Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Я достала из шкафчика текилу и налила в стакан. Похоже, что, расправившись с одними проблемами, я нажила себе другие. Даже проблемами это не назовешь. Скорее уж катастрофой…
Я пьянела медленно, постепенно. В мозг, отуманенный текилой и воспоминаниями, властно вторгались картинки из прошлого. Но в них уже не было места Стасу. Его вытеснил другой мужчина. Которого я потеряла…
Я сглотнула. Это слишком ужасно, чтобы поверить окончательно.
Я никогда не сдавалась, почему же я должна сдаваться теперь? Почему?
Слезы текли по щекам.
Когда я узнала о предательстве Стаса, я чувствовала себя ужасно, но была готова смириться. И с тем, что он меня предал, и с тем, что я его больше никогда не увижу: ни живого, ни мертвого. Но здесь… все наоборот. Я не могла даже допустить мысли, что мы с Андреем расстались навсегда.
Я потрясла бутылку. Она была пуста. Я смахнула ее со стола, с глухим стуком она упала на пол.
Надо что-то делать, но только не бездействовать, не лить попусту слезы. Я должна вернуть Андрея. Обязательно.
Я схватила сотовый и набрала номер. Абонент был недоступен. А если он уже уехал обратно в Омск? Как я могу это узнать? Позвонить в аэропорт Домодедово или Шереметьево и узнать, когда ближайший рейс? И рвануть в аэропорт?
Меня осенило. Наверняка он поехал к Борьке Каргопольскому. Он не мог уехать, не повидавшись с ним напоследок.
Я стала набирать Борькин номер. Но и там тоже глухо. Все ясно, они устроили себе мальчишник перед отлетом. Два мальчика, возомнивших себя крутыми мачо.
Я невольно улыбнулась. Конечно, они сидят у Борьки, делятся воспоминаниями об Омске, перебивая друг друга, выпивают и хлопают друг друга по коленкам. «А помнишь?..» Борька читает свои стихи, как всегда, забыв обо всем, упиваясь звуками собственного голоса и активно жестикулируя.
Я вытерла слезы.
Нужно срочно собираться и ехать, пока я не опоздала.
ГЛАВА 11
Подъезжая к Борькиному офису, я еще раз набрала его номер, но абонент был по-прежнему недоступен, и я убрала мобильный обратно в сумку. Внезапно в голову пришла мысль, что, возможно, я ошиблась, и Борька не с Андреем, а с очередной пассией. Ворвусь к нему в офис, когда он укладывает даму на диван в мини-будуарчике, и тогда мне точно непоздоровится.
Я быстро прогнала внезапно возникшие мысли и, посмотрев на дорогу, повернула вправо. Теперь до места назначения оставалось совсем немного – метров пятьдесят. Тогда я все узнаю наверняка.
Борькин офис находился на проспекте Вернадского на первом этаже жилого дома. Пару лет назад он сделал капитальный ремонт и расширил площадь своей конторы, присоединив к ней еще пару купленных квартир.
В Борькиной конторе горел тусклый свет, с трудом пробивавшийся сквозь жалюзи. Значит, я права, и он сидит в мини-будуарчике. Но вот с кем?
Около дома была небольшая стоянка машин. Все места были заняты. Я отъехала и припарковала машину около соседнего дома, между «Жигулями» и джипом, при этом постаралась поставить тачку подальше от «Жигулей». По своему опыту я знала, как цепляются к владельцам иномарок хозяева тачек отечественного разлива, словно вымещая на них свои внутренние комплексы.
Я вышла из машины.
Дул сильный ветер, и мне пришлось поднять воротник куртки. Погода стояла мерзкая, ничем не напоминающая зиму. Скорее тусклую и промозглую осень. Капал легкий дождик. Снег почти весь растаял, и большие лужи распластались на асфальте.
Я нырнула под арку. Вход в зубную клинику был со двора.
Я нажала на кнопку звонка и прислушалась к раскатистой трели, ожидая в скором времени услышать в ответ торопливые Борькины шаги. Но звука шагов так и не дождалась и нажала на кнопку во второй раз. Снова тишина.
Похоже, что Борька с дамой, вот и не торопится открывать.
Может, постучать в окно или развернуться и уехать домой, смирившись? Я только зря потеряла время: нужно было рвануть в аэропорт и перехватить Земцова там, а так, похоже, я с ним разминулась. И по собственной вине.
Я решила обойти клинику с другой стороны и попытаться что-нибудь увидеть или услышать, прильнув к темным зарешеченным окнам. Но моя тактика успеха не имела: в офисе стояла полная тишина, словно там никого не было.
Я подумала, что, наверное, Борька просто забыл потушить свет и в клинике никого нет. Мне нужно ехать домой, а не торчать здесь, пока какой-нибудь житель, привлеченный моим подозрительным поведением, не вызвал милицию.
