Хайнер Ранк - Дорожное происшествие
30
Вот уже несколько минут служебная машина стояла за живой изгородью гехтовского сада. Через кухонное окно Крейцер видел, когда она подъехала, и поспешил к ней, не притворив за собой дверь.
Арнольд сидел рядом с шофером. Когда Крейцер приблизился, Арнольд вылез из машины, бросил сигарету на дорожку и растер ее каблуком.
- Вы были правы, - сказал он, - все прошло как по-писаному. В пункте проката семь раз брали темно-синюю «яву», каждый раз на два дня. Они там ведут строгий учет клиентов, хотя бы ради страховки. Я выписал все даты, так вот, две из них, в июле и сентябре, совпадают с появлением аферистов у Ленкейта и Кранепуля. Хотите посмотреть? - Арнольд протянул в открытое окно машины руку за своим портфелем.
- Нет, спасибо. Это от нас не уйдет. Пойдемте лучше поговорим с Бруно.
Они вошли в дом. Комната у Бруно была узкая и тесная, скупо обставленная самым необходимым: всей мебели - старый обшарпанный шкаф, стол, два нескладных стула и кровать. Левая стена была образована скосом крыши; сквозь стекло люка под самым потолком в комнату пробивался мутный свет.
Воздух был спертый и затхлый, и во всей комнате - ни единой картинки, ни единой книжки, ничего задушевного, своего. Все выглядело голо, безлично, и, не будь стены комнаты оклеены отставшими во многих местах обоями с изображениями разных сценок из «Макса и Морица», ее можно было бы сравнить с тюремной камерой.
Бруно лежал на кровати, зарывшись лицом в подушку. Он вскочил на скрип открываемой двери, бессмысленно уставился на вошедших, потом вдруг закрыл лицо руками и закричал:
- Нет! Прочь! Я не хочу! Не хочу вас видеть! Вообще никого…
Голос его прервался рыданиями. Он снова упал лицом в подушку.
Крейцер взял стул, придвинул его к кровати и сел.
- Бруно, - начал он спокойным и дружелюбным тоном. - Возьмите себя в руки. Вы ведь взрослый человек. Скажите, кто вам подбил глаз?
Молчание. Бруно катался по кровати, спрятав голову в сгиб руки. Плечи его вздрагивали.
- Бруно! Кто это сделал? Ваш отец? - Крейцер успокоительно положил ладонь ему на плечо.
Бруно взвился, словно его укусил скорпион, потом забился в угол спиной к стене. В глазах его сверкнул панический страх.
- Не трогайте меня! - хрипел он. - Больше не дамся! Я не позволю себя бить. Все топчут меня, все считают меня идиотом, мальчиком для побоев, ничтожеством. Вкалывать я должен не меньше других, а вот деньги… не-е, насчет денег и не заикайся! Все надо мной насмехаются, девушки и те… «Бруно?! Ну, у него же не все дома, он же придурок!» Да, да, я придурок, отец твердит это с утра до вечера. Придурок, придурок, придурок! - подтянув колени к животу, он принялся барабанить по ним кулаками.
- Бруно! За что вас избили вчера?
- Отстаньте от меня, - прошипел он и вдруг прыжком слетел с постели.
Арнольд загородил было дверь, но Крейцер дал ему знак не вмешиваться.
Бруно сновал по комнате, лицо парня было искажено гримасой; грязь на лице размазана слюной и слезами.
- Перестаньте кривляться, - сказал Крейцер, повысив голос. - Расскажите нам про себя, но только правду. А уж тогда мы будем знать, что делать дальше.
- Перестаньте терзать меня, проклятые псы! - взвизгнул Бруно и, как подрубленный, рухнул на пол. - Ладно, признаюсь. Ну, я спер машинку с Першкиной дачи. И аппарат тоже. Муньо всегда надо мной измывался, а тут как-то вечером втихаря притащил два чемодана. Я как раз сидел на яблоне, я его видел. Что-то тут не так, подумал я и, как он ушел, залез в ихнюю дачу. Нашел чемоданы, вынул оттуда машинку и аппарат. У него там еще навалом оставалось, а я тоже хочу хоть когда пожить по-человечески. Машинку у меня этот гад отобрал, а вот аппарат я спрятал, про аппарат он ничего не знает. - Бруно опять вскочил и закатился пронзительным смехом. - Эту штучку обратим в наличность, вам понятно? В звонкую монету! Хватит сидеть на мели! Пора пожить по-человечески! Чтоб выпивка, девки - все как у людей. Зарубите себе на носу, Бруно вам больше не нищий побирушка! Дайте срок, и у меня в кармане забренчат монеты! Справлю новые шмотки! Заведу шикарный мотор! Я аравийский шейх! Я нефтяной король! - Он захихикал, довольный.
- Так ведь аппарата больше нет, - деловито заметил Крейцер.
Бруно так и взвился. Лицо, горящее торжеством, вмиг померкло. С глухим стоном он уронил голову на грудь.
- Вот гад, - пробормотал он, - вот гад. Все гады, все до единого.
- Кто отобрал у вас аппарат?
