Никита Филатов - Огненный лис
- Не-не, Слава! Вот, видишь? Уже и нету... - с перепугу уборщик выбросил швабру вместе с тряпкой в открытую форточку.
- Эх ты, ни хера себе! - Послышалось в тот же миг за окном. - Ну, падлы... Уложу навзничь!
И вскоре в отрядный сортир вломился взмыленный, с перекошенным от злобы лицом сержант Еремеев. Он по долгу службы производил ночной обход, и очутился не в нужном месте и не в нужный час - угодил под летящую швабру.
- Кто? Кто меня этой... Почему не спите? Куда старший дневальный смотрит?
- А какого... ты под окнами шляешься? - Гаркнул в ответ Дядя. - Не видишь, что ли? Уборкой человек занят, влажной.
Арефьев виновато пожал плечами:
- Извините. Из рук случайно выскочила... Скользкая, зараза! Вся в дерьме.
- Я тебе покажу - в дерьме! Я тебе, бля, покажу - скользкая! Угрожающе потряс в воздухе доставленной с улицы шваброй Еремеев. - Да я тебя в бараний рог... Гляди, чего с шапкой моей сделал!
- Ну чего ты рычишь, в натуре? - Подключился к разговору Виктор. Сказал же тебе человек, что нечаянно...
- Что? Еще пререкаться?
Окончательно взбеленившийся контролер размахнулся и с силой запустил пострадавший головной убор в мусорный бак:
- Ну, все... Допрыгались. Иду на вахту и пишу на всех рапорт!
- За что же, козья твоя морда? - Поинтересовался Дядя.
- А за то! - Еремеев прищурился и начал перечислять:
- Бродите после отбоя - это уже нарушение режима... Материальный ущерб казенному имуществу причинили - два! Мне оскорбление нанесли опять же. Да я вас... Сейчас как прысну газом в харю!
- Ладно, Славка, - Рогов легонько подтолкнул приятеля к выходу. Пойдем. А то действительно рапорт напишет, оправдывайся потом.
- Валите, валите! - Вытянул шею контролер. - И чтобы через пять минут явились на вахту, доложить... что спите.
- Вот, - Дядя недвусмысленно покрутил пальцем у виска. - Ку-ку!
Потом кивнул на Арефьева:
- Он явится. И доложит.
- И чтоб шапку мне... или это, - сержант задумался.
- Ну, говори, - подбодрил Рогов.
- Не знаю... - замешкался тот. - Чего бы такого...
- "Выкидуху" хочешь?
- Годится. Но чтобы через пять минут спали!
- Договорились. - Виктор подмигнул и в свою очередь кивнул на Арефьева:
- Вот он тебе "выкидуху" и занесет.
- Завтра, - уточнил Дядя.
- А где же я её возьму-то? - Взмолился уборщик.
- Не гони. Одолжу, потом вернешь... - Дядя что-то прикинул в уме и добавил со вздохом. - ... Когда-нибудь.
Удовлетворенный контролер отправился на вахту.
Рогов высунулся в форточку и проводил взглядом его сьежившуюся от холода фигуру:
- Смотри, как припустил...
- Ну, без шапки в такой мороз не очень-то вразвалочку погуляешь.
- Да ему сейчас что! Рад, небось, по уши, что завтра ножик с выкидным лезвием на халяву получит.
Славка сплюнул в сторону "толчка" и вновь взгромоздил свою мощную задницу на подоконник.
Рогов пристроился рядом.
К тому времени уборщик уже вынес мусор, и спрятав нехитрый свой инвентарь в специально отведенную камору отправился вон.
Приятели остались одни.
- Чего хныкал-то? - деликатно спросил Виктор.
- Да так... Нервишки.
- Ну, давай! Колись уже.
- Дочь вспомнил, понимаешь?
- А у тебя что - дочь есть? - Удивился Рогов.
- Конечно есть! - Возмутился Шипов. - Странный вопрос.
- Большая?
- Нет, маленькая совсем. Четыре годика еще.
- А жена?
- Сука!
- Ну, ясно, что не кобель, - Рогов бесцельно, одну за другой, жег спички и бросал их на пол.
- Не сори, - сделал ему замечание приятель. - Убирал же человек!
- Да, конечно... Извини. Задумался. - Виктор сунул кробок под резинку трусов и попытался тапочком запихнуть огарки под отопительный радиатор.
Но лишь притронулся, угольки тут же рассыпались в прах.
- Вот так и жизнь человеческая, - вздохнул Шипов. - Горит, горит... А хлоп тапочком - и нет ее!
- Брось, - Виктор легонько пихнул приятеля кулаком в плечо. - Нам с тобой ещё долго гореть, братан!
- В аду? - Хмыкнул Дядя.
- Н-да, - не зная, что ответить, вновь потянулся за спичками Рогов. Так что у тебя там с женой вышло?
- Гадина. Из-за неё я второй раз и сел!
- Как же так?
- Сблядовалась.
- Круто, - смутился Рогов. - Извини, я не хотел.
- Ты-то, может, её и не хотел, - пожал могучими плечами Дядя. - Но вот нашелся козел...
Он прикурил очередную сигарету:
- Когда я в вечернюю смену вагоны разгружал, он к ней в окно шастал. А один раз я его застал, так сказать, на месте... Здоровый был, стервец!
