Смирнов. А Сырцов уже шептал, не ожидая команды.
Две толпы с двух сторон Кировской двинулись навстречу друг другу. Встретились в пути, проникли друг в друга, разъединились, и посреди проезжей части оказался одиноко лежавший на асфальте убийца.
- Жора! - сказал Смирнов. - В светлой куртке его толкнул!
- Засек, - уверил Сырцов и, проследив, как молодой человек в светлой куртке не спеша спустился в метро, проследовал за ним.
Вокруг убийцы образовался небольшой людской кружок. Парочка, которая его вела, озадаченно вместе со всеми разглядывала труп. Ясно было, что убийца - уже труп: противоестественная окончательная поза, отвалившаяся челюсть, полуприкрытые глаза тухлого судака.
- Эх вы, - негромко сказал Смирнов в спины топтунам. Пареньки обернулись, один хотел что-то сказать, но Смирнов помотал головой запретил. Сам же спросил у людей в кружке:
- Скорую вызвали?
- Мужчина побежал звонить! - сообщила оживленная (успела похмелиться) немытая и нечесаная бомжиха и вновь вернулась к созерцанию покойника. Молодой еще!
К кружку, не торопясь, приближались двое ментов, игриво помахивая резиновыми дубинками. Делать здесь было нечего, и Смирнов пересек Кировскую до конца.
У старого наземного вестибюля метро его ждал донельзя смущенный старый муровский знакомый, который руководил группой сопровождения первого контактирующего. Старый знакомец не глядел в глаза. Смирнов все понял:
- Ушел.
- Ушел, - подтвердил старшой и, заспешив рассказать, разгорячился: Сразу взяли в круг, повели, довели до машины, вон там она стояла, - он указал место у сортирной арки. Они с места двинули, ребята за ними. И тут вот с этой стоянки у чучела три "Жигуленка" на полном ходу становятся поперек, отсекая моих ребят. Ушел, ушел, козел гебистский!
- Считаешь, гебист? - полюбопытствовал Смирнов.
- Почерк, Александр Иванович.
- Три этих "Жигуленка"?
- Повели их ребята. По-моему, пустой номер.
- Задействованы в темную за хорошие бабки, - продолжил его рассуждения Смирнов. А от себя добавил: - Обосрались мы, старичок, - не отмоешься.
41
- Паренек в серой куртке, - шепнул в блюдечко переговорника Сырцов.
Двое, стоявших у книжного развала напротив дверей к контрольным воротцам, тотчас пристроились в хвост пареньку. Сырцов был четвертым замыкающим. Паренек прошел по проездному, а трое преследователей бросили жетоны - запаслись предусмотрительно. Паренек повернул налево к сокольнической линии.
Подполз поезд до Юго-Западной и Сырцов вместе с пареньком вошел в вагон. Вдруг паренек, как бы вспомнив что-то, выскочил на перрон. Сырцов этой простенькой покупки ждал: поэтому и не влезли в поезд ребята. Двери вагона уже закрывались, когда паренек, придержав створки, вскочил обратно. Проверился и успокоился. Успокоился ли? Сырцов, стоя неподалеку, рассматривал профиль человека только что убившего. Профиль как профиль. Как у всех. Сырцов, после того, как у "Охотного ряда" многие сошли, отыскал себе в другом конце вагона место. Паренек тоже сел. Опасен был "Парк культуры": суета, толкотня пересадки. Но пронесло. И тут Сырцов понял: паренек будет выходить на Фрунзенской. По осматривающемуся движению головы понял, по ладоням одновременно и решительно брошенным на колени...
Сырцов первым направился к двери. Паренек досиделся до открытия дверей, так что Сырцов выходил в пугливом раскардаше, а если не угадал? Но угадал, угадал: просто паренек любил все добирать до конца - сидеть так сидеть, идти, так идти. Он обогнал Сырцова и первым взошел на эскалатор. Только бы не побежал. Только бы не побежал! Сырцов глянул назад через плечо. Все-таки один из его ребят успел зацепиться. Если побежит, придется отдать его тому, что сзади.
Слава богу, не побежал. Благоразумен и расчетлив - раз везут, зачем тратиться, бежать. Малолюдно было на этой станции, час студентов педагогического и медицинского институтов еще не наступил. На улице было пошумнее: люди колбасились у многочисленных и разнообразных лотков. Апельсины, помидоры, книги, колготки, бижутерия, пирожки...
Паренек завернул за угол Дома молодежи и вышел в сад Мандельштама. Он решительно шагал меж редких деревьев. Наискосок. Мимо завода "Каучук". Квартира на Большой Пироговской?
Здесь безлюдно, здесь необходимо вести на длинном поводке. Паренек маячил впереди в метрах шестидесяти-семидесяти от Сырцова. Не оглядываясь, он вбежал на горбатый мостик над гнилой водой. И тут раздался хлопок.