- Отобрал? - Бруно презрительно хмыкнул. - Я его никому не отдавал. Этот гад избил меня как собаку, а я все равно молчал, я ни словом не проговорился. Тогда он перерыл у меня все вверх дном и в шкафу…
Он метнулся к шкафу, распахнул дверцу и достал из стопки синих рабочих рубашек помятую жестяную банку. Круглая крышка забренчала по полу. Бруно потряс банку, перевернул ее и протянул Крейцеру.
- Пусто! Ограбили! Ничего не осталось! Для меня им любой малости жалко, - и с отвращением швырнул банку на пол. Она упала с резким жестяным стуком.
Глаза у Бруно засверкали, тело напряглось, он оскалил зубы, как собака, которую раздразнили, и струйка слюны побежала у него изо рта.
- Бах! Придет еще день - мы сведем счеты. У меня будет кольт. Сорок пятый! Восемь пуль и одна в стволе.
Он стал в «ковбойскую» позу: ноги расставлены, спина согнута, голова и плечи чуть наклонены вперед, руки свободно болтаются вдоль тела, но раскрытые ладони готовы к захвату.
- Я его прикончу! - цедил он сквозь зубы. - Я всех прикончу разом!
Он выхватил из левой и правой кобуры два воображаемых кольта и прицелился на уровне бедра.
- Бац! Бац! Бац! До последнего патрона! Ковбои не сдаются!
Он повернулся на каблуках. Лицо его было искажено лютой яростью.
- А где красный шлем и серый кожаный комбинезон? - спросил Крейцер.
Бруно уронил руки, забыв про ковбоя. Он тупо смотрел перед собой. Словно нехотя возвращалась к нему жизнь, возвращалась память. Но издевательская ухмылка согнала эти проблески.
- Ничего вы не найдете! Уничтожено, сожжено, закопано, брошено в море, спрятано в чемодане, заложено в ломбард!
- Квитанция где залоговая?
- Квитанция? Она у этого гада в бумажнике, или нет, в кармане брюк, или… не знаю. Я ведь придурковат, перестаньте меня мучить…
Крейцер вздохнул.
- Ну ладно, Бруно. Сейчас мы кое-куда съездим на машине и там спокойно обо всем поговорим. Идем.
С диким криком Бруно отпрянул к стене,
- Нет! - взвизгнул он. - Нет и нет! Я не пойду с вами! Вы, черти, хотите засадить меня! А я не хочу в тюрьму! Я ни в чем не виноват! И не хотел я этого! Этот гад меня заставил, да, заставил! Я пригрозил, что расскажу отцу, так он сказал, что я замешан в краже. Старик из меня сделает отбивную, да еще упрячет за решетку! Что мне оставалось? Пришлось уступить, не то он в два счета продал бы меня отцу! Я не хочу, чтоб меня колошматили все кому не лень!
- Бруно! Успокойтесь наконец! Никто вас больше не станет бить. Вам нечего бояться. Мы за вас заступимся.
Парень с надеждой посмотрел на Крейцера, но так и не смог до конца побороть сомнение.
- Никаких колотушек?
- С этим покончено раз и навсегда. Даю вам слово. А теперь пошли!
- Ладно, - сказал Бруно неожиданно разумным тоном. - Я пойду с вами. Хуже, чем здесь, мне нигде не будет. А вы меня не обманываете? Если нет, я скажу вам все, как оно было по правде.
Крейцер улыбнулся и ободряюще кивнул ему. Они спустились по лестнице и прошли через сад к машине. Бруно шел посередине.
И в это мгновенье перед ними вырос Гехт. Он тяжело дышал.
- Как это понимать? - спросил он хриплым голосом. - Чего этот болван натворил опять? Я требую ответа!
Крейцер неприязненно поглядел на него.
- Это мы и хотим выяснить. Пока нам нужны только его показания. - И он подтолкнул Бруно к машине.
Гехт загородил им дорогу. На его скулах перекатывались желваки, рука сжимала гаечный ключ.
- Я отец! Я желаю знать, в чем дело! Я имею право знать!
- Ну хорошо, раз вы так настаиваете. Есть подозрение, что Бруно повинен в краже и мошенничестве. И нам необходимо выяснить, как велика его доля вины.
- Кража и мошенничество! - взревел Гехт и тут же бросился на Бруно. Он схватил его за отвороты пиджака и ударил сперва по левой, потом по правой щеке. - Мерзавец, негодяй!
Крейцер подскочил и оттолкнул Гехта.
- А ну, прекратите! - потребовал он. - На вас тоже лежит доля вины. Вам тоже предстоит отвечать.
Гехт и не глянул на Крейцера. Он пытался обойти его и прорваться к машине. Арнольд затолкал Бруно, словно тряпичную куклу, на заднее сиденье и быстро залез в машину с другой стороны. Крейцер оттеснил Гехта, сел рядом с Бруно и захлопнул дверцу.
Гехт пытался отворить ее, но ручка не поддавалась.
- Я всю жизнь честно зарабатывал свой хлеб, - ревел он, - а этот мерзавец запятнал мое имя!
Машина тронулась. Гехт в злобе потрясал кулаками.
- Стой! А ну, подайте его сюда! Я ему все кости переломаю!
