Елена Арсеньева - Любимая девушка знахаря
Маруся глядела на него молча. Глядела и ненавидела так, как никого и никогда в жизни не ненавидела. Даже мировую буржуазию и Антанту. Та и другая были далеко, причем лично Марусе никакого зла не причинили, а Вассиан стоял рядом и великое зло причинил – именно тем, что Маруся в глубине души знала: дядька не врет. Он и в самом деле хорошо понимает Тимку и природу его отношений с женщинами вообще, а с Марусей в частности. Тимка не любит Марусю так, как она его любит. Для него она – случайно, очень вовремя подвернувшаяся девчонка. Вассиан правду сказал. Ну чем Маруся могла его привлечь? Совершенно ничем. Глупость даже надеяться, что Тимка захочет потом оставить ее при себе.
Странно, сейчас ей казалось, что она это знала с того самого первого мгновения, как Тимка на нее набросился. Все время знала!
Но тогда, получается, ей не за что ненавидеть Вассиана?
Не за что. Но она его все же ненавидела. Потому что назвал своими именами то, о чем Маруся даже догадываться не хотела. Открыл глаза на то, чего она не хотела замечать, в упор не видела.
– Не злись, – произнес Вассиан печально. – Ну что ты на меня злишься? Самое верное – вовремя все понять и отделаться от Тимки. Если только ты захочешь, у тебя таких Тимок двадцать будет.
– Это как? – угрюмо спросила Маруся и шмыгнула носом, потому что ей вдруг ужасно захотелось заплакать. Вернее, зареветь во весь голос. Сдерживал только стыд.
– Да так, – пожал плечами Вассиан Хмуров. – Ты молодая, здоровая, из себя хоть и не красавица, но очень хороша. А уж когда разбогатеешь, приоденешься, к тебе женихи словно мухи на мед полетят.
– С чего ж я разбогатею? – всхлипнула Маруся. – С того золота, которого нет?
– Я тебе открою секрет, – понизил голос Вассиан. – Я нашел один настоящий самородок и не отдал его Тимке. И если ты согласишься мне помочь, отдам тот самородок тебе.
Маруся только моргнула.
– Не веришь? – прищурился Вассиан. – Ну, смотри!
Опасливо оглянувшись, не идут ли от сруба Тимка с Митюхой, которые обедали внутри, чтобы хоть ненадолго избавиться от совершенно озверевших в последнее время слепней, он сунул руку за пазуху и вынул стиснутый кулак. Разжал его – и Маруся изумленно ойкнула.
Она так ни разу и не видела того, что они все тут в поте лица своего искали. Даже не представляла, как оно, это самое золото, выглядит. Ожидала чего-то сверкающего и блестящего, словно стекляшка в солнечных лучах. А между тем на ладони Вассиана, на чистенькой тряпице, лежал тускло-желтый, как бы чуточку с розоватым оттенком комочек. Вернее, комок, потому что он был размером с ноготь большого пальца, но не Марусиного, а мужского, примерно такого, как у Вассиана. Был он какой-то комканный, бесформенный, невзрачный. Увидишь такой под ногами – да и пройдешь мимо, не взглянешь. А между тем, чем дольше Маруся смотрела, тем больше ей не хотелось отводить от него глаза. В комочке желтого металла была основательность, в нем была надежность, он казался необыкновенно живым, сильным... И Маруся, видя его, тоже чувствовала себя сильнее.
И теперь больше всего на свете ей хотелось этим комочком золота завладеть, заполучить его для себя, только для себя. Кажется, она где-то когда-то слышала странное выражение – власть золота. Хм, может, и слышала, но не понимала. А теперь наконец-то поняла.
– Что я должна сделать? – спросила тихо.
И Вассиан сразу понял, что значит ее вопрос. Он означал согласие.
– Я пытался заступом цепь разбить, но не могу, – быстро сказал дядька. – А ключи у Тимки. Он их прячет в тайнике под своими нарами, там же, где и остальную малость золота, которое я из земли наковырял.
– Откуда вы знаете? – изумилась Маруся. – Как вы могли подсмотреть, где Тимкин тайник?!
– Да я ему сам золото в тайник отношу, – невесело усмехнулся Вассиан. – Ты не видела ни разу, потому что он меня отмыкает и в сруб водит, когда ты уходишь к ручью посуду мыть. А я золото волоку в дом – под прицелом его обреза, ясное дело.
– Ничего не понимаю! – воскликнула Маруся. – Да как же Тимка вообще допускает, чтоб его тайник кто-то видел?!
– Все дело в суеверии, – снисходительно пояснил Вассиан. – Тимка – темнота редкая, он суеверен до невероятности, как дитя малое. Ты никогда не слышала о поверьях, которые с кладами связаны? Ну, считается, что тот, кто клад найдет, брать его не должен – не достанется ему сокровище, а достанется другому человеку. Наверняка и этот клад под такой зарок положен. Вот Тимка и стережется, чтобы все проклятья, которые на золоте есть, меня коснулись, а не его.
Маруся смотрела непонимающе, но особой охоты вникать во всякие глупости у нее не было.
