Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Служанка поклонилась и исчезла.
Через несколько минут двое дюжих слуг внесли в комнату окованный медью сундук и поставили его перед королевой. Еще через несколько минут в комнату поспешно вошел высокий пожилой человек с ухоженной бородой, в длинном черном камзоле, с шелковой ермолкой на седых волосах.
– Дон Исаак Абарбанель, – представила вошедшего королева. – Наш верный слуга и советник. Он блестяще управляет государственной казной и всегда находит выход из затруднительных положений. К сожалению, для него не сияет свет истинной веры: дон Исаак – иудей, и он не соглашается перейти в католичество.
Всемогущий министр молча выслушал слова королевы, ожидая, какая просьба последует за ними.
– Дон Исаак, перед вами – мореход из Генуи Кристобаль Колон. Он обещает привести наши корабли кратчайшим путем к берегам Индии. Как вы понимаете, в случае удачи такая экспедиция наполнит нашу казну золотом…
– В случае удачи, – повторил министр ее слова.
– Совершенно верно, в случае удачи. Однако я верю дону Кристобалю.
– В чем же проблема, ваше величество?
– Проблема, как всегда, в деньгах. Вы лучше кого-либо знаете, что наша казна пуста.
– Увы, это так!
– Но если мы оснастим экспедицию дона Кристобаля, деньги вернутся к нам сторицей…
– Увы, ваше величество, моя личная казна тоже пуста! – вздохнул министр. – Я ссудил все, что имел, вашему супругу… Теперь беден как церковная крыса…
– В жизни не поверю, – фыркнула королева. – Наверняка у вас осталось два-три миллиона мараведи на черный день!
Министр начал было протестовать, но донна Изабелла жестом остановила его:
– Постойте, дон Исаак, постойте! Я вовсе не хочу просить вас ссудить мне деньги на экспедицию.
– Нет? – На лице министра появилось удивление. – А что же тогда?
– Узнаете ли вы этот сундук?
– Еще бы! Это – сундук с личными драгоценностями вашего величества.
– Верно, дон Исаак. Так вот, я так глубоко верю дону Кристобалю, что хочу продать или заложить свои драгоценности, чтобы выручить деньги на экспедицию.
– Ваши драгоценности?! – Министр воздел руки к потолку. – Я не верю своим ушам! Так все же, вы хотите продать или заложить их?
– Лучше бы заложить. Как вы полагаете, дон Исаак, сколько можно получить за такой залог? Сколько бы вы сами дали мне?
– Как я уже сказал, ваше величество, у меня сейчас нет ни гроша. Но, конечно, я могу поговорить с одним-двумя знакомыми, у кого еще остались деньги, и, думаю, они смогли бы найти для вас, предположим, пятьсот тысяч золотых мараведи…
– Пятьсот тысяч? – возмущенно воскликнула королева. – Вы сами в свое время оценили мои драгоценности в полтора миллиона!
– Это было давно, ваше величество! – вздохнул дон Исаак. – С тех пор цены очень упали! Кроме того, морская экспедиция – дело рискованное… Ну, допустим, можно было бы наскрести семьсот тысяч…
– Миллион! – отрезала королева.
– Побойтесь бога, ваше величество!
– Уж кому-кому, а тебе не стоило бы упоминать Всевышнего!
– Отчего же, ваше величество! Если мы по-разному молимся, это не значит, что мы молимся разным богам! Ну, пожалуй, я могу убедить их дать вам семьсот пятьдесят тысяч!
– Девятьсот!
– Восемьсот!
– Хорошо! По рукам!
Королева повернулась к итальянцу и проговорила тоном одновременно гордым и смущенным:
– Ну что же, дон Кристобаль, как я и говорила, дон Исаак Абарбанель – просто волшебник, он всегда находит деньги! Теперь нам нужно обговорить кое-какие условия. Я знаю, что вы хотите получить звание Главного Адмирала Океана. Это приемлемо. Далее, вы хотите также стать вице-королем всех новых земель, какие вам придется открыть, и передавать этот титул по наследству. Думаю, что это чрезмерное требование. Впрочем, и это, и другие условия мы можем обсудить позднее, сейчас же вы можете приступать к подготовке экспедиции…
Майор Степан Веригин сидел у себя в кабинете и читал заключение об исследовании того самого трупа, найденного в сгоревшем доме Самохиных. Заключение это выдал так быстро по его личной просьбе эксперт Вороненко, поскольку Веригин находился с ним в приятельских отношениях.
Правда, Вороненко ворчал, что заключение неполное, и скоро только кошки родятся, а он не ракета класса земля – воздух. Но тем не менее в заключении было определенно сказано, что труп принадлежит мужчине от сорока до сорока пяти лет, роста от ста семидесяти шести до ста восьмидесяти сантиметров, среднего телосложения, не тучного и не слишком худого. О цвете волос и глаз в заключении ничего не было сказано, поскольку труп сильно обгорел.
Не было также у трупа никаких особых примет. Мужчина при жизни не ломал руки-ноги, а также ребра, не было у него никаких полостных операций, все внутренние органы были на месте, хотя и сильно попорчены огнем. В чем эксперт был совершенно уверен, так это в том, что мужчина не погиб во время пожара – не задохнулся дымом, не упал придавленный балкой и все такое. На этот вопрос ответ был однозначный – в огонь попал он уже трупом. Причем не совсем свежим. Не было также на трупе следов ранений, и пули не нашли. Так что совершенно непонятно было, как же он умер.
К этому времени капитан Нагорный уже поговорил с охранниками и ближайшими соседями коттеджного поселка и получил описание хозяина сгоревшего дома Вячеслава Самохина.
По рассказам, был это мужчина довольно рослый, уж метр восемьдесят точно, не худой, не толстый, с виду здоровый, блондин с серыми глазами и легкой сединой на висках.
– Вполне себе вероятно, что труп, найденный в доме, может принадлежать Самохину… – пробормотал Веригин, – тем более этот тупоголовый Матюша его кое-как описал.
Сам он за это время выкроил минутку и выяснил в городской регистрационной палате, что Вячеслав Самохин владеет, точнее, владел финансовой компанией «Трастфинанс», что опять-таки соответствовало словам Мазая. Майор Веригин привык не полагаться на слова сомнительных личностей, а проверять все сам.
Чем занимается эта компания, майор понятия не имел и не стал углубляться, однако по его просьбе секретарша отделения Света бросила на время свои пасьянсы и общение в социальных сетях и выяснила в Интернете, что не далее как месяца полтора назад на компанию «Трастфинанс» произошел крупный наезд как налоговых органов, так и других не менее серьезных структур.
Что уж там инкриминировалось Самохину, осталось неясным, но явились на фирму бойцы ОМОНа в камуфляже и масках, опечатали все кабинеты и компьютеры, и не арестовали самого Самохина только потому, что кто-то успел его своевременно предупредить, и он на работу не явился. И вообще исчез из поля зрения, сбежал, наверное. Однако нигде за границей не объявился.
Майор проверил по своим каналам, не вылетал ли из Петербурга Самохин В.А. Выходило, что не вылетал, не было таких сведений. Мог бы он, конечно, перебраться на автомобиле через финскую границу и вылететь из Хельсинки, однако уж если объявили его в розыск, то на границе уж смотрели бы внимательно.
Если бы не обгоревший труп, то Веригин посчитал бы, что Самохин улетел за границу по чужим документам, но следовало все же проверить. Опять же словам Мазая, который упорно искал Самохина из-за своих больших денег, в данном случае можно было верить: не выезжал Самохин за границу.
Опознать труп можно было при помощи зубной карты. Самохин был мужчина небедный, за зубами своими исправно следил, наверняка посещал дорогую клинику два раза в год.
Веригин сел поудобнее и набрал номер компании «Трастфинанс», который сообщила ему все та же секретарша Света, на которую напало удивительное трудолюбие.
Трубку долго не снимали, наконец ответил грубый голос, оказавшийся охранником.
– Фирма закрыта, не работают они.
– Так никого и нету? Что, ни одного сотрудника? – поинтересовался Веригин. – Это вообще-то из полиции беспокоят, мне бы кого-нибудь найти, кто в курсе.
– Да кто там в курсе… – проворчал охранник, – говорят тебе, сотрудников всех разогнали, все опечатали, личные вещи и то не позволили забрать. Да ваши же и были.
– Не наши, – строго поправил Веригин. – Я, отец, вообще-то по другому делу, убийство расследую в коттеджном поселке «Холодный ключ». А те, кто были, из другой организации.
– А мне без разницы! По мне, что одна организация, что другая, один черт! – по инерции задирался охранник, видно, ему было скучно в пустом помещении.
Однако спокойный тон Веригина подействовал, так что охранник не стал вешать трубку.