Я снова нырнула под арку и поднялась по ступенькам крыльца, постучала в дверь. Она приоткрылась.
Я нажала сильнее. Тугая дверь открывалась с трудом, противно скрипя. Если Борька еще и дверь забыл закрыть, то у него совсем крыша поехала. Я сделала несколько шагов внутрь и остановилась. В темноте ориентироваться трудно, а где находился выключатель, я не знала.
Я вошла в приемную. Там стояла такая же темнота, как и везде, но из мини-будуарчика по-прежнему пробивался приглушенный свет. Дверь в эту комнату была закрыта, свет пробивался снизу.
Получается, что Борька просто забыл его погасить, и я только напрасно потеряла время, приехав сюда.
Я хотела погасить свет, но потом подумала, что лучше этого не делать, пусть думают, что здесь кто-то есть, а то еще залезут и обчистят.
Я уже собиралась повернуть обратно и, выйдя на улицу, позвонить Борьке, чтобы он немедленно ехал на работу, как что-то необычное привлекло мое внимание. Мне показалось, что в зубоврачебном кресле сидит человек. С минуту-другую я стояла и всматривалась в темноту, пытаясь понять: это моя разыгравшаяся фантазия или реальность – как постепенно мои ноги наливались свинцом, и я поняла, что даже при желании не могу сдвинуться с места. В кресле что-то темнело.
Преодолевая страх, я подошла к двери и пошарила рукой по стене. О том, чтобы войти в мини-будуарчик, не могло идти и речи – так мне было страшно. И вообще – вдруг там кто-то есть? Я чуть не закричала от испуга, но вовремя удержалась.
Моя рука нащупала выключатель, и я с силой нажала. Свет вспыхнул в галогеновых светильниках на потолке, и я зажала себе рот, потому что в кресле сидел Борька в белом халате, залитом кровью. Его руки и ноги были привязаны белыми бечевками к креслу, голова запрокинута назад, на руках, обнаженных по локоть, – крупные порезы. Я перевела взгляд на рабочий столик: часть инструментов в крови, другая часть валялась на полу. Очевидно, убийца использовал их для пыток. Лицо Борьки тоже было в крови, но больше я ничего не успела разглядеть, потому что ясно услышала шаги и метнулась к стенке. Первой мыслью было: бежать, но шаги раздавались со стороны коридора, значит, бежать некуда. Я метнулась в маленькую комнату и, вся дрожа, прикрыла дверь и погасила свет. Я была в западне, но у меня в запасе было несколько минут времени… Я могу забаррикадировать дверь диваном и журнальным столиком и позвонить по сотовому в милицию. Эти минуты могут меня спасти. Хотя дальнейший сценарий развития событий может быть совсем не таким, каким представлялся мне.
Я стояла посередине мини-будуарчика как вкопанная и ждала… Кто-то открыл дверь в кабинет и выругался. Голос показался знакомым. Я выглянула в щелку. Земцов. Я распахнула дверь и кинулась к нему.
Самое странное, что, увидев меня, он не удивился.
– Ты?
Я часто-часто закивала.
– Боря… – И показала на кресло.
– Я уже видел, – мрачно сказал он. – Опоздал… Не думал, что… – Он не закончил фразу и провел рукой по волосам.
– Я звонила ему, но мобильный был заблокирован.
– Я тоже.
Мы стояли посередине комнаты на расстоянии вытянутой руки.
– Это я во всем виноват. – Земцов опустил голову. – Я приезжал пару раз к Борьке, меня, видимо, засекли. Я не учел, что «хвост» может тянуться до сих пор. Я думал, что с устранением Хатонцева эта проблема автоматически ликвидируется.
– Нет. Это я… – Я сглотнула. Слова застревали в горле. – Я отдала ему компромат Хатонцева. Для подстраховки.
Земцов посмотрел на меня.
– И ты думаешь…
– Да. Его пытали, чтобы узнать, где эти бумаги. Я, когда передавала компру, предупредила: если со мной что-то случится, второй экземпляр хранится в надежном месте. Вот Борьку и мучали. Они как-то вычислили, что он у него.
– Это было не так уж трудно сделать, – услышали мы сзади.
Я резко обернулась. В дверях стоял Сосулька. Земцов сделал шаг ему навстречу, но в руках врача блеснул пистолет. Он навел его на меня.
– Ты же не сделаешь этого, Чалый? – хриплым голосом спросил Земцов.
– Почему? Девушка плохо выполнила задание. Она вздумала шантажировать меня и держать на мушке.
– Хаты нет, и ты свободен.
Сосулька покачал головой.
– Не говори чушь, Зема! Ты как был тупой охранник, так и остался. Если бы ты пошел тогда навстречу нам, твои родные остались бы живы.
Я невольно перевела взгляд на Земцова. Его руки сжались в кулаки, дыхание стало частым и прерывистым, а на лбу появились капельки пота.
