Наталья Андреева - Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона
– Скажите, пожалуйста, – покачала головой Прасковья Федоровна. – А со стороны – очень красивая жизнь.
– Кстати, почему у вас детей нет? Тоже не можете? А? – спросила Инга, которая добралась наконец до заветного. До проблем со здоровьем по женской части.
– Почему не могу? – удивилась писательница. – Просто я поздно вышла замуж. В сорок с лишним лет. По-моему, рожать уже поздно.
– Не скажите. Самое время, если деньги есть. А до того? До замужества? Тоже аборты делали?
– До того… Ах, зачем об этом говорить! – Прасковье Федоровне стыдно было признаться собеседнице, что никто и не пытался осчастливить ее ребенком. Желающих лечь с ней в постель просто не находилось. – Но абортов я не делала. Это кощунственно!
– Значит, у вас все в порядке? – с разочарованием спросила Инга. – По женской части?
– Ну разумеется! Я здорова.
– Понятно… Вот ваш муж, – мстительно заявила бывшая модель. – Понятно, что его тянет на молоденьких. Инстинкт, тут уж ничего не поделаешь. Инстинкт продолжения рода. Потому он вам и изменяет.
– Что-о?!
– А то вы не знаете? Ладно, хватит прикидываться! Мне Кира говорила…
– Что тебе говорила Кира? – прошипела Прасковья Федоровна, и ее лицо неожиданным образом изменилось. Писательница посмотрела на Ингу хищно, словно на добычу.
– Вы не такая простая… Уж я-то знаю!
– Кто много знает… – прищурилась Прасковья Федоровна.
– Ведь вы могли ее задушить. Киру. И… Но при чем здесь Валентин?
– Валентин? А я тебе сейчас скажу… – И писательница начала медленно подниматься со стула…
Продолжение на пиках: дама, король…
…В то время, когда Инга и Прасковья Федоровна пили французское вино и выясняли отношения, Даниил Грушин и Сид отвели наверх связанного по рукам Валентина. Тот шел, вполголоса ругаясь. Посылал проклятия всем поочередно: Грушину, Артему, Инге…
Поднявшись на третий этаж, Даниил Грушин повернулся к Сиду:
– Ну что? И в самом деле в ванной запрем?
– А где ж еще? Там на окне – решетка. Не сбежит.
– А ты откуда знаешь? – пристально глянул на него хозяин дома. – Что на окне решетка?
– Заглядывал. Когда Киру искал.
– Ах да! – спохватился Грушин. – Кстати, насчет Киры… Ладно, потом об этом. Сначала запрем преступника.
И, открыв дверь санузла, жестом показал Валентину Борисюку: «Прошу!» Тот шагнул через порог. Огляделся и мрачно заявил:
– Так и знал: сволочи! Въехали в рай на нашем горбу! Еще и трупы на меня повесите! А сами чистенькие, в мраморных ваннах моетесь! Ненавижу!
– Ты располагайся тут, Валя, – миролюбиво посоветовал Грушин. – Кстати, спасибо. Не ожидал от тебя такой прыти. Ты молодец! Раз – и в дамки!
– Да пошли бы вы…
– Что, нервы не выдержали? Ай-ай-ай!
– Слушай, – тронул Грушина за рукав Сид. – А он не того? Ну, в смысле, на тот свет. А? Тут бритвы опасные. Халаты с поясами.
– Не покончит ли он жизнь самоубийством? Не думаю. Он, в сущности, трус. Потому и стрелял в шофера.
– Кстати, изнутри ванная тоже запирается, – сказал Сид, осмотрев замок.
– И что?
– Да так.
– У него же руки связаны, – напомнил хозяин дома. И предупредил Борисюка: – Валентин, не делай глупостей. Не играй в Монте-Кристо. Если попытаешься разрезать ремень, можешь пораниться сам. И тебе все равно отсюда не выйти.
– Да пошел бы ты…
– Ну как знаешь. Давай. Отдыхай.
И Даниил Грушин закрыл дверь ванной комнаты. Потом нагнулся над замком, сказав Сиду:
– Вот, смотри. Хитрый замочек. Надо вот так повернуть эту штучку, и дверь заперта снаружи. Все.
– Понял, – кивнул Сид. – Не тупой. Что, пошли?
– Постой-ка. Одну минуту.
– В чем дело, – набычился Сид.
– Задержись. Я хотел с тобой поговорить. Насчет Киры. Я понимаю твое благородное негодование. На твоем месте я бы тоже пришел в бешенство. Но на самом деле: если с твоей ненаглядной женушкой что-нибудь случится, то наследство получишь ты.
– Не понял? – тупо спросил Сид.
– Сам посуди: она богата. В наличии недвижимое имущество. То есть коттедж. Наверняка есть денежки на счете в банке. И немалые. Уверен: копит, скупердяйка, на черный день. Я свою соседку неплохо изучил. Она скупа до неприличия. Потому и играет в эти игры.
– В какие еще игры? – Маленькие глазки Сида злобно сверкнули.
– Сидушка, ты не с того конца за дело взялся, – ласково протянул Даниил Грушин. – Вот подумай: ведь все будет твое! Если она умрет, то станет еще популярней. А если трагически погибнет – это просто праздник на твоей улице! Внимание прессы, интервью на первых полосах газет. Столько денег огребешь! Ты читал когда-нибудь закон об авторском праве?