Паренек миновал середину мостика, и поэтому упал на ходу, лицом вниз, упал без качаний, без шатаний, без колебаний, как колода. - Та-ак, непроизвольно произнес вслух Сырцов и огляделся. Никого не было рядом. Сзади только поспешал его человек.
Сырцов бегом преодолел мостик и наклонился над пареньком. Пуля вошла в череп рядом с ухом, проделав идеально круглую дырочку. Хорошая снайперская винтовка с оптическим прицелом. Откуда? Если головы не поворачивал, то скорее всего с верхних этажей Дворца молодежи, а если поворачивал, то с крыши нового здания "Каучука". Ну, баллистик разберется...
- Да не трогай его. На нем наверняка ничего нет, - сказал за спиной его агент. Сырцов, стянув с правой руки покойника широкий перстень, к внутренней стороне которого был приделан миниатюрный шприц, сказал:
- Кроме этого...
И осторожно спрятал перстень во внутренний карман куртки. Из невидимого или выходного отверстия медленно натекала в небольшую лужицу темная кровь.
- Валим отсюда, - посоветовал агент. - А то тот и нас достанет.
- Если это ему надо, то он нас достанет всюду в этом саду, - резонно возразил Сырцов, но с колен поднялся. Осмотрелся еще раз. Почуяв нечто интересное, спешила к ним от улицы Доватора бабушка с внучкой. Аж спотыкалась от желания увидеть нечто. Сырцов злобно прокричал ей навстречу:
- Ребенка-то зачем сюда, бабуля? Здесь убийство!
42
Этот кабинет был значительно скромнее. Вместо неохватного ковра во все пространство - двухцветная дорожка от двери. Вместо деревянных панелей по стенам - экономичная клеевая краска зеленого цвета, вместо пяти телефонов - только два. Да и размером сильно поменьше. Плейбой Дима шел вдоль стены, ведя ладошкой по шершавой поверхности. Дошел до окна, глянул на здание Политехнического музея.
- Да, заделали они тебя, браток, - сожалеючи, высказался он.
- Им помещения нужны - второе Министерство размещать, - объяснил официальную причину своего переезда Англичанин Женя.
- Угу, - будто соглашаясь, принял информацию к сведению плейбой. Так ведь и в отставку тебя могут отправить, предварительно объяснив, что в связи с реорганизацией республиканской конторы, генералов шибко прибавилось.
- Могут, - согласился Англичанин. - Но пока не отправят из-за того, что это может выглядеть поспешным и подловатым сведением счетов. А потом, Дима, поздно будет.
- Надеешься? Ну-ну, - плейбой бухнулся в кресло и устроил ноги на журнальный столик. Полюбовался на свои двухцветные макасины и белые нежные носки, сложил скрещенные пальцы на животике и спросил:
- Докладывать?
- Я в курсе.
- А подробности?
- Стоит ли?
- Крови боишься, Женя? Неприятны подробности рутинных убийств? Ты же планируешь и разрабатываешь их, ты же команду даешь на их исполнение!
- Не ори, а? - попросил Англичанин Женя.
- Головку в песок не след прятать. Мы сильно замазаны, Женя, замазаны уже бесприказно. От нас в момент откажутся.
- К чему ты все это говоришь?
- К тому, что нам с тобой - концы рубить надо. И как можно быстрее развязаться с их вонючими деньгами.
- С деньгами, Димочка, кончено. Основная часть - за бугром, часть здесь надежно пристроена. А вот насчет концов ты прав. Ликвидация всех связей по финансовым операциям, ликвидация основных звеньев нашей связи с ними и их связей с людьми, могущими компрометировать их бескорыстность и идейность - вот наша задача сейчас.
- Зачем они нам, Женя?
- Мы без них пропадем, Дима.
- Так же как они без нас, - добавил плейбой.
- Резонно, - согласился Англичанин. - С подробностями-то зачем навязывался? Есть что-нибудь беспокоящее?
- Все-таки приятно с тобой работать, - признался Дима. - С ходу и хорошо сечешь. Да, Женечка, Смирнов беспокоит.
- Страшнее кошки зверя нет.
- Именно так. Нет. Ты же сам понимаешь, что будь у него им же натасканные опера, кот Смирнов захлопнул бы мышеловку обязательно. А в ней оказались бы мышки. Ты да я, да мы с тобой.
- Как ты думаешь, он сфотографировал Майорова?
- Конечно, засек.
- Я тебя не по фене спрашиваю, а по-человечески: Майоров сфотографирован?
- Все может быть.
- Информация к размышлению. Твоему размышлению, Дима.
- Мне как всегда грязная работа?
- Ага.
- А как насчет Смирнова? - ненавязчиво давил плейбой.
- Операцию с исполнителем он провел на высочайшем уровне. Если бы не подсказ, сидеть бы нам в дерьме. Что же с ним делать? А вот что: неназойливо предоставить ему информацию - не дезу, а подлинную информацию - о том, что денежки ушли, и он успокоится. Ведь его для поиска денег наняли?
