Юрий Кургузов - Чёрный Скорпион
Я поднял голову:
— Что за кольцо?
Алла улыбнулась:
— Да это я просто, для примера. Ведь ваш друг, говорят, был очень богатым человеком.
(Вот так новость!)
— А кто говорит-то, Алла?!
Ее улыбка стала немного растерянной:
— Ну… вроде бы… все считали…
Я поморщился:
— Если бы то, что "все считали" и "считают", было правдой… К тому же, если помните, убита еще и некая девушка, в саду у Валентина. И это явно тех же рук дело. По-вашему, она тоже была богатой?
Медсестра развела руками:
— Про девушку я вообще услышала только от вас. И тем более — такое спокойствие просто поражает! Неужели же непонятно, что и вы подвергаетесь серьезной опасности?
Я решил сработать в режиме шутки.
— Ну, милая, для меня-то опасность скорее гипотетическая, чем реальная. Кому я, во-первых, тут нужен, а во-вторых — я ведь побывал совсем недавно на ближайших подступах к тому свету, и значит, по всем народным приметам, мне еще жить да жить.
Алла скептически покачала головой:
— Ну и что дальше?
Я же, наверное уже в сотый раз, пожал плечами:
— Пока сам не знаю. Понимаете, я вроде бы шел по следу, однако след оказался ложным, завел в тупик. Теперь, как ни обидно, придется начинать сначала. У Сергея было четверо, скажем так, телохранителей. Увы — паршивых. После его убийства они исчезли, и я стал их подозревать. Но вчера троих из этой четверки я видел и теперь на девяносто девять процентов уверен: убийцы не они.
Алла поджала губы.
— Почему?
Я удивился:
— А разве не ясно? Иначе мне навряд ли пришлось бы сидеть сейчас рядом с вами — я же полностью был у них в руках, и ничего, остался жив. Уж с этим-то очевидным фактом вы не можете не согласиться?
Легкая улыбка:
— С этим — не могу.
— Однако здесь имеется небольшое "белое пятно", — продолжил я. — Телохранителей было четверо, но одного, по имени Валентин, я никак не могу отыскать. В день смерти той девушки я уже, похоже, висел у него на хвосте, но в самый последний момент… Вот если бы удалось встретиться и с ним…
И тут Алла меня удивила. Да как удивила.
— Телефон.
— Что? — не понял я.
— Вам нужен его телефон? — медленно проговорила она.
Я недоверчиво прищурился:
— Погодите, я был у него дома. Там вообще нет телефона. Или вы знаете его мобильник?
Алла внезапно побледнела.
— Нет, но… — И внезапно выпалила: — Это… это его дом, а есть еще и квартира в городе, которая осталась от родителей.
Я был поражен.
— Но откуда вам об этом известно?
Она опустила голову:
— Есть вопросы, которые благовоспитанные мужчины не задают.
— И на которые благовоспитанные девушки не отвечают?
— Естественно.
Я помолчал.
— Так может, дадите и адрес?
Она фыркнула:
— Хватит с вас номера телефона! Думаете, приятно продавать человека, с которым… пусть даже давно и недолго, но все же имел определенные отношения?
Чудом не ляпнув: "Половые?", я согласился:
— Думаю, неприятно. — Однако мысленно усмехнулся: а кто тя, милая, за язык-то тянул? Потом сказал: — Диктуйте.
Алла назвала номер и ехидно поинтересовалась:
— На поиски ринетесь прямо сейчас?
Я тяжело вздохнул:
— Нет, сейчас не могу. — И деловито добавил: — Хозяйство не на кого оставить. Вот ежели бы вы согласились…
Она вскочила, как неваляшка.
— Никаких "ежели"! Мне пора. — И показала язык. — Вы уж тут сами, хозяйствуйте.
— Уходите?! — удивился я. — А то подождали бы, Маргарита Владимировна, наверное, теперь уже скоро вернется — сутки, чай, на исходе.
— Ну да, теперь-то уж наверное скоро, — невинным тоном согласилась Алла. — Передавайте привет, скажите, на днях загляну.
— Ладно, передам, — не очень весело пообещал я, инстинктивно оглядываясь вокруг. Нет, затевать с этой замечательной сестрой милосердия вакхические игры на территории Маргариты было бы безнравственно. Даже не так безнравственно, как опасно. Опасно потому, что подобные игры, к сожалению, почти всегда заканчиваются безнравственно.
Да и действительно, Рита могла появиться в любой момент.
…- До свиданья, — в последний раз сказал я девушке, закрывая за ней калитку.