– Чего?
– Да, это слово не из твоего лексикона, – вздохнул Грушин. – Короче: деньги с переизданий тоже пойдут тебе в карман. Муж – наследник первой очереди. А детей у нее нет.
– То есть… Если мать умрет…
– Ну да!
– Но она здорова как бык! То есть как лошадь. Я-то знаю!
– Те люди, что умерли сегодня, тоже были здоровы. Кроме Киры. Да и та прожила бы еще немало, я ей качественную наркоту поставлял. Но ведь не прожила!
– Я понял. Не тупой. Но мать – классная тетка. Я не хочу ее мочить. – И Сид судорожно сглотнул, глядя Даниилу Грушину прямо в глаза.
– Теперь уже я не понял. Она же старше тебя на семнадцать лет!
– Кого это волнует?
– Но ты же ей изменяешь!
– Кто тебе сказал?
– А цитата?
– Кто?
– То, что я тебе зачитал, – терпеливо пояснил Грушин. – Из ее книги.
– И что?
– Ты и в самом деле такой тупой или притворяешься? – начал терять терпение хозяин дома.
– Я-то нормальный. А вот ты… – Сид схватил Грушина за грудки. – Зачем тебе нужно, чтобы я убил мать?
– Да с чего ты взял, что мне это нужно? – Попытался освободиться тот. – Это нужно тебе !
– Что за намеки?
– Я просто даю тебе совет! Сидушка…
– Меня зовут Сид. Ты понял? Сид! – И стриптизер как следует потряс Грушина. – Запомни это, сука!
– Пусть так. Но положения вещей это не меняет… – продолжал Грушин, тяжело дыша.
– Не умничай. Обойдусь… Без твоих советов… – Сид наконец разжал руки.
Грушин нервно поправил воротник пиджака. Признаться, от Сида он ожидал большего.
– Да, парень, – протянул он, – удивил ты меня. Сначала Валентин, теперь ты. Я почему-то думал, что с тобой будет проще.
– А за каким тебе это надо? – спросил Сид. – Чтобы мы друг друга поубивали?
– Я, признаться, ненавижу шантажистов. Давно хотел свести с ними счеты. Выловить нескольких мерзавцев, вывести на чистую воду и наказать. Вот такая у меня возникла идея фикс.
– Чего?
– Ну, одержимость, что ли. Кстати, я заходил в стриптиз-клуб. Специально ради тебя. Поговорил там кое с кем. Ты пользуешься популярностью.
– Не твое собачье дело!
– Мулатки с колечками в пупках, блондинки с выбритым сердечком в интересном месте. Богатая биография. Если все это о тебе, то я преклоняюсь!
– Заткнись! – засопел Сид.
– Ты подумай: свобода! Если ты будешь свободным и богатым, твоя жизнь станет гораздо интересней.
– Ты вот что. Топай давай! Начальник велел за тобой присматривать. И правильно. Ты точно псих. Вот я ему расскажу, чего ты мне тут советовал.
– А я расскажу, кто убил Киру. И почему.
– Мне-то что?
– Ладно, шагай. Еще не вечер. Я за тобой.
– Ну уж нет! Иди вперед. Я тебе не доверяю.
Даниил Грушин пожал плечами и первым шагнул на лестницу. Главное – бросить семя. Почва благодатная. До Сида доходит долго, но как только росток проклюнется, его уже не удержать. У Сида мощный потенциал. Их осталось пятеро. Пять неразыгранных карт. Пики уже сошлись. Бубны почти сошлись. Черви и крести… Вот где загвоздка! У него в голове возникла новая идея…
…Артем спустился вниз, держа в руке пистолет. Остановился посреди гостиной, рассеянно оглядываясь по сторонам. Где бы его спрятать? В голову лезли глупые мысли. Как-то: пойти на кухню и засунуть оружие в банку с крупой. Или пихнуть его под диванную подушку, а сверху прикрыть еще и пледом. В кадку с пальмой. В напольную вазу.
В самом деле, что за бред? Кто будет искать пистолет? Ведь все и так ясно! Валентин его шантажировал. Это Борисюк сливал информацию о фирме. Возможно, Грушину, потому и приехал сегодня вечером сюда. Артем расставил шантажисту ловушку: в четверг пустил слух о готовящейся крупной сделке. И даже заготовил фальшивый документ. Прислал в офис факс, который лег на стол Инги. Валентин засиживается на работе допоздна. Он прочитал факс и поспешил сюда продать информацию.
Следователя убил Валентин. Потому что испугался. А зачем он убил Ваню? Убрал свидетеля. Нервы не выдержали. Все укладывается в схему. Валентин сейчас сидит под замком, пистолет в руках у него, Артема. Служба безопасности в понедельник же займется расследованием преступной деятельности Борисюка.
Полиция тоже этим займется. А лишние проблемы ей не нужны. Все будет утверждено согласно придуманной схеме. Завязано на Борисюка. Остается убийство Киры. А это было самоубийство! Типичное самоубийство! Кира была наркоманкой, и то, что она покончила с собой, неудивительно! С наркоманами случаются такие истории. А две борозды на шее? «В конце концов, – подумал Реутов, – можно признаться, что это был я. Вынул Киру из петли, хотел откачать несчастную, но не удалось. Испугался, что меня будут подозревать в убийстве, и повесил труп на прежнее место».
