Галина Романова - Черт из тихого омута
— Ты убийца? — прошептала Соня, еле заставив себя проговорить эти слова. — Ты наемный убийца?
— Что-то вроде того, — он криво ухмыльнулся. — Хотел вот завязать. Приехать в этот город, сделать дело — и завязать. Тот хачик был моим последним заданием…
— Так это ты его? Это из-за тебя меня?.. — перебила его Соня, вскакивая на ноги и еле сдерживаясь, чтобы не наподдать ему под зад пинком.
— Нет, милая. Я не успел. Кто-то меня опередил, — Кирилл тоже поднялся, сунул руки в карманы и очень пристально посмотрел в ее заплаканные глаза. — До последнего момента я думал, что это ты. Менты, оказывается, тоже со мной были солидарны. Как думаешь, почему?..
Соня недоуменно дернула плечами и, чтобы не встречаться с его лихорадочным взглядом, обвела глазами помещение гаража.
Оно было достаточно просторным, но не настолько, чтобы можно было просидеть здесь несколько дней. Внушала, правда, некие надежды небольшая железная дверь в торцевой стене, но надежды эти были слишком призрачными.
— Я устала. Чудовищно устала, — обессиленно произнесла она, после того как молчать дальше стало невозможно и тошно. — Есть здесь хоть какое-то место, где можно присесть?
— Идем…
Кирилл и вправду повел ее к этой двери. Громыхнул ключами, открыл замок. Щелкнул выключателем. Тусклая лампочка над дверью осветила тесную комнатку с узкой кроватью, накрытой солдатским одеялом. Стол с парой стульев. Старый, как мир, крохотный холодильник «Дон» в углу.
— Здесь нам придется переждать несколько дней, — Кирилл распахнул перед ней дверь. — Заходи…
Соня прошла внутрь, села на койку и сразу же улеглась на нее лицом к стене. Ей не хотелось ни видеть его, ни разговаривать с ним. Участь свободного человека, которую он ей уготовил, была чересчур иллюзорной. Что, собственно, изменилось в ее судьбе за последние несколько часов? Одну камеру поменяла на другую? Так, что ли? Причем поменяла с той разницей, что в первом случае у нее еще оставалась надежда на освобождение. Ну, выпустили бы ее за отсутствием состава преступления, или как там это все называется. Адвоката бы нанял Гена, или нашли бы истинного виновника преступления. А что получается сейчас? А сейчас получается полнейший бред. Побег с отягчающими вину обстоятельствами… К ее недоказанной вине приплюсуют все это, и пожизненное заключение ей обеспечено.
Соня крепко зажмурила глаза, чтобы вновь не разреветься, и незаметно для самой себя задремала…
Кирилл понял сразу, что она уснула. Судорожное дыхание девушки выровнялось. Плечи перестали вздрагивать. «Пусть поспит», — решил он, усаживаясь на стул у нее в ногах. Нервное перенапряжение подобного рода — не для таких утонченных барышень, все это могло серьезно сказаться на ее состоянии. Еще не хватало ему и таких проблем! Он сам еле-еле стоял на ногах после всего, что произошло. И это с его-то выправкой и выносливостью!
Да-а, вот это фортель он выкинул! Завязал, называется! Избавился от оружия!..
Кирилл удрученно качнул головой и снова посмотрел на свои руки. Пальцы слегка подрагивали. Как он сумел попасть с такого расстояния, просто удивительно. Нет, того паренька на воротах он снял легко. Тем более что подобный прецедент в его многолетней практике уже имелся. Кирилл всегда поражался тому, насколько незащищенными были менты в святая святых — собственной конторе. Им, наверное, казалось, что там-то они уж точно неуязвимы. Нет, если бы ему пришлось заходить в само здание и проходить мимо дежурного, все, возможно, было бы гораздо сложнее. Но вот через ворота он точно мог бы проехать и на тачанке с пулеметом.
Все это Кириллу удалось вычислить уже на первых минутах наблюдения, когда он поехал на одолженном «москвичонке» следом за милицейской машиной от дома Сони. Одного взгляда оказалось достаточно для того, чтобы принять решение. Он быстро вернулся на квартиру, взял то, с чем шел к Азику, — пистолет с глушителем. И затем занял наблюдательную позицию на обочине перед зданием милиции. Машину поставил так, чтобы хорошо просматривались внутренний дворик и территория перед зданием. Сидел долго. Несколько раз порывался войти в здание и открыть пальбу, укладывая направо и налево стражей порядка. Однажды ему даже показалось, что он опоздал. Что, пока он уезжал за оружием, Соню уже отпустили или перевезли куда-нибудь еще. Но потом на ступеньки вышел ее муж или хахаль, кто знает — кем он ей приходится. И Кирилл сразу успокоился. Здесь она! Пока здесь, раз этот тип ошивается рядом.
