Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Земцов посмотрел на меня без улыбки, но в глубине его глаз плясали искры смеха. Борька был настолько легким, веселым человеком, что даже вспоминать его с хмурым или скорбным выражением лица никак не получалось.
Я встала.
– И что теперь?
Я задала вопрос и посмотрела на Андрея. Тем самым я как бы отдавала свою дальнейшую судьбу ему в руки.
– Теперь… – Он помедлил. Я слушала его, затаив дыхание. Конечно, самый вероятный вариант – это слова: «Я лечу в Омск». Это было самым вероятным и самым нежелательным. – Надо стереть отпечатки пальцев, которые мы оставили. Иначе нас быстро вычислят.
– Да, ты прав. – Я почувствовала облегчение. Еще одна маленькая передышка перед разлукой, и я должна радоваться. Так приговоренный к повешению радуется отсрочке.
Мы стерли, где могли, отпечатки пальцев.
– Вроде все, – сказал Земцов, обводя пространство взглядом.
Несмотря на то что обстоятельства, при которых мы снова встретились, были ужасны и чудовищны, я была рада тому, что судьба опять свела нас вместе.
Мы стояли и медлили.
– Выходим, – сказал Андрей. – Правда, навряд ли нам дадут спокойно уйти, – его губы скривились в усмешке. – Обычно Чалый не ходит один. Где-то его амбалы поджидают. Как пить дать.
– И что делать?
– Они наверняка караулят около входа. И о том, что их вожак убит, не знают. Иначе пришли бы сюда, – рассуждал мой спутник. – Тогда… надо уходить через другой вход. Он здесь есть?
Я покачала головой.
– Нет.
– Остается окно. Выбираемся через то, которое выходит на противоложную сторону. Хорошо, что первый этаж. Где оно? Ты тут лучше меня ориентируешься.
Я сглотнула.
– В кабинете.
– Идем. Уходим по-быстрому и тихо.
– Свет гасить? – cпросила я. – Когда я подъехала, он здесь горел.
– Нет, оставим как было. Раз в маленькой комнате горел свет – пусть горит.
…Мы выбираемся через окно со всей осторожностью, на которую способны. Вроде бы нас никто не видел. Вокруг никого нет, и мы снова смотрим друг на друга.
– Никого…
– Я на машине.
– Где она? Если около входа…
Я качнула головой.
– Нет. Я припарковалась у соседнего дома. – И махнула рукой в нужную сторону.
Андрей кивнул.
– Это хорошо.
Мы бегом бежим к машине. Я долго не могу справиться с зажиганием. Мои руки дрожат от волнения, а Земцов не делает никаких попыток как-то разрядить обстановку, успокоить меня.
– Может, поведу я?
– Давай, – охотно согласилась я, хотя раньше никому не давала водить свой «мерс».
Мы поменялись местами. Мне ужасно хотелось спросить, куда мы едем, но я боялась нарушить тишину, услышать не то, что хотела бы…
Мы ехали в молчании. Временами я украдкой смотрела то на Земцова, то на улицу за окном. Проезжавшие мимо машины освещали бесстрастное лицо Андрея, его крепкие руки, спокойно лежавшие на руле, и я вдруг поймала себя на том, что хочу ехать так вечно: мне не хочется, чтобы наше путешествие заканчивалось…
Наконец я поняла, куда мы едем – ко мне домой. Он просто подвозит меня до дома. Джентльменское решение.
Внутри меня нарастала паника. Еще немного – и конец пути.
Андрей притормозил около дома.
– Приехали.
Я молчала. Он тоже молчал.
– Значит, так… – начал он, и я вся подобралась. – Нехорошо оставлять тебя наедине с твоими проблемами. Неизвестно, как поведут себя сообщники Хатонцева. Оказалось, что они еще живучи и способны делать пакости.
Он говорил шутливым тоном, и от этого жуткое напряжение, в котором я находилась всю дорогу, потихоньку рассасывалось, отпускало. Я робко улыбнулась.
– Тогда договариваемся так. Я живу пока у тебя. Мне все равно негде, – прибавил он. – И помогаю тебе разыскать деньги и бумаги депутата. Мне так будет спокойней.
– Значит, ты не бросишь девушку в беде, – подхватила я его шутливый тон.
– Не брошу, не брошу. Ты хорошо знаешь жену Бори?
– Последнюю? Виделась пару раз.
– Завтра ей сообщат.
– Да…
Мы поднялись ко мне.
– Есть будешь? – спросила я, когда, раздевшись, мы прошли на кухню.
Земцов немного помедлил с ответом.
– Можно. Я с утра ничего не ел.
Я поняла, что мне следует быть очень осторожной и следить за собой, чтобы не оттолкнуть его. Такие мужчины не отходят быстро. Им для всего нужно время.
Есть такие, которые загораются сразу, но их хватает ненадолго. У легковоспламеняющихся мотыльков чувства проходят быстро: очаровательная трепотня, фонтан комплиментов, бурная постель и… разбежались в разные стороны.