— До свиданья, — сказала она, и я грустно вздохнул и поплелся смотреть в одиночестве телевизор. Не опоздать бы на "Спокойной ночи, малыши"…
Глава двадцать третья
Посмотрев все, что только можно, включая и последний ночной выпуск новостей, я вернулся на кухню, чего-то там пожевал и поднялся в спальню. Маргарита так и не появилась.
Разделся и лег на кровать. Спать не слишком хотелось, а потому взял захваченную в дорогу любимую книжку и стал читать. Примерно через полчаса книжка хлопнула меня по балде. Я сообразил, что готов, и выключил свет.
Однако я был, оказывается, не совсем готов — уснуть удалось далеко не сразу. Измордованный мозг невольно, против моего желания, вновь и вновь прокручивал в сознании все, что уже произошло, и дорисовывал, домысливал еще не произошедшее — то, что могло произойти или же не произойти, но в какой-то степени прогнозировалось. Главное же, что меня удивляло и настораживало (разумеется, исключая исчезновение Маргариты), — безоблачность прошедшего дня: ни одного звонка по телефону, ни одного подозрительного визита (Алла не в счет), — ну просто тишь, гладь да божья благодать.
В какой-то момент я даже подумал, что нас оставили в покое, но не обрадовался тому: искать "невидимок" в чужом городе, пусть и небольшом, — дело почти дохлое. Сейчас я искренне пожалел, что не пощадил кого-нибудь одного тогда на пляже. Гада можно было бы расколоть на полезную информацию. Дурак? Дурак. След-то оборвался.
В таких вот размышлениях пролетело не помню сколько времени, а потом я неожиданно уснул. Однако веселее от этого не стало: нахлынули беспокойные видения, в процессе которых в меня то стреляли, то гнались за мной по каким-то канавам и буеракам. В антрактах же между погонями и стрельбой меня связывали, забрасывали булыжниками и как собаку пинали огромными коваными сапожищами.
Но оказалось, что и это не самое страшное. Словно из непроглядного молочного тумана возник вдруг кошмарный образ, за появление коего я наверняка должен благодарить похмельную пассию Валентина.
Нет, это, конечно, была не она. Однако — мотивы, мотивы… Испитое, отечное лицо, красные воспаленные глаза, щербатый рот. Левой рукой это чучело придерживало на круглых как арбузы грудях грязно-белую, напоминающую саван мертвеца простыню, а правую протягивало ко мне…
Я испуганно заорал — в ответ раздался сладострастный рык, простыня, не поддерживаемая более ничем, упала как седьмая печать, и вторая рука с синими прожилками вен коброй потянулась ко мне. И — жуткий призрак начал вдруг стремительно приближаться — не перебирая ногами, наплывать как нечисть в кино. Я отчаянно задёргался и — слава тебе, господи! — вроде бы проснулся.
…Я проснулся.
И лежал в кромешной тьме, без толку хлопая глазами и тихо, как чудом улизнувшая от кошки мышь.
А потом… Потом я услышал некие посторонние звуки, и рука сама собою поползла под матрац в поисках трофейного пистолета. Нащупала рукоятку, остановилась… (Чёрт, я же точно помню, что запирал дверь изнутри!)
Постепенно звуки более конкретизировались. Дыхание — довольно прерывистое, сдерживаемое, волнительное. И — шуршание. Одежды? Да, вроде бы одежды.
Так-так-так… Дыхание и шуршание, шуршание и дыхание… В комнате явно кто-то был, и этот таинственный и загадочный "кто-то" явно сейчас раздевался. Но зачем?..
О Санта-Барбара! Да неужели ж кошмарный сон оказался вещим и эта вонючая пропойца заявилась сюда, чтобы провести со мною свою, наверняка убийственную и вообще последнюю в моей еще не старой жизни ночь — ночь любви?.. Нет! Что угодно — только не это! Пусть хоть кто, хоть вредная Вика, только не это! Лучше уши отрежьте!..
Теряя по дороге остатки мужества и не исключено что мужественности, я дотянулся до кнопки ночника и…
Сон все-таки оказался в руку.
Хотя бы отчасти, потому что это была женщина.
Но хвала всевышнему — не проститутка в простыне и даже не вредная Вика…
Она стояла посреди комнаты. Обнаженная и преґкрасная. Ее точеные руки были скрещены на груди, а темные глаза смотрели на меня отрешенным взглядом.
Я малодушно ойкнул, и этот "ойк" словно разбудил ее, вырвал из оцепенения, и она, уронив руки, медленно пошла ко мне.
Она шла, а я, словно завороженный Каа Бандер-Лог, смотрел на ее округлые плечи и рассыпавшиеся по этим плечам пышные золотистые волосы, красивые руки и длинные ноги, упругие груди и… и… В общем, невзирая на закалку, от всего этого зрелища я едва не задохнулся.