Через какое-то время стражи порядка потянулись на обед. Время подходило к часу дня. Уехал начальник на служебной «Волге». Затем чины пониже разъехались кто на служебном «уазике», кто на своих «Жигулях». Не было лишь того высокого, в штатском, который заботливо усаживал Соню в машину. Значит, допрос еще не окончен. И Кирилл все ждал, ждал…
Задний двор был пуст. Скучал на въездных воротах молодой сержант — и все, больше никого. Тогда-то дверь милицейского управления, выходящая во двор, и открылась. Соня вышла и сразу зажмурилась от света ослепительно белого декабрьского солнца. За спиной у нее маячил конвоир и поигрывал без надобности дубинкой.
Все! Пора! Дальше думать было некогда. Все должны были решить секунды.
Кирилл без лишней суеты выбрался из машины и быстрыми шагами пошел к воротам. Смешно, но парень даже не потребовал у него документов. Обычное, что ли, дело было для них — блуждание на заднем дворе неизвестных личностей? Кирилл снял его с одного выстрела. Потом настала очередь конвоира. Тот умер легкой смертью, он не видел его приближения, в отличие от сержанта…
На всю операцию ушло меньше пяти минут, рекордно похвальное время. Дворами доехали тоже без проблем. Гараж уже был подготовлен заранее. Кириллу все же пришлось обратиться за помощью к большим ребятам, сочинив легенду о старом долге жены покойного брата. Брата никакого и в помине не было, а уж тем более неверной жены этого самого брата. Но его никто об этом не спросил. Нужно — значит нужно. И машину одолжили, и гараж для приюта. Живи, сказали, если понадобится. Он надеялся, что не понадобится. Думал, что все решит с этой милой дамой без каких-либо проблем. Оказалось, ошибся.
Ошибся во многом. Сначала опоздал с Азиком, потом проворонил бабку, и кто-то ее утихомирил навсегда. Теперь вот с Софьей… Едва не опоздал. Надо же, милиция вышла на нее… Как это им хватило ума и сноровки так быстро до нее добраться? Бабка точно ничего им не сказала. Во всяком случае, она клялась Кириллу в этом. Другие соседи видели? И что с того? Мало в городе длинноногих блондинистых красавиц? Если, конечно, учесть, что менты работали по той же самой схеме, что и он, тогда еще такой вариант возможен. Но опять же он сам лично следил за Соней несколько дней подряд. Фотографировал, таскал готовые фотографии к глазастой бабке на опознание. Вряд ли бы менты сподобились на такой трудоемкий процесс из-за какого-то Азика… Тогда почему? Что тогда получается? А получается то, что кто-то назвал имя Софьи ментам — конкретно. Да, по-другому быть не может. Ни за что не станут эти ребята опускаться до таких заморочек, как сделал Кирилл. Они действуют совсем иными методами. Берут за жабры и начинают душить. Да так, что мало не покажется.
Он на Соньку вышел из-за какой-то там соседкиной дочки. Пришел к ней на службу, покараулил пару дней и… Так, так, так… Кажется, уже теплее… Допустим, неведомая Кириллу соседка, так же, как и его покойная свидетельница, видела из окна, что молодая белокурая женщина спряталась в такси от ее дочери. Видела, удивилась, а когда надо — вспомнила. Недаром покойная бабка говорила, что ее соседка очень охотно сотрудничает с представителями органов. Так, и что дальше? А дальше милиция выходит на эту самую дочку-заморочку и начинает ее трясти. Требует от нее имена и фамилии женщин, похожих по описанию и, возможно, знающих лично ее в лицо. И тогда эта занюханная дочка называет имя Соньки, и вот эти бравые ребята уже на ее пороге. Логичная получилась картинка? Вполне. И что же теперь ему делать со всеми этими открытиями? Дождаться документов и свалить из города подобру-поздорову? Пожалуй, что и так. Если, конечно, эта милая девочка захочет. А ну как она заупрямится и пожелает восстановить справедливость? А ну как не захочет всю оставшуюся жизнь прожить в изгнании? Могут быть проблемы…
Кирилл встал со стула и прошелся взад-вперед по узкой каморке, разминая ноги.
Да, тяжко им придется вдвоем на такой крохотной территории. Ни тебе удобств никаких. Ни места. Спать на полу он не станет, это однозначно. Разложить сиденья в машине? Можно, конечно, но не очень хочется быть так далеко от нее. Столько времени ждать и потом отгораживаться от нее этими стенами? Черта с два! Он хочет видеть ее, слышать, как она дышит…
Кирилл опустился на колени около кровати и, приложив ухо к ее спине, замер. Сердце ее колотилось размеренно, дыхание по-прежнему ровное. Спит… пусть поспит пока. Пробуждение вряд ли будет радужным для нее. Она еще не знает, какой тяжелый разговор им предстоит, когда она откроет глаза. Понравится ли это ей? Вряд ли. Но ей придется принять его условия. По-другому быть не может.
