Анна Малышева - Любовники по наследству
Часы пробили половину третьего. Звук был чистый и глубокий.
– Вам нравится? – спросил горделиво Вадим. – Антиквариат – моя страсть! Особенно живопись и часы… А, да, вы, наверное, видели у наших друзей часы на кухне? Фарфоровые? Мой подарок.
– С пастушком и пастушкой? Помню.
– На кухне им, правда, не место. Я не советовал, да… Уж подарил – пропало!
Вадим засмеялся. Делон со скучающим видом уставился на часы, словно не понимая, как можно долго о них толковать. Вадим опомнился.
– Извините, Марина, мы вас на минутку оставим. Наши скучные мужские дела… Вы посмотрите пейзажи! Вон тот – Бенуа!
Делон исчез с Вадимом в соседней комнате. Дверь они плотно прикрыли. Марина успела заметить там высокие книжные шкафы с рядами вызолоченных корешков. Видимо, это была библиотека. Она прошлась по гостиной, дотрагиваясь пальцами до всех предметов, попадавшихся ей на пути. Нигде ни пылинки, все сияет. «Если нет жены, то горничная точно есть», – подумала она. И тут же замерла на месте, не веря своим ушам. Из библиотеки до нее донеслись звуки музыки. Симфонический оркестр исполнял Моцарта. Она прижала ладони к ушам, потом отняла их. Нет сомнений! Уж эту-то арию из «Женитьбы Фигаро» она слышала по радио тысячу раз! «Так, значит, это… любовник Светы!» Она помертвела. Значит, она снова попала на место, которое когда-то занимала ее сестра! И этот любовник – а в том, что он станет ее любовником, она не сомневалась – достался ей по наследству! Она опустилась в кресло. «А я-то, дура, собиралась просить ее о помощи! – мелькнуло у нее в голове. – Где же она? Что-то неожиданное… Делон говорил, что от нее не ожидал. Спрашивал, не повредилась ли она в уме… Говорил, что она что-то написала. Вадим купил меня, чтобы я заняла место Светы! Давно хотел променять ее на кого-нибудь другого… Что она сделала? Что она сделала с собой из-за меня?»
Она сжала виски руками. В эту минуту она ненавидела Моцарта, Делона, Вадима, весь мир, включая саму себя. «Я ее подсидела… Но разве можно было предположить! Если бы ей удалось тогда вытащить меня из квартиры, я не заняла бы ее место… Она сама не знала, как нужно было меня спасти! Господи, только не самоубийство! Вчера, во время визита к нам, Вадим был совершенно спокоен. Ясно, ничего ей еще не сказал, не хотел рисковать – вдруг я не подойду… Сегодня утром, она сделала это сегодня утром! А спустя несколько часов я оказалась здесь! Вадим пригласил меня на ее роль, сомнений нет… Значит, не опасается ее возвращения. Значит, она скорее всего мертва… Неужели у него хватило хладнокровия принять меня через несколько часов после ее смерти? Тогда это чудовище!»
Она кусала губы, прислушиваясь к звукам музыки.
«Сейчас он расплачивается с Делоном. Да уж, безотходное производство – Делон умудрился продать своего свидетеля… Свою жертву… Уверен, что я не выберусь отсюда… – Она попыталась собраться с мыслями. – Если обнаружится, что я знала Свету, если найдут ее телефон в моей записной книжке… Тогда точно не выберусь! А если не найдут… Если я буду делать вид, что ничего не подозреваю, ни на кого зла не держу… Не понимаю, куда я попала, в чем принимаю участие…»
Музыка смолкла. Мужчины вернулись в гостиную. Делон сиял. Вадим улыбался ей. Она поднялась, и, видимо, на ее лице было написано что-то, что встревожило Вадима.
– Что такое, Мариночка? – забеспокоился он.
– Душно, – солгала она.
– Присядьте! – Вадим заботливо усадил ее. – Я сделаю вам кофе… Наш друг уходит, попрощайтесь с ним…
Ей вдруг захотелось вцепиться в Делона, не отпускать его. «Этот, по крайней мере, прост…» – снова припомнились ей слова Тамары…
– Я пошел, – сказал Делон, мельком глянув на нее. – Может, еще увидимся…
Вадим вернулся, проводив гостя.
– Вам получше? – обратился он к ней. – Бокал вина?
Она кивнула.
– Рислинг? Мускат? Может быть, бордо?
– Как хотите! – Его преувеличенная любезность утомляла Марину.
Вадим открыл буфет и достал узкую бутылку.
– Тогда бордо… Оно легкое и бархатистое. Напоминает чем-то вас.
– Ну, вы очень уж любезны.
– Разве с вами можно быть слишком любезным? – оскалился Вадим.
«Еще полчаса, и у меня начнется истерика! – подумала Марина. – Как он меня раздражает!»
– А я всегда думала, что бордо – бордовое… – заметила она, беря в руки бокал с белым вином.
