Дик Фрэнсис - Ради острых ощущений
– Виноват, сэр. Я сделаю это после обеда.
– Ты сделаешь это, – неспешно проговорил он, – до обеда. Ему было отлично известно, что в этом случае я вообще останусь
без обеда. Я посмотрел ему в лицо. Он ждал моей реакции, прищурив глаза и сжав губы. Я опустил глаза.
– Хорошо, сэр, – покорно сказал я.
Про себя же я кипел от ярости – черт возьми, уже! Я здесь всего восемь недель и рассчитывал еще по крайней мере на три. Если он примется выживать меня, я не смогу завершить свою работу.
– Для начала, – встрял Эдамс, – возьми-ка вон то ведро и унеси его отсюда.
Я заглянул в стойло. Возле кормушки все еще стояло ведро, из которого пил Микки. Отворив дверь, я подошел к ведру, поднял его, повернулся, чтобы выйти, и застыл как вкопанный.
Прямо передо мной стоял Эдамс. Он держал в руке хамберовскую палку и улыбался. Уронив ведро, я отпрянул в угол. Он засмеялся.
– Сегодня обошелся без таблеток, а, Роук?
Я не отвечал. Он замахнулся, и узловатая ручка трости опустилась на мои ребра. Удар был рассчитанно сильный. Когда он снова занес руку, я проскочил под ней и вылетел в коридор. Вдогонку мне несся его громкий хохот.
Я бежал, пока не скрылся из виду, потом пошел медленно, потирая грудь. Синяк будет приличный, и мне не улыбалась перспектива получить еще. Хорошо хоть, что они решили избавиться от меня обычным способом, а не скинув с откоса в горящей машине.
Весь этот долгий голодный день я размышлял, как мне лучше поступить – убраться немедленно, смирившись с невозможностью закончить расследование, или остаться еще на несколько дней. Но смогу ли я выяснить за три-четыре дня то, на что мне не хватило восьми недель?
Мою судьбу решил не кто иной, как Джерри. После ужина (печеные бобы с хлебом, но слишком мало) мы с ним уселись за столом, разложив на нем комикс. С тех пор, как ушел Чарли, у нас не было приемника, и вечера проходили еще скучнее обычного. Ленни с Кеннетом играли на полу в кости. Сесил отправился надираться. Берт сидел по другую сторону от Джерри, погрузившись в свой беззвучный мир, и наблюдал за катающимися по цементному полу костями.
Дверца духовки была открыта, все конфорки электроплиты включены на полную мощность – это была гениальная идея Ленни, благодаря которой мы дополняли скудное тепло от парафинового обогревателя, с большим скрипом предоставленного нам Хамбером. Понятно, что, как только придут счета за электричество, райская жизнь кончится, ну а пока мы блаженствовали.
Грязная посуда сложена в раковину. С потолка, подобно карнизу, свисает паутина. Голая электрическая лампочка освещает голые кирпичные стены. Кто-то пролил чай на стол, и угол Джер-риного комикса намок.
Я вздохнул. Подумать только – теперь, когда у меня не было выбора, меня не радовала возможность расстаться с этой жалкой, убогой дырой!
Джерри оторвался от комикса, отметив пальцем нужное место, чтобы не забыть.
– Дэн!
– А?
– Эдамс побил тебя?
– Да.
– Я так и думал. – Он кивнул несколько раз подряд и вернулся к своему журналу.
И тут я вспомнил, что он выглядывал из соседнего стойла, перед тем как Эдамс и Хамбер подозвали меня.
– Джерри, – медленно сказал я, – а ты слышал, о чем говорили мистер Эдамс и мистер Хамбер, когда ты был в стойле охотничьей лошади?
– Да, – ответил он, не отрываясь от своего занятия.
– О чем?
– Когда ты убежал, мистер Эдамс засмеялся и сказал хозяину, что ты долго не выдержишь. Не выдержишь… – рассеянно повторил он, – не выдержишь…
– А до этого? Ну, когда они только подошли туда, а ты выглянул и увидел их?
Он обеспокоенно поднял голову, забыв отметить пальцем, где остановился.
– Я не хотел, чтобы хозяин заметил меня, понимаешь? Я должен был гораздо раньше закончить с этой лошадью.
– Ясно. Так ведь все обошлось – тебя не застукали? Он расплылся в улыбке и покачал головой.
– И о чем же они говорили? – напомнил я.
– Они очень сердились из-за Микки и говорили, что надо срочно заняться следующим.
– Следующим – чем?
– Не знаю.
– А еще что-нибудь ты помнишь?
Он сморщил свое маленькое худое личико. Ему хотелось доставить мне удовольствие, и эта гримаса свидетельствовала о большом умственном усилии.
– Мистер Эдамс сказал, что ты слишком долго был с Микки, а хозяин сказал – да, это большой… большой… м-м… ну да, риск, и лучше от тебя отделаться, и мистер Эдамс сказал – да, не тяни с этим, как только он уйдет, мы займемся следующим.