– Значит, самородок мой? – спросила жадно, не отрывая взгляда от комочка. – А сколько он может стоить, если его за деньги продать?
– Ну как тебе сказать, – проговорил Вассиан растерянно. – Много стоит! Если поехать в те земли, где Советы еще не все к рукам прибрали, разжиться можно. Дом, например, купить. Да не абы какую избу, а роскошный, большой, простор-ный, с садом. И землю, и нескольких коров, лошадок. Еще и останется!
У Маруси перехватило дыхание.
– Хорошо, – пробормотала она с трудом. – Уговорились.
– Ты спрячь золото получше, – сказал Вассиан обрадованно. – Чтоб не выпало, не потерялось. И иди, иди в дом, не теряй времени, неси мою миску. Тимка с Митюхой увидят, что она пустая, и тоже есть закончат, сюда придут, вот ты и воспользуйся случаем, пошарь под Тимкиными нарами. Да только тихо! Запомни, все нужно очень хитро обделать. Сначала ключ добудь, а золото не бери, не то Тимка спохватится. В погоню ринется – найдет тебя. Ему каждая смятая травинка тебя выкажет, каж– дая согнутая ветка. Не сможешь ты от него скрыться, ведь наших мест не знаешь, а Тимка прирожденный следопыт. У него от Софрона такой дар, а тот был таежник необыкновенный, его Тати многому научила, да и сам он был парень не промах. А если отомкнешь мой замок, я тебе покажу тропу, по которой уйти можно быстро и незаметно.
Вассиан что-то говорил, но Маруся почти не слушала. Совсем другие слова звучали в ее ушах: «Дом купить... да не абы какую избу, а роскошный, большой, просторный, с садом... и землю, и нескольких коров, лошадок... еще и останется». Неумолчно звучали, сладостным эхом отдавались!
– Ладно, – наконец обронила она, – пошла я их звать.
– Ну, Бог в помощь, – проговорил Вассиан, глядя ей вслед с нежностью.
Это была его надежда на спасенье. Его последняя надежда!
* * *Ну да! В самом деле штаны Понтия весьма изрядно вздыбились!
В общем-то, в том не было ничего удивительного: низ живота – очень мощная эрогенная зона, что знает всякий, кто хоть немного понимает в сексе. Наша героиня все знала, все понимала, однако тем не менее удивилась, ибо подобной... реакции (опустим ради чинности-блинности нашего повествования другое слово, более подходящее по значению, хотя все уже и так поняли, о чем вообще идет речь) совершенно не ожидала. В ее планы вовсе не входило доставлять хотя бы мало-мальски приятные ощущения обманщику. Наоборот, она хотела доставить ему максимально ужасные ощущения!
И вот вам результат. Картина Репина «Не ждали», вот как это называется. Может статься, Понтий, конечно, мазохист...
Ого, какое интересное зрелище! Если бы сейчас у его джинсов расстегнулся ремень, они вполне могли бы не упасть, а повиснуть на... короче, понятно, на чем.
Между прочим, наречие «короче» тут очень даже уместно. Кажется, все, что Алёна видела в жизни из этой области, было изрядно короче. И тоньше... Вот разве что Дракончег был достоин сравниться с Понтием оснасткою.
Дракончег, если кто не знает, – прозвище одного из любовников нашей легкомысленной героини. Самого любимого любовника! Он был по восточному гороскопу Дракон (так же, к слову, как и писательница Дмитриева) и являл собою весьма примечательное создание во всех системах координат: что по вертикали, что по горизонтали. Само их знакомство заслуживает быть запечатленным в романе, ей-богу! А не далее как пару месяцев назад, чтобы не доставлять милому другу семейных неприятностей, поскольку он был женат (вообще наша разборчивая дама общалась только с женатыми мужчинами, никак не посягая на место законной супруги, Боже сохрани, – она была яростной противницей супружеских уз, для себя, имеется в виду), и не утратить возможности пребывать в его потрясающих объятиях, Алёна натворила таких дел, такие гонки с преследованиями устраивала, такую следовательскую работу вела...[22]
Словом, чтобы не растекаться мыслию по древу, можно сказать, что, если бы Дракончег и Понтий стояли рядом, Алёна теперь затруднилась бы, кого из них выбрать.
Но пока такая проблема не стояла. Стояло кое-что другое, и эта изумительная картина не могла не оказать своего влияния на ход размышлений и настроение нашей героини, которая была женщиной до мозга костей, до каждой жилочки и поджилочки. Глубоко ошибаются те, кто убежден: всякая истинная женщина при виде красивого молодого мужчины, находящегося в полной боевой готовности, норовит воскликнуть: «Ах, какой кошмар!», или прикрыть личико, как та Гюльчатай, или вовсе убежать от греха подальше. Отнюдь! Настоящая женщина немедленно ощутит призывную теплоту там, где положено, а мысли ее примут самый непристойный ход. Другое дело, что каждый понимает и воспринимает ситуацию согласно своей испорченности (или не испорченности), и именно от оных зависит, как себя дама поведет, что в ней возобладает – инстинкт или благопристойность.