– О нет! – поправил ее Вадим. – Бордо – это только название… А цвет, вкус, запах – все зависит от местности, где выращивают виноград, от сорта… Белых бордоских вин больше, чем красных…
– Вы и винами интересуетесь? – удивилась Марина.
– Я интересуюсь всем, что прекрасно. Только жаль, что прекрасного вокруг становится все меньше… И в большинстве случаев все это было создано в отдаленные времена… Вина, музыка, живопись… Ах, особенно музыка!
– А вы и сами, наверное, музыкант? – заметила Марина.
– Нет, медведь на ухо наступил. А почему вы так решили?
– Посмотрела на ваши руки.
Он засмеялся.
– За знакомство… – поднял бокал, отпил вина. – Нет, к сожалению, нет. Хотя, пожалуй, имею какое-то отношение к гармонии.
– Что же это за гармония? – поинтересовалась Марина.
– Скажем, гармония чисел… Или человеческих отношений… А иногда и того и другого вместе…
«Как романтично говорит он о своем занятии!» – удивилась Марина. – Почему бы не сказать просто: я – шулер?»
– Значит, вы математик…
Вадим засмеялся.
– Да, это высшая математика… – протянул он. – А вы, как я успел узнать, занимаетесь в основном гармонией человеческих душ?
– Гармонией – редко. В основном – дисгармонией. А неужели вам случалась встречать гармоничную душу? Мне кажется, такие души тоже ушли в прошлое, как вино, музыка…
– Мрачновато, но верно… – вздохнул Вадим.
– Мне трудно быть веселой.
Он поставил бокал и нагнулся к ней. Горячие пальцы легко опустились на ее руку, сжались.
– Марина, я знаю вашу историю, – тихо начал Вадим.
Она опустила голову.
– Но все это позади!
– Почему?
– Потому что вышло так, что именно я волен в том, чтобы все оказалось позади, – ответил Вадим. – Если вы согласитесь, история закончится здесь.
– Каким образом? И почему на это нужно мое согласие?
– Я не могу держать вас против вашей воли… – мягко сказал Вадим.
«Ясно, другими словами, если я заартачусь, ты меня прикончишь», – подумала Марина.
– А почему эта история кончается здесь… – задумался Вадим. – Да потому что здесь вы в безопасности. Вас не найдут враги, которых вы успели нажить… Вы нуждаетесь в защите, и я буду вас защищать…
– Но зачем? – напрямую спросила она.
– Зачем?.. – Его глаза приняли мечтательное выражение. – Зачем один человек необходим другому человеку? Я одинок.
– Скажите, – довольно жестко заметила Марина, – это означает, что я стану вашей любовницей?
Вадим встрепенулся и замахал руками.
– Ну зачем вы так?! Я никогда не позволю себе… Поверьте…
«Да уж, тебе поверь…» – мрачно подумала Марина. А вслух продолжала:
– Значит, стану ли я вашей любовницей или нет, зависит от меня? А вот у наших друзей, как вы их называете, ситуация была иная…
– У друзей… – пробормотал Вадим. – У меня нет ни одного друга…
Он выдержал паузу, и Марина оценила его актерское дарование. Сейчас его лицо приняло выражение сдержанной грусти. Он встал и подошел к окну. Закурил, отдернув портьеру и глядя на улицу. Фигура на фоне светлого окна казалась плоским изящным силуэтом.
– С вами он поступил безобразно. Ведь он – простите, что я говорю об этом, – он предложил купить вас.
– Вы купили! – жестко сказала Марина.
– Я не мог допустить, чтобы вы оставались там… Это страшный дом, жестокие люди… Вы многого не знаете…
Она затаила дыхание, но Вадим, казалось, не думал развивать тему.
– Вас, – продолжал он, сочувственно глядя на нее, – должна оскорблять ситуация, в которой вы очутились…
– Сколько вы ему заплатили? – поинтересовалась Марина.
– Зачем вам знать сумму? Я сам постараюсь забыть об этом… Я оскорблен не меньше вас. Покупать человека! Но я считаю, что я вас не покупал.
– Разве не так это называется?
– Иногда это называется выкупом!
Марина завороженно слушала. «Он может сделать черное – белым…» – зазвучал в ее ушах голос Светы. «Нет, ну каков артист! – изумлялась Марина. – Ведь это же талант!» И поскольку Вадим держал паузу, она заговорила сама:
– Я согласна, у меня нет выбора. Не возвращаться же мне туда?
– Это было бы самоубийством, – быстро подхватил Вадим.
– Знаю. А я хочу жить.
Вадим медленно приблизился к ней, взял ее руку. Она с дрожью ожидала прикосновения этих губ. И знала, догадывалась, что ей неизбежно придется познакомиться с ними еще ближе. «Я знаю это и он это знает! – со злобой подумала она. – Мы ломаем комедию. Благородный спаситель и его благодарная жертва… Ах, как хочется перестать ломаться, сказать ему все в лицо, что я думаю о нем! Спросить, куда он дел Свету? Куда потом денет меня?»
