Пол Клеменс - Снятие с креста
– Простите за беспокойство, месье, – сказал сосед Пьер Вассаль. – Вы не в обиде за последний разговор?
– О, небесные силы… – выдохнул Анджей, чувствуя, как сжавшееся сердце потихоньку расслабляется. – Зачем так пугать, сосед?
– Не хотел, месье. Подумал, что вы еще не спите. Хочу извиниться за проявленное малодушие. Я снова разговаривал со своим приятелем Арманжем, он в курсе того, что творится вокруг Гвадалона. Говорят, что вы уже не являетесь главным подозреваемым. От всей души поздравляю. Лично я никогда не считал, что вы можете быть замешаны. Но сами понимаете, угодить в такую историю… А кому нужны неприятности, если вы уже на пенсии?
Анджей решил не ссориться.
– Намекаете, месье Вассаль, что нет никаких препятствий заглянуть к вам на бокальчик душевного шардоне или, скажем, сотерна?
– Разумеется, буду рад. В любой день.
«Только не сегодня», – подумал Анджей.
– Кстати, полиция всерьез взялась за работу с подозреваемыми. Они узнали, что Фанконы срочно собрали вещи и куда-то укатили. А еще Анри Жюбер в панике бежал из Бруа. Это показалось полиции подозрительным. Они отслеживают перемещения данной троицы. Джип Жюбера дорожная полиция засекла на одной из улиц Дюнкерка. Анри сидел в питейном заведении и с мрачным видом разминался брютом. Фанконов заметили на железнодорожном переезде в Буже и тут же сели им на хвост. Не думаю, что слежка их куда-то приведет. Всем понятно, что это ложный след. Но полиции не привыкать ходить с рыбой на спине.
– Что вы имеете в виду? – не понял Анджей.
– А вы не знали? – удивился Вассаль. – Во Франции на первое апреля клеят на спину бумажную рыбу. Если ходите с рыбой на спине, значит, вы дурак, и все смеются. Будьте осторожны, месье, скоро первое апреля. Остерегайтесь людных мест, почаще смотрите на себя в витрины…
Он что-то буркнул, закруглил разговор и задумчиво уставился на мерцающий дисплей. Однажды Алиция после вечерней сексуальной разминки листала глянцевый журнал с научно-популярным уклоном и очень удивилась, когда вычитала, что в человеческом теле девятьсот грамм фосфора и триста – серы. «Никогда бы не подумала, Анджей. Представляешь, сколько вони и света мы должны испускать?»
Где-то в отдалении хрустнула веточка. Он втянул голову в плечи, прислушался. Душа свалилась в пятки. Что такое с ним происходит? Он выключил телефон, забрался в куртку. Топорик на месте. Снова хрустнуло, точно в отдалении, реальной угрозы для жизни и здоровья пока не существует… Звук со стороны Гофрэ. Он повернул голову. За обломками кирпичной ограды кто-то прохаживался. Черное пятно отделилось от кустов, плавно проплыло, слилось с деревом. Снова дрогнул воздух, и уже кирпичная стена закрыла от него человека. Металлический звук, похожий на срабатывание зажигалки. «Давай же, – решился Анджей. – Ты был не трус. Довольно сторожить свои сомнительные сокровища…» Он выбрался из беседки, на цыпочках спустился на дорожку, сделал несколько шагов и, чтобы не маячить на открытом месте, шмыгнул за дерево. Перебежал еще один участок, обогнул канаву, присел за обломком старинного «фортификационного» сооружения. Луна блеснула в разрыве между тучами: очертилось подобие тропы к разделяющему участки барьеру, по которой можно добраться до стены, не грохоча, как танк по мостовой…
Он притаился за стеной, выпрямил спину. На той стороне негромко кашлянули. Жадно всосали никотин. Он вышел из укрытия.
– Доброй ночи, Диана. Поздноватое время для прогулок.
Она не выронила сигарету, как он рассчитывал, то есть все предыдущие действия пошли насмарку. Лица почти не видно, очертилась голова и полоска белых зубов, когда она рассмеялась.
– Как не стыдно, месье. Вы хотели испугать бедную женщину, но ваша подготовка как человека-невидимки просто ужасна. Я засекла вас еще на раннем этапе ваших неумелых действий.
– Понятно, – усмехнулся Анджей. – Вы испугали меня сильнее, чем я вас.
– Не понимаю, чем могла вас испугать. Я гуляю по поместью Гофрэ. Несу службу по охране вверенной территории. Здесь дорожка, можете посмотреть – специально для патрулирования пограничниками, – она непринужденно засмеялась.
Анджей перегнулся через зазубренную кромку ограды. В темноте проступала петляющая змейка, вымощенная белым кирпичом.
– И вам не страшно одной гулять по темноте?
– А почему мне должно быть страшно? – удивилась женщина. – Это ВАМ должно быть страшно, месье. С ВАШИМ поместьем связаны жуткие истории. А в поместье Гофрэ уже лет десять не проникали посторонние – с тех пор, как мелкие воришки влезли на летнюю кухню, чтобы поживиться продуктами, а покойный Жиль Фанкон саданул в них из фамильного нарезного ружья, забив в задницу одному из поганцев хороший заряд дроби.
– Это Доминик вам рассказывал?
– Нет, Элиза. А ей, конечно, Доминик. Не хотите ли шагнуть в гости, месье? Вам неудобно там в развалинах. Сделайте шаг, не бойтесь, – он видел, как заблестели ее глаза. Запах женщины перебрался через границу двух поместий. Он почувствовал, как в животе образуется вакуум. Анджей замешкался.