- Да уж вряд ли здоровее тебя, - усомнился Рогов.
Но приятель не обратил внимания:
- Я ж его предупредил тогда по-человечески. Хоть и кипело внутри все... Говорю: забудь дорогу, мил человек! Не то - убью.
- А он что же?
- Видать, не понял. Через неделю, может и раньше, это паскудство опять началось. Мне бы ещё тогда свою шельму бросить, но не смог. Понимаешь?
Виктор молча кивнул.
- Дочка маленькая совсем... - продолжал оправдываться перед самим собой Дядя. - Раскинет рученки в стороны и меня за шею обнимает. Ну как уйдешь?
- Забрал бы с собой. В суд подал! Родительские права... - не очень уверенно вспомнил Рогов.
- Тебе легко говорить, - с укоризной прищурился собеседник. - Ты с семейной жизнью не знаком еще... А она, как говорится, не поле перейти! Так?
- Вроде, так, - Виктор соскочил с подоконника и размял поясницу:
- А дальше чего было?
- Дальше-то? Да завалил я этого, незадачливого. Пистолетом.
- Застрелил? - Удивился Рогов.
- Нет. Пистолет старый был, немецкий, с войны ещё - пацанами в лесу откопали. Конечно, дал осечку... Так я его по башке!
- Правильно.
- Чего уж тут правильного... Восемь лет с одного удара! Не рассчитал я, понимаешь, малость. Какая-то косточка у него в черепушке отвалилась, теперь - дурак.
Дядя размел руками:
- Вот так меня и засудили.
- А жена? - Опять спросил Рогов.
- Падла. На следствии все показания против меня дала. И на суде тоже... Я ещё до Благовещенска не доехал, а она бегом в ЗАГС - развелась.
- А дочь-то что? Видишься с ней сейчас?
- Вижусь. На КПЗ когда сидел, следак сжалился - разрешил свиданку. Мать моя дочь с собой и привезла...
Шипов опять всхлипнул, отер накатившую слезу:
- Она меня как прежде за шею обняла, говорит: "Дядя, я тебя очень люблю!" Во как...
- Это жена его, мразевка! Научила так дочку говорить.
Виктор поднял глаза.
В дверях уборной, оперевшись плечом о косяк, стоял полусонный Росляков:
- Вот с тех-то пор мы его Дядей и прозвали.
Славка подошел к умывальнику, открыл кран и плеснул себе водой в лицо:
- Понимаешь, Витек... На прошлой неделе на свиданку я ходил. Помнишь, небось?
- Ну, конечно.
- Так вот, мать моя приезжала, а дочку с собой не привезла. Говорит жена не пустила. Вроде бы, какого-то другого папу ей нашла, с-сука.
- Удавил бы! Ей-Богу удавил... - Рогов выругался самой грязной бранью и начал бегать по туалету из угла в угол.
- Пошли спать, братва, - предложил Васька. - Все равно, ори не ори сидеть нам здесь ещё долго. Берегите нервы.
- Ну уж на хрен, - вскинулся Шипов. - Вы как хотите, а я сидеть больше не могу. Сваливаю я!
- Во, отмочил! - Рогов даже присел от удивления на корточки.
- Вот поглядишь...
- И когда же вы изволите отчалить? - Хмыкнул Росляков.
- А хоть завтра! К примеру, заберусь под вагон, когда состав из зоны выгонять начнут.
- Не годится, - Рогов помотал головой. - Под вагоном найдут, там спрятаться негде.
- А если в бочку залезть? С пищевыми отходами? И трубку наверх вытянуть, чтобы дышать?
- Нет. Не выйдет.
- Почему это?
- Бочку блевотиной этой почти неделю заполняют. А сейчас зима, морозы... Сверху набрасывают, а внизу уже затвердело. Ты в неё просто не влезешь!
Росляков, часто моргая, глядел на приятелей в изумлении:
- Вы чего, серьезно?
Потом покрутил пальцем у виска и направился к выходу.
- Лечиться вам надо, хлопцы... - посоветовал он уже из коридора. Прямиком в санчасть! А я спать пошел, до подьема-то часа два осталось, не больше.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Глава 1
- Отличные брючки! Ей-Богу, отличные... Почти новые, вот здесь только подлатать и под коленкой чуть-чуть... Нет, что ни говорите, а брючки достались прямо-таки кайфовые.
Контролер Еремеев чмокнул от удовольствия губами и вытянул их в трубочку, который уже раз встряхтивая перед собой чьи-то поношенные джинсы. Прищурился, прикинул на свет протертость материала:
- Все в порядке! Не прогадал.
В дежурку заглянул прапорщик Коваленко. Рассеянно прошелся туда-сюда, сплюнул пару раз в корзину для бумаг и раскорячась опустил задницу на старый, скрипучий табурет.
Он ещё не проронил ни слова, но по вопросительному движению брови прапорщика Еремеев уже догадался, о чем пойдет речь.
И не преминул похвастаться:
- Этап пришел сегодня. Аж - из улан-удинского талды-балды-калды автономного...
Коваленко кивнул: дескать, вопрос исчерпан. Но контролера понесло:
