Ирина Дягилева - Пуля для похитителя
Папа Карло пожал плечами. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось отвечать на вопросы майора. Так глупо засыпаться! Ну что ж, за глупость придется расплачиваться. В его жизни бывало и похуже.
— Если я и скажу вам правду, гражданин начальник, вы мне все равно не поверите, — буркнул он.
— Возможно. Но ты все–таки попробуй.
Игорь и Папа Карло были знакомы друг с другом давно. В самом начале своей карьеры Киноша, тогда еще никому неизвестный опер, столкнулся с Папой Карло, промышлявшим торговлей угнанными автомобилями. С тех пор майор сумел попортить ему немало крови, расследуя его деяния.
— Ну, если вы так хотите… — начал Папа Карло. — Так вот, этот парень с пробитой головой — это Димон по кличке Лимон. Я иногда помогал ему. Дело в том, что у него не было работы, и я время от времени подкидывал ему халтуру, чтобы парень не умер с голоду…
— Боже, как трогательно! Это так мило с твоей стороны! — вставил Киноша.
— Так вот, значит, сегодня он пригласил меня поиграть в покер. Сказал, что к нему придут еще двое приятелей. Я сделал глупость и согласился. Мы все собрались здесь, началась игра, и тут один из парней, которого я совсем не знаю, сшельмовал, вытащил из рукава туза. Лимон это заметил, схватил ловкача за руку. Слово за слово, начался базар. Они стали размахивать кулаками. Конечно, мне пришлось вмешаться…
— Да, за базар надо отвечать, — усмехнулся Киноша.
— Мне врезали кулаком по носу. — Папа Карло сделал вид, что не заметил реплики майора. — Я тут же вырубился, а когда очухался, вы были уже здесь.
— А Димону–Лимону врезали по голове в подвале, — покачал головой Киноша. — Что за непруха… Кстати, а женщина, воспользовавшись удобным моментом, убежала.
— Женщина? Какая женщина? Здесь не было никаких женщин.
— Полная такая, аппетитная, словно сдобная булочка. Гувернантка сына банкира Арсеньева. Вы их похитили несколько дней назад.
— Эй, майор, полегче на поворотах! От таких предположений можно и умом тронуться! — Папа Карло демонстративно заткнул уши. — В моем возрасте и в моем состоянии меня нельзя волновать. Так и до инфаркта недалеко. Какая–то женщина, какой–то мальчик, которых вы собираетесь повесить на меня…
— Выше голову, Силантьев, — дружелюбно посоветовал Киноша, — на твое счастье, мальчик и гувернантка живы и здоровы. Но если не будет найден выкуп, то я тебе не позавидую. На кону — твоя голова.
Папа Карло побелел как мел. Он отлично понимал, чем сейчас рискует. Старый уголовник знал законы и понимал, что его ожидает.
— Теперь еще и выкуп! — воскликнул он. — О каком выкупе вы говорите, гражданин начальник?
— Выкуп в два миллиона евро. Разве это не здорово звучит?
— Два миллиона евро! — ахнул Папа Карло. — Гражданин начальник, да я за всю свою жизнь не видел столько бабок!
— Кстати, о подвале… — продолжал Киноша так же спокойно. — Я там побывал, и у меня сложилось впечатление, что его приспособили для того, чтобы там могли жить два человека, скрытые от нескромных взоров.
Серые, пронзительные глаза Папы Карло встретились со взглядом майора:
— Подвал? Я и не знал, что в этом доме есть подвал.
— Значит, ты вообще ничего не знаешь?
— Абсолютно ничего.
— В таком случае, я, пожалуй, удивлю тебя. Дело в том, что я знаю очень многое.
— А что именно?
— Я знаю, где находятся два миллиона евро.
Тяжелый взгляд Папы Карло снова скользнул по лицу майора. За свою бурную жизнь он накопил немалый опыт общения с ментами, а Киношу Силантьев знал особенно хорошо — ведь именно майору он был обязан двумя отсидками в тюрьме, да и других деятелей уголовного мира Киноша пересажал предостаточно. Не в обычае этого мента было блефовать: если он что–то утверждал, то дело обстояло именно так.
— Вы не шутите, гражданин начальник? Так где же сейчас эти деньги?
— У твоего дружка, разумеется. У Вато Надаровича. Пожалуй, пора навестить его. Я отправлюсь к нему немедленно. Надеюсь, мой визит доставит ему удовольствие.
Глава 18,
в которой Пуля и Киноша находят организаторов похищения и деньги
Киноша задержался перед картиной со сценами из провинциальной жизни. Я прочитала внизу картины подпись художника: «Шагал».
— Господи, неужели она настоящая? — с удивлением произнесла я.
— Можете не сомневаться, — услышала я за спиной уверенный мужской голос.