– Давайте руку, месье, я помогу вам.
– Не стоит, Диана, время позднее, спать пора. Да и некогда, – приятное слово: «жамэ» – «некогда». Он стиснул зубы, ненавидя себя за очередную порцию малодушия. – Мы увидимся с вами завтра, если, конечно… – Он засомневался, правильно ли выстроил предложение.
– Если ничего не случится сегодня? – вкрадчиво закончила Диана. – Должна признаться, месье, я немного в курсе происходящих событий. Это прискорбно. Вы же верите, что все образуется?
– Для кого-то, бесспорно, – улыбнулся Анджей. – Кстати, Диана, я сегодня случайно видел, как супруги Фанкон собрали вещи и куда-то уехали. Причем удирали с такой поспешностью, словно в пролив уже входили викинги, а Бруа захватила китайская народная армия.
– Я видела, что вы видели, – сказала Диана и засмеялась. Анджей не стал смущаться – в связи с упомянутым эпизодом он уже смущался. – Да, им внезапно приспичило погостить у Аннет – кузины-белошвейки Элизы. Давайте не будем заострять, почему им так внезапно приспичило. Полиция забыла их предупредить, чтобы никуда не уезжали, и они немедленно воспользовались этим обстоятельством.
– Напрасно, – буркнул Анджей. – Полиция следит за ними с вертолета.
– Что вы говорите? Вы, наверное, преувеличиваете?
– Немного, – согласился Анджей. – Только в плане вертолета. Но за ними действительно следят. Как и за всеми, кто может быть причастен к «таинственным и необъяснимым» событиям.
– Неужели наша полиция взялась за дело? – женские глаза лукаво блеснули.
– Боюсь сглазить, – проворчал Анджей. – Но час назад они были полны решимости.
– А вы уверены, что не хотите перебраться ко мне на дорожку? – тихо спросила женщина. – Давайте начистоту, месье, мне немного не по себе в этом огромном поместье, вам немного не по себе… Стоит ли изображать бесстрашие? Я видела, как из Гвадалона уезжали охранники «Голиафа», сбежал красный, как рак, Огюст Шавр, умчалась служанка на всех парусах. Вы один, месье. А впереди долгая ночь. Перелезайте, не дадим друг другу умереть от скуки. Я же помню, как вы разглядывали меня с крыши. И не только с крыши…
Он разрывался между двумя понятными желаниями. Вкрадчивый голос Дианы Ормель ласкал уши, проползал в мозг, учиняя там подрывную работу. Его манил загадочный блеск ее глаз. В этой скромной женщине таился огромный сексуальный заряд, он мог поразить всех на ее пути – мужчин, женщин, стариков, детей…
– Простите, Диана, – пробормотал он, усердно отворачиваясь. – Не обижайтесь, но не люблю проводить время с женщинами, которым безразлично, с кем проводить время. Да и стоит ли вам растрачивать силы на этот заведомо проигрышный проект?
Он очнулся посреди ночи от лютого страха, сверлящего череп. Что-то не так. Тишина. С трудом проступали через мрак завитушки на потолке. Издевательский шепот в ушах. С пронзительной ясностью он почувствовал, что в замке кто-то есть. То ли хлопнуло внизу, то ли в голове хлопнуло. Творческая натура – интуиция и внутренний слух никогда не подводят. Кто это? Убийца семерых людей? Или та загадочная закулисная сила, на существовании которой настаивали Мишель Одрэ и Антуан Кассар?.. Он вскочил, поспешно оделся. Кому еще не спится? Дворнику Йозефу? Этого бирюка и пушкой не разбудить. Как он может проникнуть в замок, если Анджей перед сном тщательно запер дверь?
Он прыгнул в ботинки, прокручивая варианты. Страх без причины? Снова подземный ход? Да какого черта! Охранники уехали, сигнализация снята, любому, знакомому с принципом действия отмычек, по зубам открыть входную дверь…
Он замер в нерешительности. Сидеть в запертых апартаментах? Их взломают точно так же, придется вступить в бой. Если кто-то лезет, значит, уверен в своих силах. Ноги уносить надо – во избежание многих печалей. Он схватил с тумбочки топорик, подлетел к двери, навострил уши. Тихо, как в голове у глухого. Он медленно провернул собачку, прислушался к внутренним ощущениям. Здравый смысл одобрительно похмыкивал. Он приоткрыл дверь, чтобы выскользнуть наружу… споткнулся о порожек и выронил топор, который треснулся о каменный пол, и грохот долетел, наверное, до Лондона! Страх вцепился в затылок, как неумелый наездник в гриву бешеного мустанга: в коротком коридоре объявилось пятно, оно стремительно приближалось! Искать топорик не было времени. Он оттолкнулся от порога, проехал на коленях и, въезжая в боковой коридор, услышал, как что-то просвистело. Удар! Он уже отклонился, рухнул на бок, предохраняясь плечом, и, прижав подбородок к шее, прокатился несколько метров, взлетел на ноги, помчался… и чуть не разбился вдребезги о невидимую стену! За спиной топали. Он прыгнул в сторону, помчался по узкому коридору. Осмысливать ситуацию было просто некогда (жамэ!), понятно, что с пустыми руками убийца гнаться не будет. Он вписался в поворот, помчался перпендикулярно, снова повернул, прижался к стене, сжимая кулаки.
