Анна и Сергей Литвиновы - Ревность волхвов
Мы вышли из общественных бань, даже не отбыв свой полуторачасовой сеанс.
Чтобы остыть от чрезмерного пара, засели в кафешке при оздоровительном комплексе.
В одно окно мы видели бассейн с плещущимся народом, в другое – сплошную пелену косо идущего снега. Мы взяли по пол-литра пива «Кофф». Столики вокруг нас были пусты. Можно и поговорить.
– Слушай, а ты что, поссорился со Светкой в день убийства?
– Ну, да, погавкались маленько. Я пошел домой.
– А ты правда видел Горелова? Ты уверен, что именно Петя выходил из нашего коттеджа?
– Ведешь допрос? – усмехнулся мой румяный друг. – Волею пославшей тя сыщицы?
– Да мне самому интересно.
– Какое это теперь имеет значение? Они оба мертвы.
– Я хочу знать, кто убил Вадима.
Саня вздохнул.
– Да, я видел, как Петька выходил тогда из домика. Это было второго января, примерно в три часа дня.
Мой друг говорил уверенно. У меня не было никаких оснований не верить ему.
– Издалека?
– Издалека – что?
– Ты далеко находился от домика, когда видел его?
Саня пожал плечами:
– Метров сто.
– Тогда уже были сумерки.
– Хочешь сказать, я обознался?
– А почему нет?
– Нет, это был Петька. Его красная ушанка. И желтый пуховик. И серые штаны. И походка его.
– А почему ты не рассказал об этом раньше?
– Знаешь, сколько получает Петька? И сколько – я? Уж я-то в курсе, сам по конвертам бабки раскладываю. У него бабла раз в десять больше, чем у меня. А то и в пятнадцать. По-моему, это несправедливо.
– И ты решил, что он должен с тобой поделиться?
Сашка ухмыльнулся.
– Когда от многого берут немножко, это не кража, а только дележка… Еще по кружечке?
– Я не буду, мне еще рулить.
Мой друг отошел к стойке и вернулся с новым бокалом.
– Но Петька не повелся на твой… – мне было тяжело в разговоре с человеком, считающимся другом, называть вещи своими именами, но я все-таки договорил: —…на твой шантаж?
– Ну и дурак, что не повелся, – цинично молвил Саня. – Теперь остывает где-то там, под горой. А я ведь просил у него совсем немного.
– Может, боялся, что твои требования будут продолжаться?
– Продолжаться? – скривил губы Сашка. – Мы уедем из Финляндии, и дело закроют. Неужели он, дурак, думал, что я в Москве продолжал бы деньги из него тянуть?
В этот момент у меня зазвонил телефон. Я взглянул на определитель. Номер был незнаком, да и первые цифры у него были не московские. И, по-моему, не российские даже. Я нажал «прием».
– Иван? – в трубке прозвучал голос посольского деятеля Кирилла Бокова. – Вам надлежит сейчас прибыть в местную полицию. Вы ведь знаете, где она находится, не правда ли?
– Знаю.
– Ваш друг Александр с вами? Ему следует приехать тоже.
– Зачем?
– Там узнаете.
Кирилл отбился, и у меня нехорошо засосало под ложечкой. Что это значило? Нашли тело Горелова? Случилось еще что-то?
Аппарат тут же зазвонил снова. На этот раз номер на определителе отпечатался родной, столичный. Я откликнулся. Звонила Леся.
– Нас всех везут сейчас в местную полицию, – чуть запыхавшись, проговорила она.
– Я знаю. А зачем?
– Будут брать пробы ДНК.
У меня отлегло от сердца.
– Ты в городе? На машине? – продолжила девушка.
– Да, а что?
– Постарайся пройти тест первым. И я тоже пойду в первых рядах. У нас с тобой потом будет, чем заняться.
– О’кей, – сказал я, и она разорвала соединение.
– Поехали в полицию, – молвил я Сане.
– А что там еще такое? – нахмурился он.
– Будут брать пробы ДНК.
– Пивка не дадут попить, – проворчал мой приятель. Лицо его, как я заметил, при известии о пробах нисколько не дрогнуло.
…Мы прибыли к зданию полицейского участка как раз в тот момент, когда наши высаживались из белого микроавтобуса. Жене помогали выбраться Настя и Родион. Женщина выглядела постаревшей и утомленной. Она сошла со ступенек и запрыгала на одной ноге, опираясь на плечо Насти. На меня она даже не взглянула.
Процедура взятия ДНК заключалась в мазке стерильной палочкой с внутренней стороны щеки, который производила стерильная финская докторица.
Мне удалось пройти процедуру первому. Лесе – второй. Когда мы столкнулись с ней на пороге кабинета, она шепнула: «Иди в машину и заводи мотор».
Ее голос звучал безапелляционно, и я подчинился.
Через пять минут она прыгнула на пассажирское сиденье. Щетки работали вовсю, сгребая с лобового стекла снег.
– Поехали домой, – скомандовала Леся. – У нас очень мало времени.