Он широко раскрыл глаза, в восторге от своих способностей.
– Ну-ка повтори последнюю часть.
Что Джерри действительно умел – благодаря длительной практике с комиксами, – так это запоминать со слуха. Он послушно повторил:
– Мистер Эдамс сказал: не тяни с этим, как только он уйдет, мы займемся следующим.
– Чего ты хочешь больше всего на свете? – спросил я.
Он сперва удивился, потом задумался, и в конце концов на его лице появилось мечтательное выражение.
– Ну?
– Поезд, – сказал он. – Знаешь, который можно заводить. С рельсами и всем остальным. – Он резко замолчал.
– Ты все это получишь, как только я смогу купить. Он открыл рот. Я продолжал:
– Джерри, я уезжаю. Ведь когда мистер Эдамс начинает бить тебя, долго не продержишься, верно? Поэтому мне придется уехать. Но я обязательно пришлю тебе поезд, обещаю.
Вечер, как две капли воды похожий на все остальные вечера, кончился, и мы забрались по лестнице наверх, в свои жесткие кровати. Я лег, подложив руки под голову, и стал представлять, как утром на меня обрушится палка Хамбера. Это было все равно что пойти к зубному врачу сверлить зуб – ожидание хуже самого испытания. Тоскливо вздохнув, я погрузился в сон.
Операция «увольнение» продолжалась назавтра примерно так, как я и предполагал. Когда после второй тренировки я расседлывал Доббина, в стойло вошел Хамбер, приблизился ко мне сзади и огрел тростью по спине. Выронив седло, упавшее на кучу свежего навоза, я обернулся.
– В чем я провинился, сэр? – горестно вскричал я.
Но напрасно я рассчитывал поставить его в тупик – ответ у него был наготове.
– Касс сообщил мне, что в прошлую субботу днем ты опоздал к началу работы. И подними седло. Какого черта ты валяешь его в грязи?
Он стоял, широко расставив ноги, прикидывая взглядом расстояние. Ладно, подумал я, еще един раз и хватит. Нагнувшись, я поднял седло и начал было выпрямляться, когда он снова ударил меня примерно по тому же месту, но гораздо сильнее. Я со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы. Потом бросил седло в грязь и заорал:
– Все! Я ухожу, и немедленно!
– Очень хорошо, – холодно и с видимым удовлетворением сказал он, – собирай вещи. Документы будут ждать тебя в конторе.
Повернувшись на каблуках, он медленно удалился с видом человека, успешно справившегося со своей задачей.
Непробиваемая скотина! Бесстрастный, бесполый, расчетливый… Невозможно представить его любящим или любимым, способным на жалость, горе, страх…
Морщась, я выпрямил спину и решил оставить чертово седло там, где оно лежит – в дерьме. Это будет удачный завершающий штрих – вполне в характере моей роли.
Глава 15
Я снял пластиковый чехол с мотоцикла и неторопливо выехал со двора конюшни. Конюхи как раз отправились на тренировку с третьей группой, а сегодня их ожидала еще и четвертая, но не успел я задуматься о том, как им удастся впятером справиться с тридцатью лошадьми, как повстречал вороватого вида парнишку, который медленно брел к конюшне с рюкзаком за спиной. Еще один. Если бы он знал, что его ждет, он бы, пожалуй, торопился еще меньше.
Я приехал в Клейверинг, унылый шахтерский городок, застроенный рядами дешевых стандартных домиков, единственной достопримечательностью которого являлся отделанный металлом и стеклом торговый центр, и позвонил в Лондон Октоберу.
Трубку взял Теренс, сообщивший мне, что лорд Октобер находится в Германии, где его фирма открывает новый завод.
– Когда он вернется?
– Думаю, в субботу утром. Он уехал в прошлое воскресенье и собирался вернуться через неделю.
– А он поедет в Слоу на выходные?
– По всей видимости, да. Он сказал, что прилетит в Манчестер, и не отдал никаких распоряжений здесь.
– Ты не мог бы найти адреса и телефоны полковника Беккета и сэра Стюарта Маклсфилда?
– Минуточку, не вешайте трубку. – Я услышал шелестение страниц, и затем Теренс продиктовал мне телефоны и адреса.
Я записал их и поблагодарил его.
– Ваша одежда все еще здесь, сэр, – сказал он.
– Знаю, – усмехнулся я. – Наверное, я скоро за ней заеду.
Повесив трубку, я попытался позвонить Беккету. Сухой, четкий голос проинформировал меня, что полковника в данный момент нет, но в девять он будет ужинать у себя в клубе, куда ему можно позвонить. Сэр Стюарт Маклсфилд, как оказалось, был в больнице, поправляясь после воспаления легких. Я рассчитывал, что они пришлют кого-нибудь мне в помощь для наблюдения за конюшней Хамбера, чтобы не пропустить момент, когда из нее выедет фургон с Кандерстегом, и проследить, куда он поедет. Но, судя по всему, придется взвалить это на себя – мне слабо верилось в то, что местная полиция поверит или поможет мне.