Я обернулась. Передо мной стоял человек, которого до сего момента я видела только на фотографиях. Он был все в тех же старомодных очках в черепаховой оправе. На мой взгляд, эта оправа совершенно не шла ему. Она его сильно старила. Мужчина был невысокого роста, имел небольшое брюшко и редкие седые волосы на голове. Совершенно заурядная внешность. Его вид меня даже несколько разочаровал. Что в нем нашла Консуэла, мне было непонятно.
— У вас хороший вкус, Вадим Натанович, — любезно произнесла я. — Могу себе представить, сколько она стоит.
— Сумасшедшие деньги, моя дорогая, — сказал польщенный адвокат. — Данная картина — жемчужина моей коллекции. Я просто обожаю этого, не побоюсь преувеличения, великого мастера. А вы та самая Пульхерия Афанасьевна?
— Та самая.
Знаменитый адвокат был одет по–домашнему — в красивый черный халат из китайского шелка, на спине которого был вышит какой–то иероглиф.
— Я так рад, что вы и мальчик вернулись живыми и невредимыми, — продолжал Вадим Натанович. — Час назад Александр Николаевич сообщил мне по телефону. У меня словно камень свалился с сердца.
— Мальчик и Пульхерия нашлись, а вот выкуп исчез, — заметил майор.
Адвокат вздохнул и опустился в одно из глубоких кресел. Я обратила внимание на его комнатные туфли из черной замши.
От Вадима Натановича пахло дорогой туалетной водой. В воздухе витал запах дорогих сигар. Джентльменский набор преуспевающего мужчины. Мне даже на миг показалось, что сейчас откроется дверь и в комнату войдет длинноногая красавица в мини–юбке, в беленьком кружевном фартучке с подносом в руках, на котором будут стоять маленькие чашечки с ароматным кофе. Но никто не вошел. Адвокат затянулся сигарой и, словно вулкан, выпустил в нашу сторону огромное облако дыма. Я закашлялась, но Ромберг не обратил на это совершенно никакого внимания.
— Очевидно, что деньги в руках похитителей, — заметил адвокат. — Только какое все это сейчас имеет значение? Самое главное, что никто не пострадал…
— Основные свидетели живы и здоровы, в наших руках исполнители преступления, — прервал его майор. — Остается только найти организатора этого похищения и выкуп, и дело можно закрывать. Как же вы это допустили? Что случилось? Ведь вы предусмотрели все, кроме двух моментов: маленький мальчик вызовет симпатию у одного из похитителей, а женщина приглянется другому наемнику.
Я увидела, что глаза адвоката за толстыми стеклами очков округлились и остановились на лице Киноши.
— Извините? — Брови Ромберга удивленно взметнулись вверх.
— Каким бы блестящим умом ни обладал человек, он не в состоянии предусмотреть все, — заметила я. — В любом деле найдется какой–нибудь элемент, не поддающийся логике и ускользающий от анализа, связанный с животным началом и древними эмоциями, таящимися в каждом человеке. Да–да, такие задачи не по зубам даже современным компьютерам. Вы все учли, Вадим Натанович, все замечательно спланировали, за исключением того, что один из преступников проникнется симпатией к маленькому мальчику, а другой помешается от вожделения ко мне.
Вадим Натанович позволил пеплу сигары упасть в замысловатую пепельницу в виде лежащей девушки, державшей в руках чашу для пепла. Когда адвокат заговорил, его голос звучал так же спокойно и мягко, как и раньше:
— Уважаемый Игорь Андреевич, ваша спутница перенесла сильнейший стресс. Только это извиняет ее, мягко говоря, недопустимое поведение. Если же она пошутила, то я не назвал бы данную шутку удачной. Может, вы мне все–таки объясните, что здесь происходит?
Я заметила, что на лице адвоката начали появляться красные пятна. И мне показалось, что майор, удобно устроившийся в кресле, взирает на это с явным удовольствием. Мы переглянулись с ним, и я безжалостно продолжила:
— Скажите, Вадим Натанович, а когда Консуэла Аркадьевна стала вашей любовницей?
— Ну вот, теперь она начинает задавать нескромные вопросы! — горестно развел руками Ромберг.
— Думаю, что ваша связь длится никак не меньше года, — невозмутимо заявила я. — Позволю себе заметить, что человеку, занимающему такое положение, как вы, не следовало бы фотографироваться в столь фривольной позе.
Я посмотрела на Киношу. Он достал из кармана куртки фотографию, на которой обнаженный адвокат обнимает обнаженную Консуэлу, и его язык касается ее груди. На фотографии видно, что грудь адвоката покрыта густым волосяным покровом, чего не скажешь о его изрядно поредевшей шевелюре. Майор бросил снимок на стол.