– Мало – для чего?
– Слава богу, в нашем доме впервые со дня убийства никого нет.
– И что?
– Можно кое-что поискать.
– Что именно?
– Если б я знала, – развела руками девушка.
Я не стал возражать. Неэтично, конечно, рыться в вещах наших спутников, но… В случае убийства этика отходит на второй план. Душегубов не ловят в стерильно-белых перчатках. Это вам не анализ ДНК.
Мы подъехали к коттеджу номер два – где проживали Женя, Родион со Стеллой и девушки.
Я, кажется, уже упоминал, что наши дома почти никогда не запирались. На всех постояльцев коттеджа имелся всего один ключ. Обычно он лежал, на всякий случай, в сундуке с дровами для камина.
Вот и сейчас коттедж оказался открыт.
Леся остановилась в предбаннике. Стала поднимать горнолыжные ботинки, что стояли у стены рядами, и осматривать подошвы.
А мне скомандовала:
– Надо искать вещи с пятнами крови. Когда убили Вадима, крови было много, убийца должен был испачкаться…
Я начал с комнаты Жени. Там пахло валерьянкой.
Носильные вещи помещались в небольшом шкафчике, на вешалках, прибитых к стене, и в чемодане под кроватью.
Вскоре ко мне присоединилась сыщица.
– Саня мне сказал, – доложил я ей, – что, когда Петя выходил в день убийства из коттеджа Вадима, он был в красной ушанке, желтом пуховике и серых штанах.
– Вот как?
Мужской желтый пуховик и серые горнолыжные штаны висели на вешалке.
Леся осмотрела их тщательнейшим образом, особенно штаны.
– Ни пятнышка… – пробормотала она. И попросила меня: – Просмотри, пожалуйста, их аптечку. «Фервексы» всякие откладывай, а незнакомые названия выписывай, ладно?
Я снова подметил, что моя напарница ведет себя со мной гораздо мягче, чем раньше.
Сама она залезла в чемодан и стала, в прямом и переносном смысле, рыться в чужом грязном белье.
– А Женька-то неряха… Лифчики аж черные!.. – пробормотала она как бы про себя, но я понял, что не так уж ей безразличен мой фортель с госпожой Гореловой.
Медикаментов у парочки нашлось множество. Я откладывал в одну сторону общеизвестные, вроде геделикса и арбидола, а незнакомые фиксировал в записнухе своего мобильника: арифон… цинкит… лепонекс… найз… феназепам… аевит…
Леся вдруг присвистнула.
– Что, кровь? – отвлекся я.
– Лучше.
Она вытащила из потайного отделения чемодана и продемонстрировала мне коробочку зеленого бархата. Открыла ее. Внутри оказались изумительной красоты золотые серьги с громадными изумрудами. Из того же кармана девушка извлекла новогоднюю открытку. Раскрыла ее. В открытке было написано аккуратным почерком лишь два слова: «Моей любимой…»
– Забавно… – Задумчиво протянула Леся. – И странно…
– Что странного? Петя сделала подарок жене на Новый год.
– Думаешь? – с сомнением переспросила девушка. – Сфоткай, пожалуйста, и серьги, и открытку.
Я пару раз щелкнул фотоаппаратом своего телефончика.
Леся положила коробочку на место.
– А следов крови нет нигде, – сообщила она.
Я закончил опись незнакомых мне лекарств.
– Окровавленные вещи убийца мог просто закопать в снег, – возразил я.
– Мог-то он мог, но рано или поздно снег сойдет…
– Но нас к тому времени здесь уже не будет…
– Знаешь, что, Вань, поставь, пожалуйста, чайник и налей нам чаю.
– Зачем?
– Скоро наши вернутся.
Леся оказалась предусмотрительной. Я отправился выполнять указание. Девушка переместилась в комнату, где размещались Родион и Стелла.
Я расставил чашки и вскоре присоединился к ней. Пока сыщица рассматривала одежду, я залез в тумбочку, принадлежащую Родиону. Там лежала дорогая кожаная визитница, ломившаяся от карточек. Я перелистал ее.
– Вот интересно, – сказал я вслух Лесе, – сотни визиток, и ни одной известной фирмы. Никакого тебе «Самсунга», или «Хьюлетт-Паккард», или «ИКЕА». Все какие-то ООО «Корвет» и ИЧП Налбандян Ашот Айрапетович… Что у Родиона за бизнес?
– А ты сам у него спроси, – усмехнулась сыщица. – Посмотрим, что он ответит.
Помимо карточек, я отыскал записную книжку, потрепанную, но также из дорогой кожи. На каждую букву в нее оказались вписаны десятки номеров. Много абонентов зашифрованы инициалами, например, «А.Г.Т.» или «Ж.Л-б». Возле таких, как правило, значатся мобильные номера. Есть и контакты, обозначенные латинскими литерами: «W.Q.S.», «GLB», «Z.R.F.»…Телефоны, относящиеся к ним, начинались явно не с российских кодов. Я щелкнул пару страниц своим телефончиком.