Земцов… здесь все по-другому. Таких трудно, очень трудно завоевать. Но они того стоят… С ними испытаешь такую глубину чувств, такой восторг и трепет, каких не будет ни с кем и никогда.
Настоящих мужчин нельзя торопить, нельзя подталкивать. Их можно только ждать. Сколько? Вопрос не ко мне.
Мы легли спать. Я в своей спальне. Земцов в гостиной. Утром, за завтраком, не глядя на меня, он сказал:
– Повтори еще раз то, что случилось тогда в твоем офисе. Постарайся ничего не упустить.
Я подавила вдох и шаг за шагом воссоздала картину того дня, когда обнаружила пропажу Стаса вместе с деньгами и бумагами Дмитриева.
Я рассказывала, временами делая паузы и всматриваясь в лицо Земцова, как бы пытаясь прочитать его реакцию. Но на лице ничего не отражалось.
– Все? – он бросил на меня испытующий взгляд.
Я закусила губу. Черт! Рассказывать о Марго или нет?
– Мы же договорились: ты будешь откровенной.
Я решила рискнуть: была не была. Конечно, могла бы и промолчать о Марго, но если мы решили говорить все, то не надо позволять маленькой лжи разрушить доверие, возникшее между нами.
Это вопрос честности перед самой собой. Не более того.
– Нет, есть еще один момент.
– Говори!
– У Данько обнаружилась любовница.
Я ожидала от Земцова насмешки или ироничного возгласа, но он ничего не сказал, и я была благодарна ему за это. Насмешка ранила бы меня.
– Кто она?
Я пожала плечами.
– Некая Марго. Маргарита.
– Как фамилия?
– Не знаю. Паспорт я не спрашивала, – пыталась пошутить я.
Но Андрей был серьезен и никак не отреагировал на мой юмор.
– Ты с ней виделась?
– Да.
– Когда и при каких обстоятельствах? Как ты вообще узнала о ней?
На эти вопросы нужно было отвечать по порядку.
Я рассказала ему о переписке Стаса и о том, что послала ей письмо. Потом перешла к нашей встрече на «Третьяковской». Земцов не перебивал меня.
– Подожди! Она не выразила удивления, что Данько пропал?
– Почему? Удивилась.
– Как давно они были знакомы?
– По ее словам, полгода.
– Кем она работает, не сказала?
– Сказала: в стриптизе. И еще она студентка МГИМО.
Брови Андрея взлетели вверх, но он ничего не сказал.
– А теперь опиши мне ее внешность.
– Зачем?
– Кто из нас задает вопросы?
– А поинтересоваться нельзя?
– Нельзя. Ну, так как она выглядит?
Я поджала губы.
– Ну… такая высокая, выше меня ростом. Брюнетка, волосы стрижены вот так… – Я провела рукой. – Большой рот.
– Какие-то особые приметы есть?
– Вроде нет. А что? Ты собираешься с ней встречаться?
– Еще не знаю. Думаю… У тебя остался ее адрес?
– Он в компьютере у Данько. Сейчас перезвоню Жанне, она мне скажет. Одну минуту.
Я протянула руку за телефонной трубкой.
Жанна сразу поняла, что от нее требуется, и перезвонила мне через пару минут. Я записала е-mail Марго и протянула клочок бумаги Андрею.
– Вот…
– Отлично, – слегка присвистнул он. – Дай мне телефон жены Данько.
– Что ты собираешься делать?
– Скажу позже. А теперь еще раз повтори все, что ты узнала об испанцах, к которым собирался уехать Данько.
Я рассказала.
– Ты думаешь, он отвез деньги им?
– Я просто выясняю разные моменты и обстоятельства. И в тот раз ты больше этому Роберту не звонила?
Я покачала головой.
– Нет. Передо мной возникли проблемы другого порядка. Хатонцев и его компания. Мне стало не до Данько.
Я замолчала, вспомнив, как меня схватили и втянули в джип, как связали на квартире и Сосулька-Чалый пригрозил мне смертью, если я не достану компромат. Я вспомнила свой гнев, бессилие и страх перед ублюдками, чувство полной беспомощности. Я была одна против всех…
Я сидела неподвижно, уставившись в одну точку, когда Андрей накрыл мою руку своей.
– Все позади…
Я перевела взгляд на него.
– Позади, – машинально прошептала я и провела пальцем по его щеке.
Он дернулся от моего жеста.
– Не надо. Мы же договорились…
Читать между строк нужно было следующее: мы же договорились не спать друг с другом, а быть просто друзьями, мы же договорились, что я тебе помогаю и на этом мои обязанности заканчиваются, мы же договорились, что все, что было между нами, осталось в прошлом, и у каждого из нас – своя жизнь.
Правда, я не помню, договаривались ли мы насчет последнего пункта… Но он вытекал из первых двух…
